Встреча в Пассаже дАнфер - Клод Изнер

— Улица Клиши, 24. Но она уже несколько недель на гастролях, в настоящее время выступает в казино Сермез-ле-Бен, потом отправится на юг Франции, а затем ее голосом будет наслаждаться Италия. Милая Ида, как мне ее не хватает! Увы, она далеко, и я не смогу услышать, как она поет…

Виктор подошел к хозяйке, чтобы поцеловать на прощание руку, и от его внимания не укрылось, что она по привычке хотела протянуть ему правую, но, спохватившись, снова подала левую.

— Дорогой Господин во фраке, если мне вдруг случайно удастся связаться с мадемуазель Бонваль, где я смогу вас найти?

Ее вопрос застал Виктора врасплох. Он на секунду задумался, а потом выпалил:

— У меня частный кабинет на улице Фонтен, 36, там есть телефон, при моей профессии это необходимо. Но, прошу вас, пусть это останется между нами.

Оказавшись на Елисейских Полях, Виктор вспомнил о листке бумаги, который стащил у Сюзанны Боске. Это была газетная вырезка, и, шагая к месту стоянки экипажей, он ощутил небывалый подъем сил: визит на улицу Бель-Респиро дал расследованию неожиданный поворот.

Успокоившись относительно здоровья малышки Дафнэ, у которой был всего лишь легкий насморк, Жозеф воспользовался передышкой, чтобы пополнить свою коллекцию газетных вырезок теми, что имели отношение к текущему расследованию. Он оставил их на прилавке, ожидая, пока клей высохнет, и взялся за перо. Ударившись локтем о спинку стула, Жозеф высказал немало лестного в адрес количества мебели в лавке. К счастью, ни Кэндзи, ни Эфросинья этого не слышали.

— Ну у вас и манеры! — воскликнул Виктор, неслышно входя в лавку.

Жозеф подпрыгнул от неожиданности.

— Я собирался закрываться и хоть немного прибрать, но тот, кто расставил тут столько мебели, явно желает моей смерти!

— Кстати о смерти, у меня важные новости, — сообщил Виктор и вполголоса пересказал компаньону беседы с Эдокси и Сюзанной.

— Да уж, вы времени даром не теряете! — восхитился Жозеф. — Но что, если об этом узнает Таша?

— Этого нельзя допустить. А вот самое интересное, — Виктор достал газетную вырезку из будуара Сюзанны.

— Боже, да это же упоминание о мессе в память о заместителе начальника вокзала! — воскликнул Жозеф.

— Еще подозрительнее то, что мадемуазель Афродита д’Анжьен пыталась скрыть от меня запачканную кровью сумку, из которой торчали какие-то острые металлические предметы. Ее юбка была порвана, и она прятала правую руку, которая, я полагаю, была ранена. Когда же я заговорил о певице, эта дама заверила меня в том, что мы нескоро сможем ее увидеть.

— Вы полагаете, она могла избавиться от Иды Бонваль?

— К тому же мадемуазель Афродита утверждала, что читает исключительно женские издания, хотя по меньшей мере две из газет, лежащих у нее на столике, говорят об обратном. А эта вырезка доказывает, что о смерти Донатьена Ванделя ей тоже известно.

— Если так, члены ассоциации «Подранки» в опасности, — еле слышно проговорил Жозеф. — Супруги Дюкудре, Гюго Мальпер, Виржиль Сернен, Эварист… Да, совсем забыл рассказать вам, я обзвонил все организации, занимающиеся выращиванием шампиньонов в Париже и его окрестностях, и выяснил, что Эварист Вуазен работает в Карьер-Сен-Дени. Я нанесу ему визит завтра, при условии, что у меня будут развязаны руки.

— Об этом не волнуйтесь, утром я буду в лавке, да и Симеон Дельма тоже. Сам я во второй половине дня собираюсь отправиться на улицу Клиши, 24, это адрес Иды Бонваль.

— А Гюго Мальпер?

— Терпение, друг мой, расследование — это, конечно, важно, но у нас есть и другие обязанности. Нам надо принять меры предосторожности, чтобы не привлечь внимание Кэндзи и Айрис. Что касается Таша, то мне кажется, она о чем-то догадывается. Я пойду, обещал вернуться домой пораньше. Если Таша спросит, сегодня я вел переговоры с библиофилом с улицы Друо.

— Договорились.

И Жозеф записал в свой блокнот последние новости:

Эдокси Аллар сообщила, где можно найти Сюзанну Боске: у Амори де Шамплье-Марейя, улица Бель-Респиро. Мадемуазель Боске врет, не краснея, ей известно о смерти Донатьена Ванделя.

— Жозеф, закрывайся скорее, пора за стол!

Услышав голос Айрис, Жозеф оставил все как есть и поспешил наверх.

