Первый (СИ) - Киреев Кирилл

Вояка задумался. С одной стороны, нового знакомого уже можно было «принимать» за связи с Тёмными, пиратство, взяточничество, уклонение от пошлин и ещё кучи причин, но с другой стороны…

«Эх, Корвус! Никогда тебе не стать адмиралом, не умеешь ты выдумывать проблемы и тут же докладывать начальству об их героическом решении. Хотя нет. Проблемы-то как раз ты и умеешь выдумывать, частенько в них попадать и получать по шапке. Вот что тебе стоит-то приказать стражи схватить «купца» и вздёрнуть за пиратство?

Ага, разбежался. Чтобы я, да честного человека?

А кто тебе сказал, что он честный, может он всё наплёл тебе с три короба и радуется? Он ведь никто, никакой не Рыцарь По Праву, даже не просто Рыцарь — беглый раб.

И что теперь каждого удачливого раба вешать? На этих островах и так полно черномазых рож, пусть хоть разбавит ненадолго. Колоритный он, высокий, хорошо сложенный, пусть живёт.

Пожалел сирого, родственника в нём увидел, может он действительно из знатной семьи и выкуп будет? Тем более маг…

Это ты сейчас вообще о чём думаешь, Корвус? Собрался на человеке поживится? Отставить! Ты, вообще, что у меня в голове забыл, всякую чушь несёшь постоянно, проблемы от тебя одни!

Зато от тебя одни решения, даже без анализа ситуации и прочих мыслительных процессов, уйду я от тебя.

Вали по добру, не для того я присягу давал».

Человеческий разум порой выкидывал такое, что понять было практически невозможно. Все эти мысли проносились у лейтенанта в считаные секунды, оставляя неизменным лицо. В отличие от Форста, который каким-то образом умудрился подслушать их. На корабле по пути в порт было тоже самое, но он не придал этому значения. Обрывки образов, страх, удивление, благодарность — это всё можно было прочитать на лицах матросов даже без магии, потому он и не обратил внимания. Но сейчас… Этот офицер слишком «громко» о нём думает, при чём явно плохое, «пахнет» наживой и свинарником? Форст принюхался. Да нет, вроде, ничем таким не отдаёт. Но гниль чётко проскользнулся в мыслях.

— Значит в Андол… Корабли туда ходят часто с архипелага. Восток и Запад отрезаны друг от друга степями орков и выжженной Пустошью, где гоблины не дают проходу не то что чужим караванам, своих режут тысячами. Уродцев тьма тьмущая, сколько не убивай — один хрен вылезут в набег летом на Алузию, а то и зимой. С орками тяжело наладить контакты. Эти зеленокожие гиганты Нордуна недолюбливают гильдейских купцов, у которых есть и опыт, и средства на организацию каравана. Порой оркские купцы на ярмарках набрасываются на нашего брата ни с того ни с сего, бросают товар и убегают, убив пару человек. Гильдия сторонится их, а новички в сфере торговли не могут собрать нужный отряд и грузы без связей. А если и сможет, то гильдия не терпит конкурентов… Хотя, они так же преспокойно договариваются с корсарами островов и откровенно занимаются пиратством. Там даже и не пахнет каперскими свидетельствами. — Скривился лейтенант.

— Гоблины новичка-торгаша сразу же схарчат, даже не раздумывая, кто он и откуда. Ледовым морем не перебраться, там тоже орки, с ними вообще мало кто может договориться. Но уж если заключил сделку на сопровождение и транзит, проводят в целостности и сохранности от границы — до границы, правда приходят такие караваны и купцы после похода, как бы тебе сказать, — военный задумался, — не от мира сего, во! — Подобрал он нужное слово. — Частенько начинают бродить по одному маршруту — транзитом по степи, а потом и вовсе оседают в восточных королевствах, продавая всё своё имущество и обрывая все связи. Так и остаётся южный морской путь, в котором сторонятся каждого встречного корабля как огня. Тебе бы податься юнгой на большого купца, следующего к восточным берегам, тем самым, не привлекая внимания обойти все подводные камни, но такое, увы, уже не светит.

— Почему это? Меня не возьмут в юнги? — Спросил парень.

— Хех! Посмотри вокруг, Форст, что ты видишь?

— Каюту, корабль, порт…

— Элизабет. — Перебил его Корвус. — Элизабет! Она ещё до тебя наделала столько шуму, что её капитану придётся разгребать это всю оставшуюся жизнь. Взгляни на пристань, парень. Там уже все глаза пообломали, таращась на Элизабет, преспокойно зашвартовавшийся пират, наводивший ужас на всех корабелов только своим именем. Тебе теперь не будет покоя, даже если ты избавишься от корабля, уже сегодня ночью жди гостей «с приветом».

