Дороги Валлиона - Александра Лисина

— Поворачивай.

Глава 10

После первого неудачного опыта к незнакомой деревне я подъезжала с настороженностью и вполне обоснованным подозрением. Повторения прошлого совсем не хотелось, поэтому я сперва пристально изучила ее издалека, остановившись на соседнем пригорке, наглядно убедилась, что она выгодно отличается от Горечей, и только потом спустилась.

Деревня и правда выглядела намного лучше, чем владения старосты Стевана. Во-первых, была изрядно больше — домов этак на сорок, если не на сорок пять. Во-вторых, дома эти были куда как опрятнее и добротнее Горечевских, крепкий бревенчатый тын бы усилен глубоким рвом, наполненным водой из ближайшей речки. Надо рвом имелся самый настоящий подъемный мост, сейчас — опущенный и обрамленный гостеприимно распахнутыми воротами… прямо небольшое городище, а не деревня. Да и дорога к ней вела прямая, укатанная и заботливо подровненная, чтобы кони не спотыкались на каждой кочке.

"Ведьмы нет, — тут же определил Лин, втянув ноздрями воздух. — Странно, но я ничего не чую. Такое впечатление, что если и была тут, то давненько померла. Или же сама ушла, потому что запах шейри выветрился".

"Посмотрим, — неопределенно отозвалась я. — Ты, главное, себя не выдай".

На что демон только пренебрежительно фыркнул.

У ворот нас встретил широкоплечий бородатый мужик в чистой рубахе и новехоньких сапогах. Внимательно оглядел меня, еще внимательнее изучил Лина, на пару секунд остановил взгляд на выглядывающем из-под куртки краешке кольчуги и густым басом спросил:

— День добрый. Что привело господина в Заречье?

Вот так. Не "что угодно?", не "здравствуй, дорогой гостюшка", не "чего приперся?!", а вполне нормальный деловой разговор. Без всякой фальши, но с вежливым интересом и ненавязчивым уточнением, какого же фига тут понадобилось вооруженному (возможно, опасному) незнакомцу.

Я молча показала "заманку".

Он понятливо кивнул, одновременно бросив быстрый взгляд на мою левую руку, где должен был красоваться перстень с эмблемой Гильдии (потому что у рейзеров, как сказал мне Лин, была именно Гильдия с официальным представительством в Фарлионе и кучей мелких филиалов, расположенных в крупных городах), но наткнулся на перчатку и так же вежливо уточнил:

— Господин — рейзер?

— Нет, — хрипловатым голосом (спасибо Асу) отозвалась я. — Это что, проблема?

Мужик оглядел меня еще раз и пожал плечами.

— Нет. К старосте вам надо, господин. Он скажет, что делать.

Я проследила за его рукой, указавшей на дальний, ничем не отличающийся от соседних деревянный дом с высокой крышей и затейливой резьбой на ставнях. Приметила наверху кокетливый флигель в виде незнакомой мне птицы. Подумала, что с таким ориентиром точно не ошибусь, благодарно кивнула сторожу и тронула пятками бока шейри, после чего неторопливо вошла в Заречье, с облегчением чувствуя, что здесь мне, кажется, не грозит вляпаться в какую-нибудь неприятную историю. Однако "привратник" оказался не промах: не просто махнул рукой, позволяя чужаку безнаказанно топать по единственной улице, но тут же оставил свой пост, свистнув кому-то, чтобы сменили, а сам пошел рядом, то ли показывая путь, а то ли следя за тем, что мы с Лином гадость какую тут не учинили.

Самое интересное было в том, что, кроме огромного ножа на поясе, оружия у мужика при себе не имелось. Ни доспеха, ни шлема, ни меча. Ни даже копья, чтобы при необходимости оборонить себя или соседей. Однако весь его вид, твердая походка и бугрящиеся под рубахой, совсем не дутые, как у культуристов, мышцы красноречиво говорили, что, вздумай я оказаться каким-нибудь разбойником или душегубом, как он тут же свистнет таким же широкоплечим соседям и все с тем же спокойствием уверенного в себе человека сделает все, чтобы в деревне не случилось никакого безобразия.

Люблю таких. И подход такой ценю: доверяй, но проверяй… просто потому, что сама такая, поэтому и поведение мужика восприняла, как должное.

