Сыновья Большой Медведицы. Книга 2 - Вельскопф-Генрих Лизелотта

Юный индеец недаром получил от своих товарищей в родных палатках рода Медведицы имя Ночной Глаз. Видел он в темноте отлично и теперь моментально различил взметнувшиеся над загривком одного из быков две горящие зеленым огнем точки. Волчьи глаза!

Первая стрела Харки — и глаза исчезли. И тут же юноша увидел, как вступил в борьбу второй бык. Он перестал мычать, бросился на колени, подхватил волка на рога и швырнул его высоко в воздух. За ним — другого. Харка возликовал. Как вовремя он подоспел на помощь! Волки — мечущиеся по прерии тени — отступили, растворились во тьме. Может быть, отошли, чтобы повторить нападение с другой стороны? Харка и Томас одновременно выстрелили им вдогонку: один — беззвучно, другой — сотрясая темноту грохотом.

Длинноногие серые тени скрылись за вершиной холма. Харка поднялся по склону вслед за ними и по другую сторону холма разглядел с десяток удаляющихся на запад волков. Он послал вслед им стрелу, а сам галопом возвратился к стаду. Тут раздался выстрел Тэо на юге, около отары овец. Томас поспешил на помощь брату, и собаки, которые хорошо знали своего пастуха, тоже понеслись за ним.

Харка остался на всякий случай около стада. Быки, одержав победу над хищниками, успокоились. Они обходили стадо и самодовольно пофыркивали. Волкам, видимо, и во второй раз тут бы не поздоровилось.

По небу плыли облака, временами закрывая сверкающие звезды. Ветер то почти задувал огонь, то заставлял его пылать большими языками.

С юга снова раздались выстрелы, и Харка услышал, как Томас и Тэо науськивают собак. В это время послышался топот. Какой-то всадник галопом подскакал к стаду. Всадник выглядел несколько необычно — фигура его была слишком полной. Харка понял, что это женщина в брюках. Вероятнее всего, это была жена Адамсона. У нее было ружье. Она, кажется, не заметила Харки, и юный индеец громко крикнул: «Хий-ие!» Она испуганно отпрянула, но Харка сумел ей тут же объяснить по-английски, что он друг Томаса и хочет помочь избавиться от волков. Он уверил женщину, что ей не нужно беспокоиться о стаде, а лучше позаботиться об огне, чтобы не вызвать пожар в прерии. После некоторого раздумья женщина последовала этому совету, направила лошадь к огню, спешилась и начала тушить головешки. Харка охранял коров.

У отары овец больше не стреляли, но тревога не спадала до рассвета. Утром поднялся сильный ветер. Облака начали сгущаться, и неожиданно посыпал град. Зерна его были величиной с лесной орех. Град молотил по людям и животным и, словно снег, застелил прерию белым покрывалом. Животные жались друг к дружке.

В черных волосах Харки и в светлой гриве его мустанга посверкивали льдинки. Об огне можно было больше не беспокоиться, и женщина сказала, что вернется в дом, который виднелся неподалеку среди группы деревьев. Рядом блестел пруд, вырытый ради запаса воды для скота во время жаркого лета.

С юга, от отары овец галопом несся Томас.

— Виктория! Победа! — вопил он. — Скот спасен. Ни одной головы не потеряли. Иди, Гарри, отрежь себе волчьи уши.

Оба поехали по округе, Харка отрезал уши убитых им волков и извлек стрелы из тел животных.

— Ну и ночка была, — продолжал орать Томас. — Как хорошо, что ты пришел, Гарри!

Вместе с молодым индейцем Томас направился к дому. Тем временем подъехал и Тэо. Кони их принялись пить из ручья. Они настолько устали, что, когда их стреножили, даже не стали пастись, а тут же улеглись. Тэо хлопнул Харку по плечу:

— Э-эх! Парень! Приехал к нам! Гарри! Правильно ты сделал!

— Тэо, — сказал Томас, — ты что же, решил оставить скот без охраны? Бери-ка другого коня да возвращайся. Я привезу тебе поесть.

Не возражая, но и не выказывая большой охоты, Тэо отправился к овцам.

Томас раскрыл дверь дома и пригласил Харку войти. Это был простой, основательный рубленый дом, который выстроил сам Адамсон. Дом состоял из двух помещений. Первое — кухня, гостиная и спальня. Второе — позади — служило кладовкой для различных припасов. Окон в доме не было, только узкие бойницы. Сейчас свет проникал через открытую дверь.

