Город Зга - Владимир Зенкин

В мире, готовом взорваться неизвестно когда и неизвестно от чего, и готовность к взрыву-погибели — движущая основа этого мира, его прелесть и страсть; в мире, где никого нет, кроме него и их, бывших теней, сделавшихся невыносимо прекрасными существами: не людьми, не животными, не растениями. Он — один, единствен. Их — несметное множество. Он — нежно ненавидит их. Они — люто обожают его. Для того, чтобы их обожание не ослабевало, он должен их частично уничтожать и причинять им страдания во всех возможных формах. Им жизненно потребно это, и ему тоже. Они живут вечно в жесточайше прекрасной гармонии…»

Это заняло пару мгновений, он вздрогнул, резко отвёл взгляд, даже отошёл к окну. Мы молча сидели на мягком диване и ждали. Через минуту он возвратился от окна, радушно улыбаясь, как ни в чём ни бывало.

— Итак, поговорим по душам, как истинные згинцы, — сказал он, взяв стул и усаживаясь перед нами, — Меня зовут Марк. Просто Марк. Это для них я «зиждитель», — кивнул он за окно, — А для вас — сами понимаете. Это дурацкое словечко, кстати, не я придумал. А кто вы, позвольте полюбопытствовать?

Мы представились.

— Предвижу ваши вопросы, недоумение и, наверное, недовольство по поводу тех людей, которые встретили вас и сопроводили сюда.

— Ну что вы, какие пустяки! — саркастически воскликнула Вела, — Наоборот, мы так признательны за вашу гуманность, за то, что не заковали нас в наручники, что никого не застрелили, не забили прикладами…

— Я приношу вам свои извинения, — склонил голову хозяин кабинета, — По-видимому, действия охраны были излишне жёсткими. Я строго разберусь с капитаном и с остальными, обещаю вам. Но поймите, они не знали, кто вы. Я тоже не знал, пока не увидел вас здесь. Нам было известно, что к Зге движется четверо людей. Откуда, зачем, с какой целью? Вот они и заподозрили в вас злоумышленников. Но, я полагаю, физического насилия не было применено?

— Попробовали бы хоть пальцем… — внушительно сказал Пенёк.

— Ну, вот и прекрасно. Забудем про этот инцидент. Очень замечательно, что вы добрались, что вы здесь, в этом кабинете, что вы — згинцы. Не просто згинцы, а… — он испытывающее, как бы отстранившись, окинул нас взглядом, — Я… не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — медленно ответил я, — Ну, а что в этом такого уж замечательного? Для вас, например.

— Хороший вопрос требует хорошего ответа. Прежде всего вам надо до конца разобраться в том, что здесь произошло. И что произойдёт в ближайшее время.

— Разберёмся, смею вас уверить. Но нам почему-то навязчиво стараются помочь в этом. Там, откуда мы пришли, очень старались. И вы, как я вижу, преисполнены тех же благих намерений. Но дело в том, что мы пока не нуждаемся ни в чьей помощи.

— Ох, не спешите. Не всё так доступно и просто. Даже для вас. Нам с вами, друзья мои, всё-таки надо объясниться и понять происходящее. И друг друга. Потому, что мы с вами — это мы. Мы! А все остальные — это всего лишь остальные. Не более.

— Не совсем ясно, — усмехнулся я, — Вернее, совсем не ясно.

— Те люди, которые вас послали сюда…

— Послали? — возмутился Пенёк, — Мы что, очень похожи на посыльных?

— Не так сказал, извините, — миролюбиво поправился Марк, — Так вот, те государственно озабоченные люди страшно боятся того, что происходит здесь. И в первую очередь, нас. Потому что мы — результат происходящего. Очень долговременный результат. И очень серьёзный. Если бы они до конца поняли, что здесь произошло, и кто есть мы, они бы все просто сдохли со страху.

— Послушайте, — начал я терять терпение, — если уж вы решили что-то нам объяснить, давайте конкретнее, без лишних эмоций.

— Давайте без, — согласился Марк, — Итак, восемь месяцев назад, как вам должно быть известно, был произведён подземный атомный взрыв на глубине тысяча метров в исследовательской скважине, в Стволе. Ствол соединял поверхность земли с внутренней полостью, в которой, якобы, располагался Згинский «аномально-энергетический артефакт» — так красиво — заумненько они его назвали. На самом деле под землёй был просто источник энергий, неведомых человеку энергий, нечто вроде аккумулятора. А сам «артефакт», Сущность, как мы её понимаём, была наверху, в Зге. Сама Зга была Сущностью. Сами згинцы. Те из них, которые стали проводниками Сущности. Сподобными.

— Это мы знаем, — заметил я, — Что же, всё-таки, произошло после взрыва?

