Вирдисская паутина - Сергей Раткевич

И до какой же степени нужно было забыться, утратить всякую осторожность, свихнуться на мечте о единой империи на месте Вирдиса, Теарна и Ирнии, чтоб и в самом деле поверить, будто за каких-то полгода воспитанием и обучением можно из наглого самоуверенного лентяя, привыкшего все получать даром, да еще и на золотом блюде, сделать порядочного и вменяемого человека. Человека, способного отвечать за свои поступки и желающего это делать. Ну, хоть вполовину такого же, как принц Ильтар! Или хотя бы такого, как ты сам. Как выяснилось, ты сам – это не вполне удачный пример, но такого ты бы не допустил!

Похитить принцессу сопредельного государства, более сильного, чем твое собственное, да еще и государства, сидящего на всех товарах, доставляющихся морем и из-за моря! Попытаться силой принудить ее к любви – вместо того чтоб аккуратно соблазнить, причем не затем, чтобы тотчас тащить возжелавшую любви девицу на ложе, а затем, чтоб она сама за тебя замуж попросилась! Нет, вместо этого нужно было напугать до полусмерти! Не суметь извиниться. Не суметь удержать, более того, позволить ей скрыться. Скрыться, чуть не попасть на съедение волкам и спастись исключительно чудом! Спастись и обвинить тебя и твое королевство перед всем миром! И нужно благодарить всех Богов и принца Ильтара, что никто так и не потребовал смертной казни! Что король Эркет все-таки не начал войны.

Король Ренарт глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и напомнил себе, что Феррен уже все осознал. Что он изменился. Что эти события каленым железом выжгли из него прошлое. Теперь его сын – совсем другой человек. Он никогда не будет королем, он никогда не снимет изуродованный браслет – напоминание о прошлом, он женится на своей баронессе, и нужно надеяться – будет счастлив.

«Эта милая девочка Вэллис – это его невероятная удача, – подумал Ренарт. – Его шанс зацепиться за нормальную жизнь и как-то удержаться».

Король Ренарт покрутил в руках письмо королевы Айлин. Может, из Феррена прошлое и выжжено каленым железом, вот только… оно все равно не желает оставлять его. А с ним и его дурака папашу, их вирдисское величество, запутавшееся в собственных интригах.

Девочка видит дурные сны? А что еще можно видеть после такого? После того, как с ней обошлись подобным образом. Феррен в виде лютого зверя? Оборотня? Что ж, вполне естественно. Еще и не такое приснится, если с тобой этак поступают.

И она в своем праве. Хочет посмотреть на этого идиота – пусть смотрит. Хочет потоптать ногами – пусть топчет. Сам подержу, чтоб не брыкался, кто он такой, чтоб брыкаться после того, что натворил? Впрочем… он теперь умный. Он не станет брыкаться. Он будет очень-очень смирным и совсем-совсем безопасным.

Это бы ладно. А вот то, что и король Эркет намерен приехать… Плохо это. Ренарт тоже готов позволить топтать себя ногами, но… до известного предела. Королевское достоинство ронять нельзя ни в коем случае. А Эркет, забывшись, может тот самый предел перейти. Горячий он, его величество Эркет, государь теарнский.

И вот тогда все может кончиться очень плохо. Потому что есть уступки, дальше которых идти нельзя. Нельзя не из-за какой-то там гордости, а потому что это уже не имеет смысла. Потому что, пойдя на них, авторитет потеряешь навсегда, а значит, и трон не удержишь. И начнется борьба за престол, война внутри страны. Вирдис против Вирдиса. Тогда уж лучше с Теарном воевать. Дешевле и безопаснее выйдет.

Нет, очень плохо, что Эркет тоже намерен приехать. А вот то, что королева Айлин приедет, это прекрасно. Возможно, она сумеет удержать супруга в рамках. Хорошо бы еще Ильтара уговорить приехать. В тот раз он с легкостью удержал своего будущего тестя, может, и сейчас справится? Он как раз сейчас должен гостить в Теарне. Нужно ему написать, просить его отправится вместе с теарнской королевской семьей. Ему наверняка будет приятно сопровождать принцессу. Да и чувствовать он себя будет спокойнее, раз уж его будущая невеста изволит в гости к своему старому приятелю отправиться. Особенно если учесть, что этот самый приятель ее чуть не изнасиловал.

– А уж то, что приглашение исходит от меня, он может расценить только положительно, – задумчиво проговорил король Ренарт. – Что ж, осталось послать им всем приглашения и пойти напугать Феррена предстоящим визитом. Хорошо, что его баронесса уезжает вступать в права обладания своим новым имуществом. Бедняжка не заслужила таких неприятностей и переживаний на свою очаровательную головку.

«Я ничего не чувствую», – сам себе скомандовал Ильтар, когда принцесса Лорна случайно коснулась его руки.

Это было вранье, причем наглое. Прикосновение обожгло, словно раскаленная сталь. Да нет, какая там сталь! Сталь – это всего лишь больно.

Это было ощущение, что до сих пор всю его жизнь в его душе и теле все занимало чуть-чуть не свое место, все было чуть-чуть в сторону. А от этого прикосновения каждая жилочка, каждая косточка, каждый мускул, каждая мысль и каждое ощущение вздрогнули и встали на свое место. Туда, где всегда должны были быть. Ильтар сжал зубы и заставил себя не рухнуть к ногам любимой.

«Я на самом деле чуть не упал!» – испуганно сообразил он.

Заставил свое лицо оставаться совершенно спокойным, свое тело расслабленным. Его Величество Этикет всегда выручал в таких случаях.

Это ведь игра, понимаешь? Всего-навсего игра… такая же, как и прочие печальные глупости этой жизни…

Если ты болен, если ты умираешь, если сходишь с ума – помни о том, что ты наследный принц, улыбайся, говори вежливо, говори разумно, действуй точно и осмотрительно, рази только врагов и только насмерть, приближай к трону тех, кого можно использовать во благо государства, и улыбайся… улыбайся… улыбайся, демоны тебя раздери! У твоей улыбки столько оттенков, что ни один придворный лицемер не возьмется их сосчитать, ни один интриган не решится поверить, что и вправду понял все скрытые за ними смыслы. Так надевай же свои маски, пока не поздно!

Это ведь игра, понимаешь?

«Я должен дать ей понять, что мои чувства к ней – не более чем искренняя симпатия одного хорошего человека к другому».

«Нет. Не так. Точней, не совсем так. Я должен дать ей понять, кроме всего прочего, что мы – завтрашние правители своих государств – можем и должны быть союзниками. Вот! Что я рассматриваю ее как союзника. Умного и опытного союзника, с которым готов долгие годы прожить бок о бок и… стоп. Так не пойдет. Она не должна знать, что я готов всю жизнь носить ее на руках. Смотреть на нее, дышать одним с ней дыханием… А значит, я не должен чувствовать этого. Нэллен ведь говорил, что это главное – чувствовать… другие чувствуют то же, что и ты, если ты и впрямь веришь в свои чувства… ну, а здесь другое… я, напротив, не должен чувствовать… Думать об этом не должен. О том, как было бы прекрасно обнять ее, коснуться губами ее губ… очень бережно и осторожно и всего только один раз… один-единственный… Да что же это такое? Я что, уже и над мыслями своими не властен?! Я не должен этого думать, я не должен этого чувствовать! И если бы она хоть один-единственный раз посмотрела на меня с любовью… мне до конца дней хватило бы одного этого взгляда. Вспоминая его, я бы окунался в такое неизбывное счастье… Молчать! Не смей! Остановись, наконец!»