Бегущий человек - Стивен Кинг

— Я… я… О Боже…

Она распахнула дверцу, то ли спрыгнула на землю, то ли вывалилась из кабины. Но тут же вскочила и побежала. Волосы развевались на ветру, она бежала, неописуемо прекрасная, божественная, навстречу тысячам фотовспышек.

Винтовки взлетели к плечам, изготовившись к стрельбе, опустились. Все взгляды скрестились на Амелии. Ричардс чуть приподнялся, но ничего не увидел через стекло дверцы водителя. Вернулся на прежнее место, посмотрел на часы, застыл в ожидании развязки.

…Минус 033, отсчет идет…

Секундная стрелка на его часах пробежала два круга. Потом еще два. И еще.

— РИЧАРДС!

Он поднес мегафон к губам.

— СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ МИНУТ, МАККОУН.

Идти, так до конца. Собственно, других вариантов и не было. Как раз в этот момент Маккоун может приказать открыть огонь. Все закончится быстро. Так что волноваться теперь не о чем.

Пауза длилась вечность.

— НАМ ПОТРЕБУЕТСЯ БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ. НИКАК НЕ МЕНЬШЕ ТРЕХ ЧАСОВ. СЕЙЧАС В ЭТОМ АЭРОПОРТУ НЕТ НИ «ЭЛ/ДЖИ-ЭЙ», НИ «ДЕЛЬТЫ». ПРИДЕТСЯ ПОДОЖДАТЬ, ПОКА СЮДА ПЕРЕГОНЯТ ОДИН ИЗ НИХ.

Она таки ему подыграла. Ну надо же. Женщина заглянула в пропасть, а потом перешла ее. Без страховочной сетки. Понимая, что назад пути нет. Потрясающе.

Разумеется, они ей не поверили. Это их работа — никому ни в чем не верить. Сейчас они наверняка препроводят ее в укромную комнатку в одном из терминалов, где уже ждут с полдесятка профессионалов-следователей. А потом начнется бесконечный допрос. Разумеется, вы валитесь с ног, миссис Уильямс, но нас интересует… не возражаете, если мы еще раз вспомним этот момент… нас удивило одно маленькое несоответствие… вы уверены, что здесь вы не ошиблись… откуда вы знаете… почему… так что он сказал, когда…

Значит, логичный ход — выиграть время. Задержать Ричардса на земле сначала под одним предлогом, потом под другим. Сложности с заправкой, не укладываемся в сроки. Заболели механики, надо привезти другую бригаду. Над взлетной полосой зависла летающая тарелка, подождите, пока мы ее отгоним. Мы же еще не сломили ее волю. Не заставили признаться, что твой «Черный ирландец» — сумочка из искусственной крокодиловой кожи, внутри которой лишь салфетки «Клинекс», косметика да кредитные карточки. Нам нужно больше времени.

Мы не хотим упустить шанс убить тебя прямо здесь. Нам нужно больше времени.

— РИЧАРДС?

— СЛУШАЙТЕ МЕНЯ, — прогремел он в ответ. — У ВАС ОСТАЛОСЬ СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ МИНУТ. ПОТОМ ВМЕСТЕ ВЗЛЕТИМ К НЕБЕСАМ.

Ответа не последовало.

Зеваки начали подтягиваться вновь, несмотря на нависшую над аэропортом тень Армагеддона. С широко открытыми, влажными, возбужденными глазками. Появились переносные прожектора и выхватили из темноты маленький пневмокар, с беспощадной яркостью освещая зияющий провал на месте лобового стекла.

Ричардс постарался представить себе маленькую комнатку, где они держали ее, пытаясь выбить правду, и не смог. Прессу, разумеется, и близко не подпустили. Следователи Маккоуна старались внушить ей страх и, несомненно, в этом преуспели. Но как далеко они могли зайти, имея дело с женщиной не из гетто, где все люди на одно лицо? Наркотики правды? Они существовали, Ричардс это знал, и Маккоун уже наверняка затребовал их. Снадобья, после введения которых любой рассказывал историю всей своей жизни, начиная с пеленок. Которые заставляли священника забыть о тайне исповеди.

Физическое воздействие? Модифицированные электрошоковые дубинки, которые помогли усмирить волнения в Сиэтле в 2005 году? Или хватит града вопросов?

Рассуждения в пользу бедных, толку от них никакого, но он не мог выкинуть эти мысли из головы. Из-за терминалов донеслось мощное урчание прогреваемых двигателей «Локхида». Этот самолет не спутаешь ни с каким другим. Звук то нарастал, то чуть затихал. А когда оборвался, Ричардс понял, что началась заправка топливом. Двадцать минут, если они поторопятся. Ричардс не думал, что им есть резон торопиться.

Так, так, так. Вот и мы. Все карты вскрыты, кроме одной.

Маккоун? Маккоун, ты еще не знаешь, что это за карта? Еще не расколол женщину?

В лучах прожектора на землю ложились длинные тени. Все ждали.

…Минус 032, отсчет идет…

Ричардс осознал, что хотя бы одно привычное клише не соответствует действительности. Время не стояло на месте. А, наверное, было бы лучше, если б стояло. Тогда оставалась бы надежда на благополучный исход.

Еще дважды громоподобный голос уличал Ричардса во лжи. Он ответил, что для проверки проще всего изрешетить его пулями. Пять минут спустя новый, не менее громкий голос сообщил ему, что дроссельные заслонки «локхида» замерзли и начата подготовка к заправке другого самолета. Ричардса такой вариант вполне устроил. При условии, что они уложатся к означенному сроку.

Минуты ползли. Их осталось двадцать шесть, двадцать пять, двадцать две, двадцать (ее еще не сломали, Господи, может), восемнадцать, пятнадцать (вновь загудели двигатели: наземные службы продолжали предполетную подготовку), десять, восемь.

