Охранитель - Виталий Иванов

Другая версия основывается на предположении, что Лимонов действительно проникся демократическими ценностями. И лично я это вполне допускаю. Он же эклектик. И, конечно, не сбросил с пьедестала прежних кумиров, не отрекся. Просто в его собственном пантеоне «священных монстров» рядом с Паундом и Мэнсоном теперь также прописались Ходорковский с Белковским.

Но проблема не в том, что Лимонов всю жизнь мечется и коллекционирует в своей голове разные «красивые» идеи. А в том, что в последние годы он сделал заложниками своего тщеславия несколько сотен молодых ребят. В том, что он превратился в подлого растлителя и провокатора, ломающего молодые жизни. К сожалению, до сих пор никто не взялся за него всерьез. Призываю «не отпустить седины его мирно в преисподнюю».[35]

Будни и горести «политсексолога»

У Станислава Белковского, с некоторых пор считающегося главным «революционным» политтехнологом, горе. Он, конечно, знал, что жизнь сложнее и безжалостнее, чем постмодернистские фантазмы, но такой подлости вряд ли ожидал.

Воспетая им украинская «принцесса Лея» Юлия Тимошенко не только публично назвала Путина «прекрасным, достойным лидером страны», но и явилась в Москву для дачи показаний Главной военной прокуратуре. И, как рассказывают, она тут не только с прокурорами общалась.

Еще в январе накануне назначения Тимошенко премьером в «Ведомостях» была размещена подписанная ею статья «Россия не проиграла».[36] Стилистически и кое-где даже содержательно она подозрительно напоминала опусы президента Института национальной стратегии. Из статьи следовало, что Тимошенко — большой друг России и готова всячески сотрудничать, при этом само предложение было сформулировано с позиции силы. Дескать, мы победили, деваться вам некуда, давайте дружить, мы не страшные, а я — так вообще.

Понятно, что этой статьей и прочими публичными акциями попытки выстроить коммуникацию не исчерпывались и что «майданники», и особенно Тимошенко, — не те люди, которым Кремль мог позволить разговаривать с собой на равных.

Тогда же Белковский направо и налево прогнозировал, что после неизбежного раскола оранжевых Тимошенко объединится с политическими силами юго-востока Украины и станет главным политическим игроком, от которого никто никуда не денется. Теперь все видят, что никаким союзом не пахнет, а тот же Янукович договаривается с Ющенко, при этом явно предварительно сверив планы с Москвой. В итоге самой Тимошенко пришлось наконец трезво оценить, кто она и где. И ехать сдаваться и кланяться.

Белковского не назовешь баловнем судьбы. Пытался окормлять КПРФ. Не вышло. Пробовал влезть в дела РПЦ. Известна веселая история проекта «Корпорации православного действия», который он просто слил, когда его попросили за церковную ограду. Писал любовные статьи о грозном грузине Саакашвили. Тот не оценил, на службу не позвал. Приехал на Украину, стучался во все штабы. Посылали. Однако в итоге вроде удалось пристроиться возле Тимошенко. Она не возражала, когда Белковский стал везде рассказывать о своей близости к телу. И что теперь?

Разрушилась старательно выстраиваемая легенда о нравственном превосходстве «революционеров», тимошенковской мощи и деградировавшем Кремле, который больше ничего не решает, никому не нужен и лишь трясется в ожидании 2008 года. Конечно, можно было еще жирнее перечеркнуть все, что в последнее время говорил и писал Станислав Александрович о ситуации в России и на Украине, — например, если бы Тимошенко несколько дней приходила на Красную площадь в рубище, босая, стояла там часами на коленях и перед телекамерами вымаливала прощение.[37] Но это, как говорится, слишком. Без того все ясно.

Есть от чего взвыть. После развала оранжевой коалиции многие ее симпатизанты взялись прикрывать чужой срам (да и свой собственный), доказывая, что ситуация, когда вся верхушка страны публично обвиняет друг друга в некомпетентности и коррупции, скандалит и истерит, а затем толпой отправляется в отставку, и есть высшее торжество демократии. Как в лучших домах. А, мол, в России сплошное холопство и красота не ценится. Но на фоне всяких геворкянов и альбацев надо ж было еще выделиться. И доказать, что хоть прогнозы не сбываются, а советы не слушают, «мы были правы» и моральная победа за нами. Доброе старое прибежище всех неудачников — «моральная победа»…

Вот что пишет Белковский о «камарилье», позволившей себе критиковать святое — «постреволюционную» Украину: «…Она очень напоминает клуб импотентов, профессионально и грамотно рассуждающих о чудовищном вреде секса. «Вы слышали, Сидоров заразился СПИДом?» «А Рабинович — того вообще любовница до крови покусала!» «Нет, мы всегда знали, что быть импотентом — лучше всего. Никаких проблем. Полная стабильность!» И хрен в дышло тем, кто все еще по неопытности и глупости соблазняется заморской радостью секса».[38]

Вот такая политическая сексология. Уел, типа. Что же, ответим.

