Смерть Сталина. При чем здесь Брежнев? - Александр Костин

Данное опровержение Сталина было опубликовано в газете «Правда» 3 апреля 1932 года в связи со следующими обстоятельствами.

Еще со времен ранения и болезни Ленина для лечения и консультаций кремлевских небожителей приглашали европейских светил медицины. В частности, в медицинской карте Сталина есть заключение нескольких таких специалистов. Возвращаясь на родину, они, видимо, делились своими впечатлениями, которые тотчас подхватывали СМИ. Поэтому не случайно на страницах советской печати время от времени появлялись соответствующие опровержения. Так, ТА Ассошиэйтед Пресс за подписью своего руководителя г-на Г. Ричардсона опубликовало информацию о тяжелом заболевании И.В. Сталина со ссылкой на доктора Цондеко, который консультировал кремлевских вождей.

Характерно, что Сталин счел нужным включить свое вышеприведенное опровержение в Собрание сочинений, которое готовилось к изданию накануне его семидесятилетия, чем как бы подчеркивал, что за прошедшие 17 лет здоровье его не пошатнулось.

Глава 5. Состояние здоровья В.И. Сталина в последние годы жизни

Известный историк и писатель-публицист Владимир Жухрай категорически отрицает саму возможность насильственной смерти вождя, поскольку И. Сталин к концу жизни был очень больным человеком, а посему смерть наступила в результате резкого обострения серьезных хронических заболеваний со стороны сердечно-сосудистой системы, обострившихся в последние годы его жизни. Утверждение В. Жухрая не голословно, поскольку он в эти годы находился в тесном контакте с вождем, будучи одним из руководителей его личной засекреченной службы безопасности. Мало того, как выяснилось в последнее время, таинственный руководитель одного из подразделений секретной службы генерал Юрий Марков, впоследствии легализовавшийся под литературным псевдонимом Владимир Жухрай, урожденный Владимир Михайлович Мироненко, был внебрачным сыном И. Сталина, равно как и другой руководитель этой службы, генерал Александр Джуга.

По свидетельству В. Жухрая, впервые серьезный сердечный приступ И. Сталин испытал в 1941 году при выезде на фронт в районе Волоколамского шоссе. Первый инсульт случился у Сталина накануне его 70-летия в 1949 году. В. Жухрай по памяти полагает, что это случилось в конце августа или в начале сентября, после чего Сталин в течение трех месяцев отошел от дел, никого не принимал, и лишь за пять дней до своего юбилея принял в Кремле 16 декабря 1949 года Мао Цзэдуна.

Действительно, согласно записям в Журнале учета посетителей кремлевского кабинета И. Сталина, он отсутствовал в Кремле три с лишним месяца с 3 сентября по 9 декабря 1949 года, и, скорее всего, В. Жухрай прав, что первый серьезный удар случился либо 31 августа, либо 1 сентября. На эту мысль наводит запись, сделанная в Журнале приема посетителей за 1 сентября 1949 года. Согласно этой записи в 22 ч. 00 мин. 1 сентября в кабинет Сталина одновременно вошли, а через полтора часа одновременно вышли (в 23 ч. 35 мин.) члены Политбюро Молотов, Берия, Микоян, Маленков, Булганин, Каганович, а также Косыгин и Первухин. С какой целью ближайшее окружение И. Сталина на полтора часа собиралось в его кабинете и в его отсутствие, можно лишь предполагать, опираясь на дальнейшие события с трехмесячным отсутствием Сталина в Кремле.

Этот факт дает основание считать, что инсульт случился именно в этот день или накануне 31 августа (как по памяти и утверждает В. Жухрай), а соратники собрались в его кабинете, чтобы обсудить создавшуюся чрезвычайную ситуацию. Почему 31 августа? Дело в том, что согласно записям в Журнале учета посетителей в этот день Сталин никого не принимал в своем кабинете, и лишь через сутки члены Политбюро собрались в его кабинете, когда было осознано, что у вождя случилось серьезное нарушение мозгового кровообращения, последствия которого будут сказываться до конца его жизни.

Здоровье Сталина, подорванное в результате неимоверных нагрузок в годы войны, резко пошатнулось после перенесенного заболевания и уже больше не восстановилось до такого уровня, чтобы он мог работать с той же интенсивностью, как и в 1941–1945 годах. После войны Сталин ежегодно позволял себе длительные отпуска, которые проводил в своих резиденциях в Сочи или в Грузии. Так, уже в первую послевоенную осень он отбыл 9 октября в полуторамесячный отпуск. Даже первый послевоенный парад войск на Красной площади, посвященный очередной годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, проводился в отсутствие Сталина. Последнее заседание Политбюро перед отъездом Сталина на отдых состоялось 8 октября 1945 года, а затем следует длительный перерыв, более двух месяцев, вплоть до 17 декабря 1945 года, когда прием посетителей в кремлевском кабинете вождя возобновился.

