Беспокойник - Анатолий Гладилин

Так я уговаривал себя, а сам в это время уже стоял внизу, у закрытой двери, и знал, что, как только танк поравняется с моим домом, я распахну дверь и выскочу на улицу.

Делать это бессмысленно. Граната, что зажата в моей руке, отскочит от танка, как маленький камешек. Ведь броню танка не пробивают даже авиабомбы. Более вероятно, что я не успею бросить гранату, ибо тут же упаду, переломанный пулеметной очередью. Но я ничего не могу с собой поделать.

Я знаю, что мне надо распахнуть дверь.

Все мы погибаем по собственной глупости. Сейчас это произойдет со мной, если только мне все не приснилось.

4. ДВОЙНИК 

Приятель выглядел несколько смущенным.

— Понимаешь, — сказал он, ведя меня в гостиную, — с каждым, конечно, случается, но от тебя, право, не ожидал. Ну, то, что ты напился как свинья, этого с тобой не бывало, но когда-нибудь должно было произойти. И почему ты бросил бутылку в бедного Гаспара, никто не понял. Потом разбил наш фамильный сервиз — некоторые, конечно, так и развлекаются, — но ты же знаешь, что у меня не очень хорошо с деньгами. Однако полезть в присутствии гостей к моей дочери и откровенно склонять ее к сожительству — это уж, амиго, слишком.

Можете себе представить, как я был поражен.

— Ты бредишь, приятель! — воскликнул я. — Когда же, по-твоему, я это натворил?

— Как когда? — удивился он. — Вчера весь вечер ты был у меня.

Я возмутился.

— Если ты хочешь меня разыграть, то придумай что-нибудь получше. Вчера целый день я сидел дома. Моя жена и теща могут это подтвердить.

Мой приятель густо покраснел.

— Как, это был не ты? Мне тоже так показалось. Поведение этого нахала так разительно отличалось от твоего, что я было подумал... Но, увы, он как две капли воды похож на тебя, одет так же и, очевидно, подслушал некоторые твои любимые словечки.

Господи, у меня появился двойник!

Дальнейшая моя жизнь превратилась в сущий ад. Этот тип начал посещать моих знакомых, вечерние кафе, где я изредка бываю, он даже провел один вечер с сеньоритой Сильвией — и всюду пакостил. В кафе он не платил по счету и брал деньги взаймы у официантов, в гостях дебоширил, сеньориту Сильвию оскорбил в лучших ее чувствах. Он сумел пробраться к моему начальнику и выплеснул на него пузырек чернил.

Потом, когда после долгих моих унижений и выяснения подробностей приятели, сослуживцы и официанты убеждались, что это был не я, они обычно извинялись: что хорошо, дескать, что им, дескать, было бы обидно, что им, дескать, было бы неприятно, если бы я так неожиданно изменился к худшему.

Но мой двойник продолжал хулиганить и строить каверзы, и все мои знакомые, встречаясь с ним, по-прежнему принимали его за меня.

Я стал выслеживать двойника. Я устраивал засады. Однажды я чуть было не догнал его, когда днем на нашей улице он учинил безобразную драку с почтенным генералом доном Михаэлем. В тот раз я появился буквально через секунду после того, как мой двойник нанес последний удар дону Михаэлю. Все соседи видели, как я бежал за двойником, но этот проходимец успел сесть в такси, а другого такси поблизости не оказалось.

Бессонными ночами, строя различные планы, как изловить нахала, я все чаще задумывался над поведением моих друзей, приятелей и знакомых.

Все знают, что я абсолютный трезвенник, примерный семьянин и добросовестный служащий. Я никогда ни у кого не беру в долг, даже в самом жарком споре не повышаю голоса. Тогда почему друзья-приятели все аморальные поступки моего двойника так охотно приписывают мне?

А двойник не прекращал своей деятельности, наоборот, он разнообразил свои каверзы, совершал еще большие мерзости — и все опять принимали его за меня, а мои бесконечные попытки накрыть подлеца на месте преступления терпели неудачу.

Иногда мне хочется бросить преследование. Ведь я могу тоже получать выгоду от существования двойника. Я могу брать и не возвращать долги, сбегать из кафе, не расплатившись, пьянствовать, соблазнять знакомых женщин, грубить начальству — а потом все сваливать на двойника. Я могу совершить крупную растрату денег — ведь потом все поверят, что это сделал мой двойник. А деньги мне очень нужны. В семье трое детей, а жалованья мне не прибавляют.

Увы, я никак не могу решиться. Я остаюсь тем, каким был. Воспитание мешает, что ли?

А двойник мой знай себе гуляет...