Политическую стабильность на самом деле правильно сравнить с обычным браком, с нормальной семьей. Иногда скучно, случаются ссоры, но это по определению есть достойный образ жизни. А нестабильность, перевороты, «революции» — самый натуральный блуд, растление и порнография. Давно замечено, что закоренелые развратники и извращенцы не способны понять, как люди могут жениться, заводить и растить детей, дожидаться внуков, не изменять супругам. Более того, порой их это сильно раздражает. И они нервно хихикают над чужой «неполноценностью», «убогостью», пытаются разузнавать, а нет ли все же каких грешков, и бурно радуются, если таковые вдруг обнаруживаются. «Ага, мы же говорили, что все одинаковые!» А особенно им сладко подбивать чистого человека на порок. Зло соблазнительно, интересно — ведь на то оно и зло. Как там у Александра Поупа:

Чудовищен порок на первый взгляд,И, кажется, он источает яд,Но приглядишься, и пройдет боязнь,Останется сердечная приязнь.

Так легче переживать собственное паскудство.

Белковский из тех, кто пытается изо всех сил совращать элиту, и не только «революционными» прелестями: «Признайтесь лучше честно: вам ведь (…) тоже хотелось бы так: ругать своего президента, да еще по главному национальному телевизору, со сладким слюнотечением наблюдать, как президент собачится с премьером, наконец, выходить к народу, пытливо ждущему в урочищах площадей, и простыми словами, не лишенными правды, вести его за собой, туда…» С каким эротическим восторгом написано!

Естественно, если ты не хочешь наблюдать, как президент собачится с премьером, то, значит, импотент. А может, ты еще жену любишь, болезный? Ха-ха-ха! Безнадежный импотент!

По-моему, очевидно, у кого тут проблемки. Исцелись сам, как говорится.

P. S. В последнее время Белковский подбивает клинья к Назарбаеву, пытается получить контракт на борьбу с тамошней оранжевой угрозой. А что, здесь и в Киеве он за «революцию», в Казахстане — против. Профессионал. Любой каприз за ваши деньги. Страшно становится за Нурсултана Абишевича, ну как уболтают его. Во-первых, нанять Белковского, во-вторых, сделать что-нибудь им придуманное.[39] Шучу, конечно. Вряд ли казахскому хану потребен «политсексолог».[40]

Сбор всех погибших частей

Конференция «Другая Россия» сейчас часто объявляется комментаторами презентацией антипутинской коалиции, причем чуть ли не первой. Однако в действительности то, что некоторые принимают за младенческий крик, есть если и не предсмертный хрип, то уж точно тихий неприличный звук.

В 2000–2004 годах в России был выстроен консенсусный политический режим, предполагающий объединение элиты вокруг фигуры президента неформальной хартией лояльности. Разумеется, объединение было не всегда добровольным, к тому же консенсус предполагает четкое распределение элитных позиций и ролей и существенное сокращение пространства для соперничества, конкуренции.

Некоторые влиятельные фигуры «прежнего царствования» по тем или иным причинам не попали в число участников хартии (как Гусинский, к примеру), или своими действиями спровоцировали исключение из нее (Березовский, Ходорковский и его партнеры, Касьянов), или же остались недовольными отведенной ролью (Рогозин, Явлинский, Рыжков и пр.). У каждого такого деятеля есть своя клиентела, «дворня», состоящая из политиков второго-третьего разряда, политтехнологов, бывших журналистов. Что они все думают о путинском консенсусе, хорошо известно.

Естественно, что нынешний режим в целом или частично не устраивает и часть «простых граждан», обычно называемых «протестниками». Одни пострадали или считают себя пострадавшими от реформ (ельцинских, путинских), другие, будучи приверженцами той или иной идеологии (правой, левой, либеральной), предъявляют режиму претензии за нежелание ей следовать или «непоследовательность», третьи просто не любят власть и не ждут от нее ничего хорошего по определению. Если они ходят на выборы, то их голоса достаются различным оппозиционным и квазиоппозиционным операторам. Логично, что «революции» в Грузии и на Украине возбудили наиболее радикально настроенных «протестников».