— Поэтому я и хотел продать корабли…

— Ты их не продашь, Форст. С неизвестным человеком не будет работать ни один уважающий себя купец, а те, что будут, никогда не назовут достойную этой малышки цену. — Осадил его лейтенант. — Хотя, какая цена может быть у легенды? За деньги такое не приобретают…

— Обмен?

— На жизнь прежнего владельца. — Пригубил вояка. — Лишь так ЕЁ душа освобождает капитана от исполнения обязанностей. Наверняка, те рабы, которых вы отпустили уже либо в кандалах, либо в застенках дают информацию пренеприятнейшим людям. И они скоро узнают, что в порту, как и в городе, вы ни разу не были, а значит и знакомых лиц, готовых вам помочь нет.

— Что? Почему их должны схватить? — Не понял Форст. — И ты, так спокойно говоришь о пытках…

— Пытки — это неотъемлемая часть работы стражи. — Снова перебил его Корвус. — Схватят их потому, что на них был рабский ошейник, след его виден тому, кто хочет увидеть. А значит, их можно заковать снова, по праву сильного. Вас, ведь, тоже так схватили. — Он указал на шею, где кожа, будучи под ошейником не приобрела загар пустыни. — Я подберу тебе что-нибудь из одежды, чтобы не «светить» своё прошлое, до этого момента тебе лучше с корабля не сходить, с рабом, пусть и бывшим, никто не будет церемониться, тебя просто убьют.

— Или я их. — Со злобой произнёс Форст.

— Тебе не одолеть портовой стражи, по тревоги поднимется и городская. Кроме них, в поместьях, есть ещё и личные гвардии дворян, по крайней мере, несколько отрядов. Ну и, конечно, они укомплектованы магами, так что разнести половину города тебе вряд ли удастся. — Допил он бокал и принялся наливать новый. — Я ничуть не хочу принизить твою смелость и бойцовские качества, я даю расклад таким, каким он есть на самом деле. И не забывай, это столица. Личная гвардия Императора спит и видит, как бы провести масштабные учения. А Тайная Полиция и вовсе не спит.

— При чём тут стража? Не будут же они нападать первыми на торговца? А с ворьём и пиратами я, уж, как-нибудь смогу разобраться. — Нахмурился северянин.

— «Честных людей, да по горлу! Доколе?!» — Так будут кричать уцелевшие в нападении «честные» воры, на что придётся идти разбираться страже, в этот момент и подключатся именитые господа со своими отрядами. Естественно не от своего имени. Обычная провокация на дуэль, естественно, со «случайным» — выделил он голосом это слово — смертельным исходом, и снова придётся страже ловить обидчика. Если ты дашься без боя — то пока будет разбирательство, корабль захватят и уведут в море, если не дашься — им же лучше, тебя будет ловить весь город.

— Ты так спокойно рассуждаешь обо всех этих безчинствах… Скажи, стража действительно знает обо всех преступлениях в городах и портах и прикрывает жульё, или же занимается делом, сажая их? — Больно уколол он собеседника.

— Форст. — Посерьёзнел лейтенант. — Ты затронул очень плохую тему для разговора, но я буду откровенен. — Сделав глоток северного утурского он продолжил. — Стража знает многое, всё то, что должна знать городская, а равно и портовая, и даже чуточку больше. Обычно, когда она суёт нос не в свои дела, важные люди дают об этом знать сначала намёками, потом уже открыто, но почти всегда схваченные бандиты дают информации больше, чем от них требуется. От сюда и появляется эта чуточка. Сведения стекаются ото всюду. Слухами земля полнится — как говориться, а среди стражников застольные беседы — частое явление. Вино стражники пьют не из-за его приятного вкуса, хотя не без этого, вином мы глушим свою совесть. Ведь, как ты уже сказал, мы знаем о многих преступлениях, но наказываем мало, в основном тех, кого поймали за руку. Кроме того, вынуждены подчинятся приказам свыше, а они как ты можешь понимать, не всегда добродушные и благодетельные. У многих высших военных и гражданских чинов есть своё дело, а подчас и не одно. Используя власть, они тайком защищают его, хорошо, если это цветочная лавка, но чаще контрабанда и откровенный криминал. Ты должен понимать, что, используя своё положение, такие люди, тьфу! а не люди, — сплюнул Корвус, — преспокойно уходят от ареста. А под час сажают в застенки тех, кто начал рыскать в их направлении и собирать информацию, либо собственных конкурентов. Если бы бургомистр подписал приказ о поимке ВСЕХ преступников в городе, то первым делом его бы и посадили. — Усмехнулся лейтенант. — А после всей беготни за каждым в городе, стража начала бы ловить друг друга, ведь, меня тоже можно сейчас посадить за укрывательство тебя, например. Это считается преступлением, как ты должен понимать. А значит, что последний оставшийся стражник должен будет запереть сам себя в камере и выкинуть ключ, за каждым из нас стоит цепочка преступлений, приведших его жизнь в то, что он имеет.