Ядерное оружие Третьего рейха. Немецкие физики на службе гитлеровской Германии - Дэвид Ирвинг

В 23.30 18 октября передовая группа в составе четырех агентов-норвежцев была сброшена на парашютах на территорию Норвегии. В течение двух дней они собирали снаряжение, сброшенное для них на парашютах. Они смогли перепрятать в укрытие только половину полученного, когда внезапно разразилась жестокая снежная буря. Безуспешно агенты пытались связаться с управлением специальных операций по радио. 6 ноября, после нескольких дней форсированного марша с тяжелой ношей за плечами, они прибыли на оперативную базу в Сандватн. Там радист снова попытался связаться с Лондоном, но, как только ему удалось установить связь, у рации сели батареи. Брату Эйнара Скиннарланда, жившему в местечке Веморк, удалось достать для группы новые аккумуляторные батареи. Казалось, теперь, наконец, удастся установить надежную радиосвязь с командованием в Лондоне, однако теперь из-за влажности вышла из строя сама рация. Контакт с управлением был установлен только 9 ноября. Однако радость лондонского руководства омрачалась информацией, переданной в первом сообщении группы. В районе Веморка был расквартирован сильный немецкий гарнизон, вокруг завода, а также вдоль линии шлюзов, протянувшихся от озера Мёсватен к турбинам, были построены укрепления.

В течение последующих нескольких дней полученные Интеллидженс сервис новые данные подтвердили необходимость ускорить проведение операции. На следующий день после того, как в Лондон поступило первое сообщение передовой группы, главному инженеру завода в Веморке Иомару Бруну после долгих злоключений удалось перебежать из Норвегии в Англию. Выяснилось, что он покинул Веморк еще 24 октября, то есть за семнадцать дней до того, как появился в Лондоне. 22 октября в его доме появился секретный курьер, который отрекомендовался как «господин Берг». (На самом деле «Бергом» был Фридрих Бахе, в настоящее время владелец известной в Норвегии судовой компании.)

Берг привез распоряжение от генерала Ханстина из Лондона, в котором тот приказал Бруну немедленно приехать в Англию. Прежде чем вместе с женой отправиться в путь, Брун прихватил с собой изрядное количество документов и чертежей с завода. С этих документов в Осло были сделаны микропленки, которые норвежцам удалось переправить в Лондон.

Прибыв в Лондон 11 ноября, инженер Брун с женой остановились в гостинице «De Vere» в южном Кенсингтоне. В тот же вечер коммандер Уэлш и майор Тронстад пригласили Бруна к себе. На встрече присутствовал и доктор Р.В. Джонс. Норвежского инженера настойчиво расспрашивали о впечатлениях от поездки в Институт физики в Берлине, где тот побывал одиннадцать месяцев назад. Большую часть вопросов задавал ассистент Джонса доктор Ф. Франк, которому было хорошо знакомо это учреждение. Как оказалось, Франку довелось работать там до войны. Брун выразил обеспокоенность безопасностью доктора Суэсса в ходе запланированной операции. Он успел подружиться с немецким ученым. На следующий день Тронстад и Уэлш повезли Бруна на встречу с Майклом Перрином.

Планирование операции было фактически завершено еще до прибытия Бруна в Лондон, однако Брун мог помочь организаторам рейда уточняющей информацией, особенно касающейся наиболее уязвимых точек на предприятии в Веморке. Бруну был присвоен псевдоним «доктор Хаген»; ему выделили комнату рядом с кабинетом майора Тронстада. Там он готовил подробные чертежи завода и прилегающей территории. Пребывание Бруна в Лондоне держали в строжайшем секрете.

К середине ноября подготовка к операции была в основном завершена. В состав группы входили 34 хорошо подготовленных сапера-добровольца под командованием лейтенанта Метвена. Вечером 19 ноября все они погрузились в два планера «хорса», которые должны были быть доставлены на место бомбардировщиками «галифакс». В ту ночь метеорологи обещали благоприятную для доставки группы погоду: плотные облака над всем маршрутом полета протяженностью 600 километров и чистое безлунное небо над районом высадки. Не дожидаясь темноты, четыре сигарообразных летательных аппарата устремились ввысь с аэродрома Уик в Шотландии и взяли курс на Норвегию[27].

Вряд ли удастся когда-нибудь точно узнать о том, что именно произошло с самолетами, их экипажами и группой в те мрачные ночные часы. Экипажи самолетов не имели достаточного опыта буксировки планеров, да и сами бомбардировщики «галифакс» не были подходящими машинами для выполнения такой задачи.

