«Код Путина» - Максим Калашников

Но обеспечивает ли «Putin Incorporated» кадровую политику? Нет!

Действительный государственный советник РФ в отставке и очень проницательный экономист Михаил Хазин, который успел поработать в администрации президента, на этот счет ничего хорошего сказать не может. В государстве, которое больше походит на стаю трупных червей и жирных зеленых мух на падали, кадровой политики нет по определению. Как и по каким признакам путинский режим назначает людей на руководящие посты, за что их награждает и двигает дальше по служебной лестнице – тайна великая. Государство практически не исполняет ни одной своей функции, а его чиновники, как и их предшественники в цинском Китае, отказываются даже представить себе положение, в котором они отвечают за выполнение своих обязанностей. Слишком часто, пишет М.Хазин, свои посты они получили за деньги, и потому смотрят на службу как на доходное место, как на частный бизнес.

«…Автору этих строк процитировали высказывание одного крупного российского чиновника: «Как можно губернатора N назвать хорошим! Он мог бы в рамках подготовки к зиме не запасать реально топлива, за счет чего украсть дополнительно такое-то количество денег, из которых дать мне процентов 30 – за политическую поддержку!». Даже если предположить, что эта фраза выдумана от начала до конца – она могла быть сказана! Да и губернаторов, которые придерживаются таких принципов, меньше не становится». (М.Хазин. «Государевы люди». «Тенденции», № 0, 2003 г.).

Государство в бело-сине-красной Россиянии – это мираж, виртуальная реальность, иллюзия. С начала 1990-х победившее чиновничество устроило «вотчинно-клановую» систему назначения на должности. Любой крупный руководитель, которого президент «новой России» сажал в высокое кресло, рассматривал свое назначение как плату за свою «верность демократическому президенту» и расставлял людей на нижестоящие должности точно так же, как феодал. Он плевал на какие-то там государственные интересы и занимался только одним: своими частными делами. Вся система государственной власти в Эрэфии оказалась поделенной между крупными и мелкими кланами, члены которых подчиняются не какому-то там президенту в Кремле, а лишь клановым главарям. Президент утратил контроль не только над министрами, но и над их заместителями, не говоря уж о чиновниках рангом пониже. Государственная система отбора людей в кадровый резерв, слежения за ними, воспитания руководителей, наград и наказаний была варварски сломана в конце 1980-х годов, и клановые главари стали вольготно расставлять своих протеже почти на всех уровнях государственного аппарата.

Получилось, как считает Хазин, вот что: каждое министерство теперь занимается тем, чем хочет. Ну, либо отказывается заниматься тем, чем обязано. Остается одно: рвать свои куски от бюджетного пирога, дерясь за эту возможность с другими министерствами.

«Фактически любой крупный орган государственной власти (министерства, ведомства, органы прокуратуры, суда и т.д. и т.п.) на сегодня представляет собой некий бизнес-клуб. Его реальными «распорядителями» при назначении сотрудников и принятии ими решений выступают несколько крупных (олигархи) и более мелких персонажей. И единственный подлинный смысл существования такого «клуба» – максимизация прибыли, получаемой «распорядителями». Деятельность этих формально государственных структур уже практически не зависит от персоналий, поскольку опирается на сложившуюся за последнее десятилетие структуру управления.

Нормативные акты, которые издают органы власти, сплошь да рядом противоречат законодательству. Многие чиновники стали содержантами крупных мировых корпораций и старательно тормозят развитие соответствующих отраслей в России. Контроля за их деятельностью не было уже в 1997 году, когда автор этой статьи работал в администрации президента РФ и … доподлинно знал, что министры и вице-премьеры фактически отказывались от исполнения поручений президента, если они не отвечали их личным интересам…

В подобной ситуации говорить надо не о гипотетических функциях государства, а о том, как можно восстановить разорванную структуру управления, где найти и как воспитать людей, которые могли бы разработать, а потом и реализовать программы восстановления экономики государства, обеспечить выполнение его самых важных функций»,

 – писал Михаил Леонидович.

