Бегство от Бессмертия - Алекса Марина

– Ну, вряд ли моряки поплыли бы на зов мужчин…

– И ты их видел?

– Конечно, я путешествовал с Гаюсом, и в теплых морях мы встретились с Ларо и его кланом. Если хочешь, после свадьбы мы можем побывать там.

Я была в шоке, всю жизнь, прожив с вампирами, я легко приняла их реальность, других же таинственных существ считала сказкой, что даже ипостась Седрика – маг воспринимала с улыбкой. И вдруг оказывается, что земля заселена не только людьми, тут есть от чего прийти в ступор.

– Дели, давай я помогу, – меня отвлек Филипп, забрав нитку жемчуга у меня из рук.

Я поднялась, и опять как на нашем обручении, повернулась и подняла волосы, а он застегивал на мне ожерелье. Но сейчас он задержался дольше, и его дыхание стало осторожным и мягкие губы коснулись моей шеи. Я замерла, сейчас мне не было страшно, и в том, что он делал, было что– то притягательное, и мне захотелось, что бы он не останавливался. Но по шее, рукам, всему телу побежали мурашки, величиной с жука-короеда, вызывая мелкую дрожь.

– Что? – Филипп смотрел на меня ожидающе. Я беспокойно зашарила глазами по залу,

– О, я его помню! – на инкрустированном золотом и перламутром постаменте, сверкал меч клана Аарона, – он разве не в хранилище, рядом с Сердцем?

– Дельфина, – Филипп снял меч с постамента и протянул мне, – это боевой меч, а не просто символ клана.

Теперь я смогла рассмотреть оружие подробно, на обращении было немного не до него. Это был двуручный меч типа шотландского клеймора. Но с узорной плетеной рукоятью, а в колесо навершия вставлен рубин, как символ одновременно жизни и смерти. Его расширенная и открытая, как раковина гарда заканчивалась дополнительными лезвиями, около одной пятой длины основного лезвия, заточенными с внешних сторон. Они и лезвие, на ту же длину, были украшены травлением и золотой насечкой, с девизом клана, «любовь и вечность». Отполированное лезвие блестело, как озеро под луной. А на заточенном острие играли звездные блики. При своей внушительной длине 1,2 ярда, меч был достаточно легким.

– А почему он такой легкий? Или он легкий для вампира? – спросила я, поигрывая опасным символом. Филипп чуть отстранился:

– Тебе приходилось держать такой меч?

– Не только держать, Аякс учил меня, он же бывший гладиатор. И если бы не его уроки, твоя Лукреция сожрала бы меня тогда, в галерее.

– Да, припоминаю. Извини, что появился поздно. Меч очень легкий благодаря особому сплаву, его нельзя сломать, но только он может рассечь тело вампира, не давая ему возможности восстановиться, и в сражении может использоваться для нанесения и колющих, и рубящих ударов.

– Хорошо, а остальные чем сражаются с кочевниками, или у тебя много таких мечей?

Он улыбнулся, – Нет, такой меч принадлежит только Высшему, остальные сражаются, как и всегда, руками.

– Подожди, ты сказал, что оружие особого сплава принадлежит только Высшим, а как же Гаюс? Он не высший, но у него есть подобный кинжал.

– Да, Гаюс не высший, но он древний, почти ровесник Аарона, и он всегда «рьяно» служил Отцу нашему, – произнеся эти слова, Филипп помрачнел.

– Что-то не так?

– Все хорошо, Дельфина. Ты хочешь вечером прогуляться? – как ни в чем не бывало, спросил он.

– По лесу? – я воевала с напряжением в теле под его внимательным взглядом.

– Нет, мы отправимся на бал, к людям.

– На бал?

– Да.

– На человеческий?

– Или ты хочешь на бал Полной луны?

– А что это такое?

– В эту ночь вампиры отмечают день рождение Главы клана, на эту ночь назначено наше с тобой бракосочетание.

– Потом, – сказала я, подумав, – а сейчас можно на человеческий, а что мы там будем делать?

– Дели, ты что никогда не была на балу? Гаюс из тебя сделал дикарку, ты носишься по лесу, прыгаешь по деревьям, как белка, спишь у костра, как солдафон, но понятия не имеешь, как вести себя за столом и носить корсеты.

– Это, что упрек?

– Нет, констатация фактов, надо срочно заняться твоим воспитанием.

– И кто будет заниматься?

– Я, если ты не возражаешь.

Представить Филиппа в роли учителя по перемещениям можно, но в качестве компаньонки, которая учит носить корсет, чулки, я поежилась:

– А есть другие варианты?

– Вряд ли тебе захочется общаться с Лукрецией.

Я зарычала, а жених рассмеялся и развел руками, Фло – твоя служанка тебя пока боится, остался только я, согласна?