По дороге нас встречали любопытные, удивленные и полные сдержанного одобрения взгляды: народу в деревне было немало. А если считать, что сейчас шел самый разгар трудового дня, то встреченные нами десяток женщин в опрятных серых платьях и ярких цветных платках, по обычаю закрывающих волосы, а также пяток крепко сбитых, налитых силой и бесшабашной удалью молодых парней, то получалось, что проживало тут, как минимум, под сотню человек. Если не больше. Да еще и деток я успела заметить, пока оглядывалась: чумазые мальчишечьи мордочки торчали буквально из-за каждого плетня, провожая нас жадными, полными искреннего любопытства глазенками.

Одним словом, хорошая деревня.

Мне очень понравилась.

Староста тоже произвел весьма благоприятное впечатление — немолодой, но еще крепкий, сухой, как старый дуб, такой же широкоплечий и неуловимо похожий на моего молчаливого провожатого. С первого взгляда видно, что родственники. Хотя, в отличие от "привратника", староста оказался гладко выбрит, поседевшие волосы коротко остриг (явно обычай какой-то), да и глаза у него оказались не в пример более цепкими, острыми, проницательными. Такими, что я остро пожалела, что не закутала лицо какой-нибудь тряпкой, потому что под этим пронзительным взглядом неожиданно ощутила, что даже под глухим шлемом моя молодость и безусая физиономия не осталась для старосты тайной за семью печатями.

А еще меня насторожил тот факт, что у вышедшего на крыльцо старика… хотя нет, какой же он старик? Лет шестьдесят, не больше. Просто морщин у него оказалось слишком много, да заметно прихрамывал он на одну ногу, вот и старило его давнее увечье… и я бы, может, по первости списала бы эту хромоту на болезнь, но насторожило меня в старосте иное — у него не было правой руки от самого плеча. Да и шрам выразительный виднелся из-под ворота неплотно застегнутой рубахи. А это значило, что он успел и вдоволь побродить по дорогам, и повоевать, и в костер долгими зимними ночами без устали потаращиться. И раны свои получил не на родной печи, не в потешном поединке, а где-то в настоящей сече, в серьезном бою. После чего чудом выжил, встал на ноги, но понял, что воином ему больше не быть, и вернулся в родную (или же неродную) деревеньку. Где, будучи человеком бывалым, по праву занял почетное место управляющего, под рукой которого эта окраинное селение расцвело, как фруктовый сад у заботливого садовника.

Взглянув на хромого ветерана с нескрываемым уважением, я спешилась и быстро подошла.

— День добрый, уважаемый, — первой начала разговор, как здесь было принято: говорить следовало младшему или подчиненному. После чего старший делал свои выводы и определялся со мнением. В древней Руси, я знаю, все было с точностью до наоборот, но в чужой храм… — Я к вам по делу.

Староста едва заметно усмехнулся, хотя на объявку посмотрел очень внимательно. Затем пристально заглянул в мои глаза и, какое-то время выискивая в них что-то непонятное, все же кивнул.

— Вовремя. Господин — рейзер?

— Нет, — повторила я, радуясь тому, что за шлемом почти не видно лица. — Что у вас за дело?

Староста таким же выразительным взглядом указал моему провожатому (сыну, наверное?) на оставленные ворота, а сам спустился с крыльца и сделал приглашающий знак.

— Пойдемте, господин.

Куда и зачем я, признаться, поняла не сразу. Но когда все тот же верзила с ножом пулей метнулся куда-то за дом, как-то странно зашебуршился, а спустя пару минут вывел оттуда оседланного коня, начала медленно соображать.

— Тут недалеко, — пояснил староста, не слишком ловко залезая в седло. — А время для Тварей имеет значение. Поэтому вам, господин, лучше осмотреться днем. Поедем, я все покажу.

Мой проводник взглянул на него с явным неодобрением, однако ни слова не сказал. Только вздохнул, пробормотал себе под нос, что, дескать, "матушка против будет", но, наткнувшись на жесткий взгляд старосты (все-таки батька!), покорно поплелся обратно к воротам — смотреть на дорогу и ждать, не появятся ли поблизости какие-нибудь еще подозрительные гости.

Мы со старостой, провожаемые многочисленными взглядами, выехали следом.

Миновав раскрытые ворота, какое-то время оба молчали. Он исподтишка изучал мою загадочную физиономию. Я, в свою очередь, размышляла над его поспешностью. Однако, как ни крути, староста во многом был прав — место обитания предположительной Твари следовало осмотреть, пока не стемнело. Потом же она будет в своей стихии, станет сильнее, наглее и уже не даст толком сориентироваться. Но странно другое: у меня сложилось такое впечатление, что коняга старосту поджидала чуть ли не с утра, уже оседланная и готовая к дороге. Да и оговорка сыночка насчет недовольной "матушки" наводила на размышления.

— Хороший у вас конь, господин, — неожиданно заметил староста.