— РИЧАРДС.

— СЛУШАЮ.

— НАМ НЕОБХОДИМО ЧУТЬ БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ. ДРОССЕЛЬНЫЕ ЗАСЛОНКИ ЗАМЕРЗЛИ НАМЕРТВО. МЫ СОБИРАЕМСЯ ПРОЛИТЬ ВЕРТУШКИ ЖИДКИМ ВОДОРОДОМ, НО ДЛЯ ЭТОГО ПРОСТО НУЖНО ВРЕМЯ.

— ОНО У ВАС ЕСТЬ. ЦЕЛЫХ СЕМЬ МИНУТ. ЗАТЕМ Я ПРОСЛЕДУЮ К САМОЛЕТУ. ПРАВИТЬ БУДУ ОДНОЙ РУКОЙ, ДРУГАЯ ОСТАНЕТСЯ НА КОЛЬЦЕ ВЗРЫВАТЕЛЯ. НА ЛЕТНОЕ ПОЛЕ Я ВЪЕДУ ПО СЛУЖЕБНОМУ ПАНДУСУ. ВСЕ ВОРОТА ДОЛЖНЫ БЫТЬ ОТКРЫТЫ, И ПОМНИТЕ, С КАЖДЫМ ЯРДОМ Я БУДУ ПРИБЛИЖАТЬСЯ К ПОДЗЕМНЫМ ХРАНИЛИЩАМ ТОПЛИВА.

— ТЫ, ПОХОЖЕ, НЕ ПОНИМАЕШЬ…

— ГОВОРИТЬ БОЛЬШЕ НЕ О ЧЕМ. ШЕСТЬ МИНУТ.

Секундная стрелка методично очерчивала круг за кругом. Осталось три минуты, две, одна. Они наверняка навалились на нее в комнате, которую он не мог себе представить. Он попытался вызвать из памяти образ Амелии. Не сумел. Ее лицо уже смешалось с другими лицами. Стейси, Бредли, Элтона и Вирджинии Парракис, мальчика с собакой. Он лишь помнил, что она нежная и миловидная, да только красота ее стандартная, как у тысяч женщин, достигнутая заботами «Макс Фактор», «Ревлона» и хирургов, пластическими операциями убирающих все лишнее и добавляющих недостающее. Нежная. Нежная внешне. Но, видать, со стальным стержнем внутри. Откуда взялся стальной стержень в женщине, у которой вроде бы все в полном порядке? Выдержит ли он? Может, как раз сейчас он и ломается?

Он почувствовал, как что-то теплое течет по подбородку, и понял, что прокусил губу, не в одном — в нескольких местах.

Вытер рот, оставляя пятна на рукаве, включил двигатель. Пневмокар послушно поднялся над асфальтом.

— РИЧАРДС! ЕСЛИ ТЫ ТРОНЕШЬ МАШИНУ С МЕСТА, МЫ ОТКРЫВАЕМ ОГОНЬ! ЖЕНЩИНА ЗАГОВОРИЛА! НАМ ВСЕ ИЗВЕСТНО!

Ни одного выстрела.

Все произошло очень уж буднично.

…Минус 031, отсчет идет…

Служебный пандус спиралью огибал стеклянную стену терминала «Нортен стейтс». Полиция выстроилась в два ряда, вооруженная до зубов. Дубинки, слезоточивый газ, гранатометы. Лица тупые, скучные, одинаковые. Ричардс ехал медленно, держась середины пандуса, глядя прямо перед собой, у них же в глазах стоял животный страх. Так, должно быть, решил Ричардс, коровы смотрят на фермера, который внезапно рехнулся и теперь катается, крича и извиваясь всем телом, по полу коровника.

Ворота в служебную зону (ВНИМАНИЕ. ТОЛЬКО ДЛЯ ОБСЛУЖИВАЮЩЕГО ПЕРСОНАЛА. НЕ КУРИТЬ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН) распахнули заранее, так что он проехал без помех и проследовал дальше, мимо рядов топливозаправщиков и частных самолетов, стоящих в индивидуальных ангарах. За ними начиналась рулежная дорожка, поблескивающая черным асфальтом. Там ждал его «орел», громадный белоснежный реактивный лайнер с двенадцатью урчащими двигателями. А дальше уходили к горизонту взлетные полосы. Четверо рабочих как раз подогнали к люку трап. Ричардсу казалось, что ступени трапа ведут на эшафот.

И тут же, в подтверждение его мыслей, из-под самолета выступил палач. Эван Маккоун.

Ричардс взирал на него с любопытством человека, впервые нос к носу столкнувшегося со знаменитостью (сколько бы раз ты ни видел знаменитость на стереоскопическом экране, в реальность ее существования окончательно веришь лишь при личной встрече, но при этом реальность приобретает оттенок галлюцинации, словно знаменитость из крови и плоти не может существовать отдельно от образа).

Особого впечатления Маккоун не производил: невысокого роста, в очках без оправы, с намечающимся животиком, пусть и скрытым хорошо скроенным костюмом. Поговаривали, что Маккоун носит туфли на высоком каблуке, но в глаза это не бросалось. На лацкане пиджака поблескивал значок с изображением государственного флага. Короче, на монстра он не тянул, этот наследник бесчисленных, нагонявших ужас федеральных контор вроде ФБР или ЦРУ. Не походил на тех, кто увозит тебя глубокой ночью в черном лимузине, задает ненавязчивые вопросы, помахивая резиновой дубинкой, невзначай интересуется здоровьем ближайших родственников, оставшихся дома. Не производил впечатления человека, овладевшего всем арсеналом страха.