А вот что говорил мне в 2003-м парламентарий-промышленник, «красный директор» Костин:

– Сегодня налицо острейшая проблема в деле подбора кадров. В Советском Союзе руководители ВПК проходили отличную школу. Например, ваш покорный слуга, прежде чем стать директором Воронежского механического, поднялся по нескольким ступеням «посвящения» и отбора. Словно по воле неведомых сил, раз в пять лет судьба моя менялась. Стал хорошим рядовым инженером-конструктором, перебросили на более сложную работу — компоновку. Добился успеха на этом поприще — послали руководить в Пермь, внедрять в производство новый двигатель. Посмотрели: в длительной командировке с делом справился, не спился, может принимать решения. Поставили начальником конструкторского комплекса — проектировать совершенно новый водородный двигатель. Ну, за пять лет спроектировали мы его, защитил я диссертацию. И тут же мне заявили: «Ты проектировал? Ты и будешь заниматься испытаниями нового двигателя! Нет испытательной базы? Вот ты ее и построишь!» Пришлось мне стать заместителем главного конструктора по испытательным работам и мотаться по полигонам. Вроде осилил и это. Тут же меня берут за шиворот и везут к министру, где говорят: «Нарисовал двигатель, испытал — а кто его серийно выпускать будет? Ступай-ка на пост директора завода! Не сможешь поставить производство — жаловаться будешь лишь на самого себя!» Так я и стал во главе огромного предприятия.

Я этот пример привел не для хвастовства, а для того, чтобы продемонстрировать работу системы по отбору кадров. В ней пробивались наверх только те, кто подтвердил свои способности делом. В наши дни такой системы нет. Кто у нас еще недавно проектировал будущее всего ВПК и вырабатывал промышленную политику? Илья Клебанов, бывший руководитель побочного производства на Ленинградском оптико-механическом объединении. Комментарии, как говорится, излишни. Сплошь да рядом у нас выносит на самый верх вчерашних завлабов. Неважных по качеству…

Ни путинские «спецы», ни, тем более, путинско-чубайсоидные либеральные экономисты в правительстве не обладают знаниями и умениями квалифицированных управленцев и предпринимателей. Мало овладеть собственностью – ею нужно еще и грамотно «рулить». Если сегодня просто отобрать у олигархов собственность и посадить в управляющие кресла чиновников, Россию ожидает катастрофа.

Почему? Потому что сейчас нет критериев отличия эффективного управленца от плохого! Недокапитализация страны неописуема. Наши изношенные, устаревшие, работающие в четверть мощности предприятия по мировым меркам стоят гроши, их капитализация (стоимость акций на бирже) иной раз не в ноль, а в минус выходит. В современном мире эффективность исчисляется ростом стоимости актива, которым вы управляете. Если речь идет о «нефтянке» или электричестве, то она в России зависит от объемов, которыми государство разрешило торговать на западном рынке. Остальное стоимости просто не имеет. Если же это не энергоресурсы, а гайки, то ситуация еще хуже: там часто работают в убыток, и о капитализации вообще говорить не приходится. Государство, сажая в кресло управляющего компанией своего представителя, не может оценить его эффективную работу, потому что капитализацию пришлось бы считать от нуля. И вот, занимая место временно (до очередной административной реформы), сидит чиновник себе на финансовом потоке – и гонит продукцию любой ценой, не заботясь об обновлении оборудования. Главное – побольше денег «увести» и поделиться, с кем надо. И так – до полного развала предприятия. А теперь представьте себе, что в рамках путинского «укрепления государства» и полного провала кадровой политики таких управляющих насажают сотнями и тысячами. Что будет со страной?

В 1990-е годы признаком ума была способность схватить то, что лежало вокруг. А в 2000-е годы ум – это умение управлять собственностью. Однако настоящих управленцев в России катастрофически не хватает. А те, что есть, могут попасть под жернова «укрепления государства». И тогда лучшая собственность уйдет туда, где больше профессионализма и денег – на Запад. Этот процесс уже идет полным ходом – то в виде бегства капиталов за рубеж, то в форме скупки лучших компаний страны транснациональными корпорациями.

Путин, придя к власти, за все годы своего правления так и не смог построить систему поиска, отбора и выдвижения кадров. Вернее, даже не пытался этого сделать. Он не предпринял ни одной попытки наладить обучение хороших, верных себе управленцев-менеджеров.