Ревизор: возвращение в СССР 9 - Серж Винтеркей

Сразу узнал дядьку, что присутствовал у нас в МГУ на одном из заседаний Прожектора. Но за столом для заседаний, помимо него, восседало ещё несколько человек. А во главе стола сидел серьёзный, дорого одетый мужчина с аккуратной модельной стрижкой.

— Вот, товарищи, — вывел меня вперёд Сатчан. — Герой заметки в сегодняшнем «Московском комсомольце».

— Здравствуйте. — сказал я, ожидая, что же будет дальше.

— Поздравляю. — сказал хозяин кабинета, разглядывая меня, как панду в зоопарке.

— Это Михаил Жанович, первый секретарь райкома партии. — подсказал мне Сатчан.

— Очень приятно. — сказал я. И что делать дальше? Подать ему руку, обойдя весь кабинет? Вообще-то старший, по этикету, первым руку подаёт. Решил остаться на месте.

— Нас очень поразило ваше умение, юноша, видеть суть вещей. — произнёс ещё один дядька, сидящий за столом для заседаний. — Вы большой молодец и мы посчитали, что должны лично вам это сказать. Партия очень высоко ценит ваше усердие и результаты, которых вы добиваетесь.

— Так держать! — добавил уже знакомый мне по Прожектору мужик, забыл, как его зовут.

А после этого они все отвернулись от меня, развернувшись к хозяину кабинета. Это, типа, всё? Свободен, иди работай? И что это были за смотрины?

— А премии не будет? — шёпотом разочарованным тоном спросил я Сатчана, когда он, приобняв меня за плечи, вывел из кабинета и закрыл за собой дверь.

Сатчан молча показал мне кулак, типа, не до твоих приколов сейчас, и развернулся идти обратно.

— Газету хоть дай, ирод! — прошептал я, пока он не открыл снова дверь в кабинет к «первому».

Кивнув, Сатчан вошел внутрь, вышел с газетами, дал мне всю охапку, и поспешил обратно.

Вот так, значит. Ладно. Почитаем… Надо же знать, с чем меня поздравляли.

Вышел из приёмной и расположился тут же на ближайшем подоконнике. На второй странице нашёл публикацию с нашими фотографиями. Вчитался. Сочинение на вольную тему о том, как мы, комсомольцы МГУ, ночей не спали, за Родину душой болели… Решил, что, для современных реалий, это очень хорошая статья. А для Кирилла и Светы, делающих в общественной жизни карьеру, так просто джекпот. Надо раздать газеты нашим. Сгрёб их все аккуратно в портфель и поехал домой.

* * *

Галия была вне себя. Даже забыла мужу сказать, что его отец просил позвонить ему. Откуда Дианка знает про квартиру?

Сегодня она потребовала познакомить её с Машей. По её логике, раз Галия от Шадриных съезжает, то у них может поселиться она, Диана.

— Ты в своём уме? — спросила её Галия с удивлением. — Какое отношение ты имеешь к Маше? Какого лешего она должна тебя приглашать к себе жить?

— Тебя же пригласила?

— Мы подруги.

— И мы подружимся.

— Вот, подружись сначала. — начиная раздражаться, ответила Галия. Такой наглости она никак не ожидала. Когда Дианка причиняла вред ей, она не так возмущалась, как сейчас, когда угроза замаячила в отношении Маши и Виктории Францевны. Она представила, как Диана открывает их холодильник, и начинает «по справедливости» делить их еду, чтобы помочь им не быть кулаками. Выбирая себе все вкусности, а им оставляя кашу да макароны. Ей поплохело.

— Так, а я тебе про что⁈ — наседала Диана. — Помоги нам подружиться. Вот о чем она любит говорить? О шмотках? О парнях? Мне нужно лучше ее знать, чтобы сразу ей понравиться.

— Не буду. Никому не пожелаю в подруги такую, как ты.

— Какую⁈ — воинственно упёрла Диана руки в бока.

— Такую! — огрызнулась Галия. — Возомнила себя владычицей морской! Я точно уверена, что Маша не захочет однажды обнаружить, что ее платья все в варенье измазаны!

Вокруг послышался смех. Оказывается, сокурсники внимательно прислушивались к их ссоре. Диана оскорблённо поджала губы:

— Ну и пожалуйста! Я и сама могу с ней подружиться. Вот прямо завтра к ней и поеду. Адрес я знаю, можешь не утруждаться мне его сообщать.