Адамсон лежал на топчане, покрытом шкурами овец. Он испытующе посмотрел на вошедших. Женщина стояла около сложенного из камней очага и подкладывала дрова, чтобы вскипятить воду.

Томас заговорил:

— Адамсон, Адамсон! Нам просто повезло! Ведь тебя не было сегодня с нами, но появился этот юный индеец — Харка, и он здорово помог нам! Ни одной коровы мы сегодня не потеряли, ни одной овцы. Прими же нашего юного гостя по-королевски, как его отец принимал нас когда-то в своей палатке.

— Нас? — пробурчал Адамсон. — Ты хочешь сказать — вас! Ну и разыгрывай, если тебе нравится, короля.

— Адамсон, Адамсон! Ты хороший фермер, но ты скуп, и потому у тебя дело не идет на лад. Мы — ферма в глуши, форпост! Сегодня волки у нас не поживились! Но наш скот все время на одном месте, и мы не перекочевываем! Человек! И что только ты думаешь? Ведь у волков по усам текло, а в рот не попало; они будут продолжать виться вокруг нас, как пчелы у цветов на весеннем лугу! Адамсон! Я даю тебе хороший совет: возьми еще одного пастуха, и ты меньше потеряешь скота. Харка уложил сегодня своими стрелами нескольких хищников.

— Жена, дай-ка парню как следует подкрепиться. Он будет продолжать свой путь.

Харке предложили приготовленной для всех баранины. Томас завернул порцию для Тэо. Поев, Харка сидел опустив глаза, его лицо оставалось совершенно безучастным к происходящему.

— Куда ты собираешься ехать? — спросил наконец Томас напрямик.

— К своему отцу в Блэк Хилс.

— Сейчас? Зимой? Ты с ума сошел, мальчик.

— Может быть. Я даже не знаю сам…

— Оставайся-ка лучше здесь и помоги нам пасти скот.

— Я не останусь здесь. Хау.

У Харки из головы не выходили слова Адамсона: «Он будет продолжать свой путь».

— Он хочет к своему отцу, и он прав, — сказал Адамсон. — Нас же, мужчин, здесь вполне довольно. Ранней весной приедет мой собственный сын с бабушкой. Тогда и жена сможет больше времени уделить скоту.

— Адамсон, ну ты и скряга, — вздохнул Томас и смахнул пальцами непрошеную слезу.

Харка поел и поднялся.

— Я провожу тебя немного, Гарри, — сказал Томас. — Подожди минутку.

Бородач забежал в заднее помещение и вышел через некоторое время назад с большим завернутым в одеяло свертком.

— Ну, теперь пошли!

Харка молча и гордо поклонился Адамсону. Жена его вытерла руки о передник и прошла мимо:

— Я посмотрю, что там делают собаки, — сказала она больному. — Я скоро вернусь.

Все трое вышли наружу. Харка хотел сразу же сесть на коня, но Томас удержал его.

— Хочу тебе еще кое-что показать, малыш! Мы пойдем к овцам, к Тэо.

Пешком путь туда оказался довольно далек. Тэо, которого все трое пришли повидать, куда-то ускакал. Решили дождаться его. Томас опустился на землю, рядом с ним села женщина, уселся и Харка.

Томас принялся развязывать сверток.

— Ну вот, Гарри, посмотри-ка на эти бобровые шкурки. Что скажешь?

Харка посмотрел и даже пощупал их.

— Они хороши.

— Я тоже думаю. Они даже слишком хороши для старого Абрахама, и поэтому он их не получит. Из них выйдет хорошая зимняя куртка. Конечно, не такая прочная, как из бизоньей шкуры, но мягкая и теплая. Что ты об этом скажешь?

— Выйдет.

— Шкурки раскроили на меня, но этого добра у меня хватает. Сшей-ка ты, женщина, куртку парню. Я для этого все принес. Если бы ты не пошла с нами, я бы сам занялся шитьем.

— Но ты помоги, Томас, чтобы дело шло быстрее, а то ведь мне надо торопиться домой.

— Да, да, твой муж очень строг. Но не обращай на это внимания, Гарри. Адамсон стал таким скрягой потому, что на своей родине он потерял все — и землю и имущество, так как не сумел заплатить вовремя проценты за полученный кредит. Вот почему он теперь дрожит за свое имущество больше, чем за собственную жизнь. Он все хочет разбогатеть, стать богатым фермером.

Привычными руками Томас и жена Адамса быстро шили, и скоро была готова хорошая меховая куртка.