И не дожидаясь моего ответа, шагнул мне на встречу:

– Начинаем сейчас. Танцы! Симус! – Крикнул он так, что, наверное, в Лондоне подпрыгнула чашки на столах.

Мгновение и рядом с нами появился молодой человек со светлыми волосами, мельче Филиппа, но тоже сильный и гибкий, и симпатичный.

– Рекомендую, лучший музыкант Соединенного королевства, – Глава клана представил своего вассала.

Симус поклонился:

– Господин?

– Симус, поиграй нам, леди Дельфина хотела бы получить несколько уроков хореографии.

Еще мгновение и в руках музыканта появилась скрипка.

В замке Гаюса почти не звучала музыка, а на деревенских вечеринках, за которыми я наблюдала, убегая из дома по стене, не было таких виртуозов. Когда Симус заиграл, мне захотелось плакать, так это было восхитительно.

Филипп улыбнулся, наблюдая за моей реакцией:

– Оказывается ты еще не совсем потерянный вампир, позже Симус поиграет для тебя, а сейчас первая фигура.

И урок начался. Не прошло и часа, как я знала все обязательные танцы человеческого бала. Природный талант, усиленный памятью и пластикой бессмертных сделали свое дело. Даже музыкант, оглянувшись на моего жениха, отвесил мне поклон:

– Леди Дельфина, вы самый грациозный вампир, из всех кого я, когда-либо видел.

Я присела в реверансе:

– Благодарю вас Симус, могу я иметь честь еще послушать музыку в вашем исполнении?

Филипп захлопал в ладоши:

– Великолепно, но не сейчас, спасибо Симус, а сейчас мы едем на бал!

Он исчез, чтобы сделать распоряжения.

Мы могли бы и сами быстро добраться до дворца, но человеческие социальные связи требуют исполнения определенных ритуалов соответствующих нашему статусу, так что придется наряжаться в очень неудобные одежды и путешествовать в карете, благо, прическу можно сделать с привычной вампирам скоростью.

Я стояла перед зеркалом, Фло наносила последние штрихи к моему внешнему виду, поправляя прическу и платье. Привычно уже появился Филипп с украшениями. На этот раз это были цветные алмазы в золоте.

Сам Филипп выглядел сногсшибательно в жемчужно сером костюме.

Застегнув на мне ожерелье, он повернул меня к большому зеркалу:

– Дели, ты восхитительна, я даже боюсь везти тебя на бал.

– Почему? – мне был приятен его комплемент, хотя я не узнавала себя в зеркале. Всегда распущенные волосы были собраны в затейливую прическу, делавшую меня старше и строже, а вместо свободного платья, я была затянута в корсет. Себе я напоминала эльфа из легенд Гаюса, только не хватало маленьких прозрачных крылышек.

– Когда король и приближенные увидят такую красоту, и это может послужить началу конфликтов, а там и до войны недалеко. Но я все-таки вампир, и смогу победить, мы рискнем. Спасибо Фло, все именно так как я и хотел. И еще маленький нюанс, – он протянул мне длинные перчатки, – я не хочу, чтобы ты заморозила короля, если он захочет пригласить тебя на танец.

Я ехала в карете, а Филипп и Аякс ехали по обе ее стороны.

Дворец сиял огнями, подъезжали кареты, из открытых окон слышался чарующий звук оркестра. Конечно, скрипачам было далеко до Симуса, но звучание оркестра создавало дополнительную выразительность.

Поднявшись по широкой лестнице, мы смешались с толпой придворных. Оказавшись после долгого перерыва среди людей, я с интересом рассматривала окружающих. Первое, что меня поразило в них, это запах, запах немытых тел, смешанный с запахом пудры, кремов, цветочной воды. Сложные прически, с накладными пучками, обилие украшений. Казалось, что люди прячут свои хилые дряблые тела в крепости из многослойной одежды, кетового уса, завязок и жестких кружев. Широкие и пестрые панталоны мужчин, делали их похожими на диковинных птиц, неудобная обувь с бантами и пряжками, добавляла их образу изрядную комичность. Женщины в жестких формованных платьях напоминали цветы, сорванные с ветки и опущенные в чан с краской. И держались, как будто проглотили палку. В статуях в саду было больше жизни. Оставаясь безликими и милыми снаружи, внутри он скрывали нешуточные страсти. Ежеминутно оценивая друг друга, предавая и возвышая, передвигая по социальной лестнице приоритеты, мечтая быть рядом или убить. Если бы я не видела их ауры, затемненные копотью изнутри, то подумала, что собрались старые добрые друзья. В толпе трудно было найти хоть одного человека, не обремененного завистью или жаждой возвыситься.