The Phoenix Economy - Felix Salmon

Акции, сырьевые товары и другие спекулятивные инструменты не имеют четко определенной продолжительности, но обычно считается, что они находятся далеко, далеко на дальнем конце спектра продолжительности. Например, облигация с длинным сроком погашения - это просто серия денежных потоков: фиксированный купонный платеж каждые шесть месяцев, а затем окончательное погашение основного долга, скажем, через двадцать лет. Продолжительность - это нечто вроде средневзвешенного значения этих денежных потоков: немного в начале, немного в середине, много на определенную дату через двадцать лет, а затем ничего.

С другой стороны, такие акции, как Tesla, вообще не платят дивидендов и никогда не платили. Если вы посмотрите на ожидаемые будущие денежные потоки, которые акционер может рассчитывать получить, то в краткосрочной перспективе ничего нет, в среднесрочной - ничего, и, возможно, зачатки небольших дивидендных выплат, если вы заглянете достаточно далеко в будущее. Вся ценность этой акции, если вы пытаетесь вычислить ожидаемые будущие дивиденды по цене акции, заключается в огромных гипотетических дивидендах далеко в будущем - через двадцать пять лет, сорок лет, кто знает. По сравнению с этим тридцатилетние облигации выглядят вполне безопасными.

По крайней мере, акции теоретически поддаются анализу на основе продолжительности. Когда речь идет о SWAG-активах, длительность вообще не имеет смысла, потому что их определяющей особенностью является то, что они не генерируют никаких денежных потоков никогда. Исторически сложилось так, что хорошее произведение искусства рассматривается финансовыми теоретиками как предмет потребления, который вы покупаете на средства, полученные от инвестиций в облигации, а не как самостоятельная инвестиция. Это цель, а не средство достижения цели. Если вы можете продать свой актив сегодня, то такова его стоимость сегодня, но никакой анализ дисконтированных денежных потоков не изменит его стоимость завтра, потому что нет денежных потоков, которые можно было бы дисконтировать.

Другими словами, в отличие от ценных бумаг с высоким риском, такие активы, как НФТ, гораздо более непосредственны в своих удовольствиях и в своем профиле доходности. Дивиденды, которые вы получаете от владения коллекционными часами, автомобилем или картиной, вы получаете, когда слышите, как открывается дроссельная заслонка, или смотрите на свое запястье, или пьете утренний кофе, глядя на вечно свежую и удивительную картину Шарлотты Вестергрен, которую вы купили во время пандемии. (Ладно, возможно, последнее относится только ко мне).

Пандемия превратила в пепел многие из наших обыденных удовольствий. Повседневный опыт, который синкопировал нашу жизнь, в значительной степени исчез. Больше никаких концертов, никаких переполненных баров, никаких неожиданных улыбок незнакомца, идущего в противоположном направлении. Я заполнил часть этого пространства, купив картину Шарлотты, и этот поступок принес существенные дивиденды в виде огромного удовольствия, которое я получал, глядя на нее каждый день. И действительно, рынок искусства в целом очень быстро восстановился после мгновенного пандемического спада, когда беспрецедентное число покупателей были готовы совершать крупные покупки "на глаз", по присланным по электронной почте JPEG или даже просто сообщениям в Instagram.

Для Extremely Online НФТ играли похожую роль, но при этом были еще и турбонаддувом, присущим тому азарту, который возникает, когда вы покупаете что-то, что потенциально может резко вырасти в цене. Вы могли стать обладателем оригинальной работы Граймса, невероятно крутого техно-футуристического художника, который соблазнил Элона Маска через Twitter, вы могли иметь CryptoPunk в качестве аватара в Twitter, вы могли накопить завидную коллекцию моментов NBA с участием ваших любимых икон баскетбола. Цифровые предметы коллекционирования во многих отношениях имеют большую гедонистическую ценность, чем их реальные аналоги - их невозможно повредить, ими легко делиться, и они дают ощущение опережения, присутствия в авангарде того, как будет выглядеть будущее.

Коллекционирование NFT сделало инвестирование более увлекательным, чем когда-либо прежде. Сообщество, шутки, красота, ирония - все эти вещи объединились таким образом, что профессора финансов Ларри Саммерса так и не смогли включить их в свою любимую Модель ценообразования капитальных активов. Бумеры превратили инвестирование в социальное хобби, обмениваясь советами по акциям на поле для гольфа; поколение X вообще не хотело, чтобы инвестирование было хобби, и просто откладывало доллары в индексные фонды в рамках обычного планирования выхода на пенсию. Однако с Robinhood и NFTs инвестирование принесло не только буквальные будущие дивиденды, но и метафорические настоящие, в виде возможности стать частью захватывающего онлайн-движения.

По иронии судьбы, одна из постоянных жалоб на Уолл-стрит заключается в том, что она слишком "краткосрочна" - она слишком много заботится о сегодняшних доходах или сегодняшнем движении цен на акции, и почти недостаточно о долгосрочной перспективе. Если вы пытаетесь накопить деньги для пенсионных нужд на десятилетия вперед, то большая часть того, что происходит сегодня, - это просто шум, и его следует игнорировать.

Основные правила дебатов о краткосрочности широко согласованы: Учитывая, что мы все пытаемся достичь долгосрочной прибыли, какой способ лучше всего подходит для этого? Должны ли мы напряженно работать каждый год, квартал, неделю или день, пытаясь максимизировать наши доходы? Или мы должны выбросить из головы краткосрочный шум и постараться как можно больше сосредоточиться на том, насколько хорошо, по нашему мнению, наш портфель настроен на долгосрочную перспективу? И если это последнее, то как мы должны оценивать, насколько хорошо мы работаем?

С пандемией появились первые признаки того, что миллионы инвесторов полностью отвергают условия этой дискуссии. Что, если мы все не пытаемся достичь долгосрочной выгоды? Что, если мы хотим чего-то совершенно иного? Что, если мы ищем веселья, азарта, общества, красоты и лихорадочного предвкушения огромных краткосрочных прибылей? Как бы выглядел такой рынок?

В стране, где большая часть богатства принадлежит людям пенсионного возраста или близким к нему, почти никто из которых не имеет аккаунта на Reddit или Robinhood и никогда не купит NFT, такие явления всегда будут иметь довольно незначительное влияние на рынки капитала в целом. Институциональные инвесторы, управляющие сотнями миллиардов долларов, обычно действуют в соответствии с оптимальной стратегией, как говорят профессора финансов, - по крайней мере, они стремятся к этому. И хотя во время пандемии участие розничных инвесторов в фондовом рынке, конечно, резко возросло, оно все равно вряд ли когда-нибудь затмит огромную массу денег, находящихся в управлении таких глобальных институтов, как UBS с 3 триллионами долларов под управлением или BlackRock с 10 триллионами долларов. Даже те, о ком вы никогда не слышали, например, Amundi, могут управлять 2 триллионами долларов.

Однако искра, зажженная во время пандемии, вряд ли будет полностью погашена, и никто не должен удивляться, если со временем это пламя разгорится. Целому поколению был предоставлен выбор между