Виржиль Сернен старался думать о чем-нибудь приятном. О Рен Дюкудре, например. Что, если позвонить ей? Нет, не получится, телефон есть только в кабинете доктора Гарро. Он проворчал что-то себе под нос, сел на койке и почесал подбородок. Потом надел халат, на цыпочках прокрался мимо храпящих соседей по палате и выбрался в коридор.

Там Виржиль столкнулся с медсестрой Симоной.

— Месье Сернен, почему вы не спите? Немедленно ложитесь в постель! — потребовала она.

Больной шлепнул ее по заду и прошел в туалет. Сидя на унитазе, он перечитал записку, доставленную накануне курьером.

Твое лечение приближается к концу, не пора ли бежать из темницы? Ө Завтра в одиннадцать мы собираемся в «Миротон де Терн». Ө Очень на тебя рассчитываем. Мы приготовили тебе сюрприз… Ө

Через полчаса он уже шел через сад. Ночь была холодной, но ясной, на небе высыпали звезды. Шагая по безмолвным улицам Нейи, Виржиль наслаждался обретенной свободой. Пусть доктор Гарро катится к черту со своей шафранно-опийной настойкой! Прогулка пошла Виржилю на пользу, почки его не беспокоили. Добравшись до улицы Понселе, он почувствовал прилив сил. Неужели он наконец окажется в своем уютном гнездышке, обретенном благодаря доброте покойного Эмиля Легри…

Ресторан был пуст. Виржиль вошел и, на ощупь найдя выключатель, зажег свет. В помещении было чисто, но он заметил вдоль плинтусов хлопья пыли. Горе толстой Маринетте, если она не убирала как следует подвал! Виржиль бросился к аквариумам, чиркая спичкой и зажигая по пути газовые фонари. Увиденное заставило его впасть в оцепенение: аквариумы были пусты, а столы, на которых они стояли, и пол вокруг усыпаны осколками стекла.

— Нет… Нет… Господи, только не это… Где же вы, мои милые малютки?

Услышав шорох, Виржиль обернулся и увидел ящерицу, которая ползла по каменному полу. Он опустился на колени. Как спасти ее, не покалечив? Надо подсунуть под лапки бумагу. Виржиль нащупал в кармане полученную записку. Он уже собирался развернуть ее, когда легкий шелест заставил его выпрямиться. Звук шел из корзины, стоящей на сервировочном столике. Виржиль осторожно приподнял крышку и вскрикнул, еще не осознавая того, что произошло. Жгучая боль пронзила его руку. Он нагнулся и увидел змею. Это не один из его любимых ужей, у этой змеи были зубы!

Страх парализовал его. Виржиль приник губами к крошечной ранке. Главное не поддаваться панике. Он схватил полотенце и повязал на предплечье повыше ранки, с помощью вилки скрутил его и затянул так крепко, как только мог.

— Гадюка! Это гадюка… Надо сделать надрез…

Виржиль схватил острый нож для мяса, надрезал кожу там, куда вонзились зубы змеи, снова поднес руку к губам, отсосал кровь и выплюнул ее. Надо сесть. Успокоить бешено бьющееся сердце. Он почувствовал слабость, упал в старое кресло и ослабил жгут. Осмотрел опухшую руку, и глаза его наполнились слезами. Приступ тошноты заставил его сложиться пополам, и он, казалось, различил на обоях темный силуэт в желтых пятнах. Саламандра? Виржиль впал в оцепенение. Разум затуманивался, гигантская тень уже достигла потолка. Корзина поднялась над его головой. Дверь приоткрылась, Виржиля Сернена обдало сквозняком, и все вокруг погрузилось в темноту.

Он был один в глубине колодца, он задыхался. Внезапно его отбросило в туннель, в конце которого он увидел яркий белый свет.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Среда, 27 ноября

Симеон Дельма был очень доволен собой. За время службы в книжной лавке «Эльзевир» этот пакет, перевязанный тонкой бечевкой, удался ему лучше всего, и если бы Жозеф был сейчас здесь, то не преминул бы его похвалить. Но месье Пиньо отбыл куда-то рано утром, и сегодня его насвистывание и веселые замечания не смогут оживить по-зимнему холодную атмосферу книжной лавки.

Кэндзи Мори не сиделось на месте: он устраивался то у печки, то возле светильников Ауэра. Виктор наблюдал краем глаза за двумя клиентами, внимательно изучавшими трактаты на средневековой латыни. Он отчаянно замерз, несмотря на то, что надел теплую шерстяную фуфайку.

Дверь распахнулась, и в магазин влетел порыв ледяного ветра. Разъяренная Эфросинья стояла на пороге, размахивая конвертом.

— Да, закройте же дверь! Вы что, хотите, чтобы мы все тут окоченели! — воскликнул Кэндзи.

— Вы намекаете, что я медуза, да?! — оскорбилась мадам Пиньо.

— Причем здесь Медуза Горгона? Я просто прошу вас беречь тепло, которое мы с таким трудом поддерживаем.