Вскоре после взлета пропала телефонная связь между самолетами и планерами. Один из бомбардировщиков приблизился к норвежскому побережью на высоте примерно три тысячи метров. Бомбардировщик пилотировал майор А.Б. Уилкинсон; на борту самолета находился и его помощник капитан Т.Б. Купер. Небо над Южной Норвегией было чистым, но, несмотря на все усилия, экипаж тщетно пытался определить район высадки: гористая, покрытая снегом местность казалась повсюду одинаковой. Наконец, когда горючее стало подходить к концу, командир «галифакса» принял решение вместе с планером поворачивать обратно, в сторону Англии. Примерно в 60 километрах от Рьюка– на они попали в зону плотной облачности и оледенения. Когда самолет снова выходил на побережье, буксировочный канат, связывавший его с планером, неожиданно оборвался. С борта «галифакса» радировали в Британию, что планер упал в море.

Вторая связка бомбардировщика с планером летела над Северным морем на низкой высоте, ниже облаков. Экипаж надеялся набрать высоту над Норвегией, там, где согласно прогнозу должно было быть ясное небо. Пара вышла на побережье Южной Норвегии в районе Эгерсунна и, пролетев над побережьем 10–15 километров, врезалась в склон горы. Поскольку зенитная артиллерия не вела стрельбу по самолету и планеру, причина катастрофы осталась невыясненной. Все шесть членов экипажа бомбардировщика и трое агентов группы, находившихся внутри планера, погибли на месте. Остальные получили тяжелые ранения. Когда в 5.50 утра немецкие солдаты прибыли на место катастрофы, останки самолета и планера находились друг от друга на расстоянии примерно восьми километров. Это значило, что, надеясь предотвратить столкновение с горой, экипаж самолета в последний момент отцепил планер, чтобы набрать высоту. 14 выживших диверсантов находились рядом с планером.

Агенты были одеты в британское обмундирование цвета хаки без знаков различия; у некоторых для утепления под мундирами были надеты синие лыжные костюмы. Цель прибытия группы можно было легко определить, заглянув в деревянное нутро разбитого планера: восемь рюкзаков, палатки, лыжи, радиопередатчики, пулеметы и автоматы, большое количество продуктов и взрывчатки. К месту катастрофы из Ставангера срочно выехал офицер контрразведки. Как он указал в рапорте германскому командованию, «в результате проведенного осмотра на месте происшествия было обнаружено значительное количество оборудования и материалов, предназначенных для действий диверсионной группы; таким образом, факт планирования диверсии не подлежал сомнению».

Тем временем 14 выживших командос, шестеро из которых получили тяжелейшие ранения, были доставлены в казармы расквартированного в Эгерсунне немецкого батальона. Во время краткого допроса они назвали только свои имена, звания и личные номера. Выполняя последний приказ фюрера относительно обращения с взятыми в плен членами диверсионных групп, командование 280-й пехотной дивизии распорядилось расстрелять всех плененных британцев. Приказ был выполнен вечером того же дня.

Представители гестапо горячо возражали против столь быстрого расстрела англичан. Рейхскомиссар Тербовен и руководитель тайной полиции Норвегии генерал Редисс немедленно выразили свой протест против действий командования пехотной дивизии; Редисс телеграфом передал в адрес вышестоящего командования в Берлин рапорт следующего содержания:

«Около 3.00 произошло крушение самолета и буксируемого им планера в районе Эгерсунна. Причина катастрофы до сих пор не выяснена. Как удалось установить, экипаж разбившегося самолета был военным; один из членов экипажа был негром. В результате аварии все члены экипажа погибли. На борту планера находилось семнадцать мужчин, предположительно, агентов. Трое из них погибли, шестеро были тяжело ранены. У пассажиров планера изъято большое количество норвежских денег.

К сожалению, военные власти казнили выживших, поэтому проведение дальнейшего расследования не представляется возможным».

Начальник гестапо генерал СС Мюллер переправил поступившую в управление гестапо в Берлине телеграмму из Осло в штаб Генриха Гиммлера. Глава немецкой военной администрации в Норвегии генерал фон Фалкенхорст раздраженно указал своим подчиненным на последнюю фразу в приказе Гитлера. Там говорилось о том, что захваченных диверсантов необходимо было оставлять в живых до тех пор, пока они не будут подвергнуты допросу. Фалкенхорст немедленно подготовил собственный приказ, согласно которому в будущем все такие пленники подлежали передаче в гестапо с целью их допроса сотрудниками гестапо или военной разведки и последующего уничтожения.