Галия только и смогла, что беспомощно всплеснуть руками.

— Ну, или еще вариант, если с Машей не хочешь знакомить, я могу в вашей новой квартире жить. Зачем вам две комнаты на двоих? Вы же не буржуи какие!

Глава 16

Москва

Вечером подозрительно тихая жена занималась только котёнком. Что-то её опять беспокоит.

— Опять Диана? — спросил я.

Она испуганно взглянула на меня, как будто я поймал её за чем-то непристойным.

— Нет. С чего ты взял? — ответила жена, отведя глаза.

— Не ври, дорогая, ты это не умеешь делать.

— Диана требует, чтобы я её с Машей познакомила. — призналась она наконец. — Она считает, что, раз я съехала, то теперь у них будет жить она. Но она еще думает, их терроризировать, или к нам в нашу новую квартиру переехать. У нас тут тоже, по ее мнению, слишком много места для нас двоих.

— А откуда она про Машу, вообще, знает? — удивился я, обалдев от таких обширных планов моей сестрёнки.

— Она к ним сумку привозила, которая у неё после свадьбы осталась.

— Так… А о том, что ты от Маши съехала, откуда она знает?

Галия испуганно пожала плечами.

— Мне будет так неудобно перед Машей и Викторией Францевной, если Диана начнёт их донимать! — начав рыдать, сказала жена. — Надо срочно их предупредить. Позвонить, может? И, кстати, вещи мои забрать.

— Не надо звонить… — решил я. — Собирайся, поедем сейчас к ним, вещи твои заберём. Я и забыл про них. И поговорим по поводу Дианы. Надо же, что-то она совсем распоясалась.

А по дороге домой отцу позвоню. Надо что-то решать с этой предприимчивой дурой. Колбасу наших бабушек она делить собралась… Жилплощадь у наших друзей занимать… К нам в квартиру вселяться… Как говорится — несут меня кони!

Когда мы подошли к автоматам у метро, Галия вдруг вспомнила, что отец просил меня позвонить. Очень хорошо. Наши желания совпали. Уже звоню. Сама Галия из другого автомата позвонила Шадриным предупредить, что скоро подъедем за вещами.

Батя ошарашил и обрадовал. Он договорился насчёт мебели со старым приятелем. У нас будет кухонный и спальный гарнитуры. Импортные! Правда придётся переплатить сто пятьдесят рублей за оба. Но это ерунда! Ура! Мебель!

Импортная спальня, насколько я понял, там огромный шкаф с антресолями, трюмо, две прикроватных тумбочки и королевская кровать. Что ещё для счастья надо? Мужского.

И жене подарок: полноценная кухня! Ух! Заживём!

На радостях чуть не забыл, о чём хотел поговорить с отцом.

— Бать. Тут проблема одна есть… — замялся я, не зная, с чего начать. — С Дианой…

— Что она опять натворила? — сразу сник отец.

— Галию терроризирует. То мы кулаки жадные, мало колбасы ей дали. А она не наша, ее бабушки для себя делали, и нас просто угостили. Теперь хочет поселиться у чужих для неё людей, под предлогом того, что Галия же от них съехала, место освободилось. Откуда только узнала, что мы теперь на квартире живём?

— Это я виноват. — признался отец. — От меня узнала. Что с ней делать? Ума не приложу.

— Придётся стать плохим отцом, бать. Чтобы, как говорится, она почувствовала разницу. Она дурака валяет на занятиях, вот у нее и полно времени всякую ерунду придумывать, осложняя жизнь окружающим. Знаешь, как в армии говорят — пока солдат занят делом, он не так опасен и для себя, и для окружающих. Ты зря ей обещал, что будешь с зачеткой на сессиях по преподавателям бегать. Вызови её и скажи, что тебе надоело краснеть за её потребительское ко всем отношение. Отныне она сама по себе. Ты ей больше не будешь помогать с учёбой. — учил отца я. — Говори строгим равнодушным голосом. Типа, вылетит из института, так вылетит. Поедет к себе в Святославль обратно навоз чистить. Баба с возу — кобыле легче. Запомнил?

Батя тяжело вздохнул на том конце провода. Чувствовалось, что ему совсем не улыбается так жёстко разговаривать с дочкой. Но раз не возражает, значит, тоже понимает, что другого выхода нет. Он, если с чем не согласен, никогда не молчит. Или он её сам сейчас «вылечит» или это за него сделает жизнь достаточно жестоким образом.

Эх, и неудобно