— Что произошло? Апокалипсис. Обыкновенный конец света. Пока в масштабах Зги. Но весьма скоро он состоится в масштабах всей планеты.

— Мы договорились без театральщины, — напомнил я.

— Какая уж тут театральщина? — засмеялся Марк, — Да, конец старого света. Но и одновременно рождение нового. В результате энергоинформного коллапса, спровоцированного атомным взрывом, произошло скачкообразное изменение человеческой природы. Появилось совершенно иное качество человека. С иной психоэнергетикой. Человек разумный сделался человеком всемогущим. Открылись такие возможности, которых он себе даже представить не мог. Это новый мир. Новая цивилизация, на несколько порядков выше прежней.

— А вы, — иронически прищурилась, Вела, — надо полагать, первый представитель этой самой цивилизации.

— Возможно, первый, — с прежним серьёзом ответил Марк, — Но теперь уже не единственный. Теперь — и вы, господа. И вы тоже, никуда вам теперь не деться от этого факта.

— Это сколько ж нас таких, получается? — рассудил я, — Во главе с вами — пятеро. Маловато для столь почётного бремени. Ну да что ж… ничего. Выдюжим. Адам и Ева вообще вдвоём начинали.

— Какие Адам и Ева? — рассердился Марк, нервно встал, зашагал по комнате, — Какие, к чёрту, Адам и Ева?! Норовите свести всё к шутке. Напрасно, господа. Да, утверждаю, мы действительно первые носители нового интеллекта. Новой психологии. Нового физического состояния. Первые и единственные. Других не будет.

— Как то есть? — удивился Пенёк, — А другие два артефакта? В Тибете и… где там ещё?

— В центральной Америке, — подсказал я.

— Вы считаете, что там может возникнуть ситуация, подобная нашей? Не возникнет. Теперь уже никогда не возникнет.

— Почему? — не верил Пенёк.

— Потому, что эти три узла связаны между собой. Это три части одного целого, одного созидательного начала. Если здесь, в Зге произошло… то, что произошло; новый перерождённый энергоинформ вырвался на свободу, волной, медленным ураганом стал распространяться по Земле, и скорость его распространения увеличивается — значит, в остальных узлах интенсивность его действия ослабла или прекратилась вовсе.

— Откуда вы можете знать это, находясь здесь? — усомнилась Вела.

Марк выпрямился почти торжественно. В глазах его мелькнули льдистые искры.

— Находясь здесь, я могу знать всё обо всём. Мне не нужны промежуточные носители информации и даже воспринимающие её органы чувств. Сведения о любом объекте я получаю непосредственно от самого объекта. Связавшись с ним мыслью… мыслью не в словесном искаженном её представленьи, чистой энергомыслью-вектором. Обмен информацией напрямую, посредством информных излучений, тонко-импульсных полей. Это не так просто освоить, я ещё не вполне привык к своему новому качеству. А вы ещё не вошли в своё новое качество. Вы скоро войдёте. И оцените насколько это великолепно.

— Войти-то мы войдём, — пообещал я, — Только сомневаюсь, что наше миропониманье при этом радикально переменится.

— Переменится, — улыбнулся Марк отрешённой улыбкой, — Всё навсегда переменится. И тогда вы с восторгом печали убедитесь… Как я уже убедился. В том, что мы — одни на Земле.

— Вот как даже! — восхищённо хлопнул себя ладонями по коленям Пенёк, — «С восторгом печали». А другие-то земляне куда, грешные, подевались?

— Куда же им подеваться. Тут они все рядышком, на одной планетке. Были и будут. Какими будут, поглядим, конечно, в чём-то тоже изменятся. Но мы-то уже — не они. Абсолютно не они. Вот в чём беда или счастье, как хотите, принимайте.

— Минуточку, — возразил я, — Есть же ещё среди згинцев сподобные. Те — тоже услышат, почувствуют, придут. Как пришли мы.

— Много ль их было, истинно сподобных? Сколько их осталось в прежнем состоянии через двадцать лет? Никто не придёт. Те, кому потребно, уже здесь.

— А если придут всё-таки? — не унимался я.

— Поздно, — дальним глухим голосом ответил Марк, — Им уже не суждено превозмочь. Нам уже не нужны другие.

— Но мы-то «превозмогли», как видите.

— Вы бы тоже не превозмогли. Если б пришли позже.

— Это почему же?

— Как там, в Завете… Званых много, а избранных… Всему срок. Отныне.

— Ага. Значит лишь мы с вами отныне — избранные, рассудила Вела, — И присно и во веки. Так понимать?

— Маленькое уточнение. Не мы с вами. Я. Вы. Вначале — я. Потом — вы.