Как уже отмечалось выше, некоторые исследователи полагают, что столь длительный послевоенный отпуск был вынужденным, поскольку в это время Сталин тяжело и долго болел. Перенес ли он в этот период инсульт? Сведений на этот счет нет никаких, да и В. Жухрай это категорически отрицает. В то же время С.И. Аллилуева в своей книге упоминает о тяжелой болезни, перенесенной Сталиным во второй половине 1945 года: «Отец заболел, и болел долго и трудно. Сказалось напряжение и усталость военных лет и возраст, ему ведь было уже шестьдесят шесть лет»[108].

В последующие послевоенные годы интервалы отсутствия вождя в Кремле по случаю его отдыха и лечения на юге последовательно увеличивались, о чем красноречиво свидетельствуют длительное отсутствие записей в Журналах учета посетителей кремлевского кабинета Сталина. В 1946 году перерыв в приемах в кремлевском кабинете вождя составил уже более трех месяцев (с 8 сентября по 20 декабря), в 1947 году— три месяца (с 15 августа по 17 ноября), в 1948 году — три месяца (с 4 сентября по 1 декабря), а в 1949 году, как уже отмечалось выше — немногим более трех месяцев (с 3 сентября по 9 декабря)[109].

Еще более серьезный спад работоспособности у Сталина начался в последующих годах после перенесенного инсульта в конце 1949 года. Так, Ю. Жуков в своей книге «Сталин: Тайны власти» приводит следующие данные о резком снижении работоспособности вождя в 1950 году и в последующие годы: «Спад работоспособности у Сталина начался в феврале 1950 года и достиг нижнего предела, стабилизировавшись в мае 1951 года. Если в 1950 году, с учетом 18-не-дельного отпуска (болезни?), число рабочих дней — приемов посетителей в кремлевском кабинете — у него было 73, в следующем — всего 48, то в 1952-м, когда Иосиф Виссарионович вовсе не уходил в отпуск (не болел?), — 45. Для сравнения можно использовать аналогичные данные за предыдущий период: в 1947 году у Сталина рабочих дней было 136, в 1948-м— 122, в 1949-м— 113. И это при ставших обычными трехмесячных отпусках.

Столь же показательным является число рабочих дней у Сталина и по месяцам: в январе 1951 года их было 10, в феврале — 6, марте — 7, апреле — 8, мае — 5, июне — 3, июле — 5, августе— 4. После очередного, на этот раз полугодового отпуска (болезни?), с 10 августа 1951 года по 11 февраля 1952 года, Иосиф Виссарионович работал в своем кремлевском кабинете еще реже: в феврале — 3 дня, марте — 5, апреле — 4, мае — 2, июне — 5, июле — 5, августе — 3, сентябре — 4, октябре (когда проходил XIX съезд партии) — 7, ноябре — 9, декабре — 4»[110].

Поскольку вышеприведенные данные о работоспособности И. Сталина почерпнуты автором из Журнала учета посетителей кремлевского кабинета Сталина, то он оговаривается, что Сталин мог принимать посетителей не только в своем кремлевском кабинете, но и на Ближней даче, в Волынском, на окраине Москвы, в «Зеленой роще», «Холодной речке», «Мюссере» — своих резиденциях на Черноморском побережье Кавказа, в районе Сочи — Гагра»[111], с чем нельзя не согласиться.

Автор недаром сопровождает данные о столь длительных отпусках вождя в послевоенные годы его жизни ремарками в скобках («болел?», «не болел?»), поскольку достоверных данных о последующих инсультах, которые якобы случались у Сталина в 1950 и 1951 годах, не обнаружены до сегодняшнего дня. Мало того, В. Жухрай в беседах с автором настоящей книги категорически это отрицает, заявляя, что тяжелейший удар, перенесенный Сталиным в канун своего семидесятилетия, настолько подорвал здоровье вождя, что он практически от его последствий не оправился до конца своей жизни. Это особенно отразилось на его эмоционально-поведенческом статусе, когда Сталин в отношении окружавших его лиц позволял себе совершенно неадекватные поступки и действия (не узнавал хорошо известных ему лиц, допускал «несерьезные» шутки в отношении соратников во время длительных застолий, вдруг начинал рубить прутьями цветы на клумбах во время отдыха на юге и т. п.). В то же время, утверждает В. Жухрай, болезнь не отразилась на его интеллекте, напротив, именно в последние годы он активно занимался вопросами реформы государственного аппарата, разработкой теоретических основ предстоящей экономической реформы — апофеозом сего явился фундаментальный труд «Экономические проблемы социализма в СССР», законченный 28 сентября 1952 года. Вскоре он написал и вторую часть этой книги, где он обосновал более радикальные, чем в первой части книги, меры по реализации экономической реформы, однако следы этой книги не обнаружены до настоящего времени.