И только временами, когда становится уж слишком муторно и противно от всеобщего свинства, я даю себе слово, что, так уж и быть, попытаюсь изменить свое поведение со следующего понедельника.

5. ПОСЕТИТЕЛИ КАФЕ 

В это кафе ежедневно в течение двадцати лет Герсон ходил обедать. И сегодня Герсон привычным движением толкнул легкую дверь и застыл.

Все столики были заняты.

За всеми столиками, выставив локти, или откинувшись на спинку стула, или уткнувшись в газеты, или доедая бифштекс, или помешивая ложечкой сахар в чашке кофе, сидели... Герсоны.

Да, он узнал себя. Вот у самого входа Герсон без галстука, с унылым выражением на лице тупо уставился в рюмку коньяка. Герсон вспомнил: таким он был год назад, когда узнал, что на службе его обошли с повышением. Он тогда с горя заказал рюмку коньяка, хотя никогда не пил днем.

А вот там, в углу, сидит совсем молодой симпатичный Герсон. Он проворно пожирает бифштекс. Все правильно — таким Герсон был лет двадцать назад, когда только поступил на службу. У него тогда были густые черные волосы и взгляд безмятежный, полный ложных иллюзий.

В центре, лицом к двери, Герсон лет на пять старше отщипывает крошки от куска хлеба. Его взгляд сосредоточенно устремлен в одну точку. Этого Герсона только что назначили старшим диспетчером. Должность многообещающая. И в голове у Герсона одна честолюбивая мечта сменяется другой. Дескать, через год своим умением и находчивостью он привлекает внимание генерального директора компании. Герсона назначают начальником станции. Проходит еще некоторое время, и Герсон предотвращает катастрофу, грозящую вывести дорогу из строя. Герсона вводят в директорат компании, а скоро он становится первым заместителем. Он получает большой оклад плюс солидный акционерный пай. У Герсона своя машина, загородный особняк, его приглашают вступить в аристократический клуб. Когда человека охватывают такие мечты, разве ему до кофе? Поэтому он нервно ощипывает горбушку, а взгляд устремлен в одну точку.

Рядом с этим честолюбивым Герсоном — другой Герсон. Лет на десять старше своего соседа. Он сидит, безвольно откинувшись на спинку стула. Этого Герсона заели семейные неприятности. В его семье уже двое детей, цены на рынке растут, жена устраивает скандалы. Жена опустилась — целыми днями не вылезает из халата, ходит непричесанной. Трудно узнать в этой рано увядшей женщине задорную Лючию с упругими загорелыми бедрами — именно такой была его жена, когда Герсон впервые увидел ее весной на пляже.

В другом углу, у стойки, сидит Герсон в новом костюме. Этот Герсон еще сравнительно молод, и глаза блестят — он вчера сделал предложение Лючии стать его женой, и сегодня, перед решающим свиданием, он весь в нетерпении.

Обрюзгший Герсон в мятой сорочке сидит спиной к входу, тупо хлебая бобовую похлебку. Он только что из больницы, настроение паршивое, к тому же еще врачи прописали строгую диету. Этот Герсон, может, впервые понял, что его жизнь идет к закату, розовые мечты испарились — дай Бог дотянуть до пенсии.

За столиком у стенки три Герсона смотрят друг на друга. Первый уставился в чашку с кофе — неприятности с замом, некогда даже подумать о чем-либо постороннем.

Второй Герсон радостно оживлен. Он только что случайно достал билет на футбол «Амазония — Аргентина».

Третий Герсон угрюм. И зачем черт его понес на этот матч? Амазония проиграла, да еще он проспорил начальнику большую денежную сумму, уверяя, что Гугу обязательно забьет гол. Придется отдавать все премиальные. А жена на эти деньги рассчитывает купить мебель, — словом, не жизнь, одно расстройство.

Герсон не успел рассмотреть и вспомнить остальных Герсонов, сидящих за столиками, потому что дверь, которую он толкнул, входя в кафе, к этому времени уже дошла до упора, стукнулась о него и, медленно набирая скорость, пошла обратно. Она бы наверняка здорово ударила Герсона по лицу, но он в последнее мгновение сориентировался и выставил ногу.

6. ЗЕЛЕНЫЕ КАПЛИ 

У нас в Амазонии отвратно обстоит дело с медицинским обслуживанием. Когда я вижу человека в белом халате, то перехожу на другую сторону улицы. Мое счастье, что они редко мне встречаются, а то бы я давно попал под машину. Мой девиз: будь здоров и забудь про докторов.

Но жена моя, как и все женщины, замученные домашней работой и безденежьем, верит в прогресс и медицину. Поэтому, когда у меня заболели глаза, она погнала меня к доктору.