Призма тишины - Роман Викторович Титов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здравствуй, моя дорогая, – сказала женщина тем особым тоном, каким время от времени любила пользоваться сама Эйтн, когда хотела повергнуть собеседника в оцепенение. Она улыбалась, но от улыбки этой могли бы замерзнуть звезды. – Что за напасть ты обрушила на себя на сей раз?
Глава 8
Какова мать, такова и дочь
Долгая, звенящая тишина, повисшая после слов красивой дамы в белом, прервалась неестественно холодным:
– Мама. Чем обязана?
Леди Рисса Аверре скривила губы в чуть заметной ухмылке, затем оценила взглядом помещение, недолго задержала его на старухе, по-прежнему невозмутимо лущившей бобы, чуть нахмурилась и снова вернулась вниманием к Эйтн. Ни меня, ни Мегарри она как будто не заметила, и, даже не стараясь скрыть сарказм, проговорила:
– Своей беспомощностью, я полагаю. Или неспособностью выполнить простейшую задачу. А может, виноваты ничтожества, которыми ты себя с таким рвением окружаешь. Выбирай, что по душе.
Лицо Эйтн сохранило бесстрастность каменной маски, но я заметил, как чуть дернулась в попытке сжаться ладонь.
– Не припоминаю, чтобы просила помощи. Тем более у тебя.
Леди Рисса усмехнулась и чуть повела головой, отчего блестящие сребристые бусы на ее груди издали мелодичный перезвон.
– Неужели? Этот восхитительный ошейник говорит мне иное.
На сей раз Эйтн не сдержалась и подняла ладонь к шее, на которой по-прежнему красовалась белесая полоска, оставленная Мамой Куртой.
– Это ничто. Я разберусь.
– Уже разобралась бы, – промурлыкала леди Рисса так, будто говорила с пятилетней девчушкой, но быстро посерьезнев, приказала: – Немедленно возвращайся домой! Довольно уже всех этих приключений. Ты нужна мне здесь. И срочно.
Эйтн дернулась, словно ей отвесили пощечину, однако не уступила и взгляд удержала прямо.
– Не раньше, чем закончу свои дела.
– Считай, уже закончила. Есть задача, которую я хочу тебе поручить. И сразу добавлю: она важнее всего, чем ты прежде занималась. Чудесная Мегарри организует твой перелет, и ты, дабы не показаться невежей, со всей благодарностью и достоинством взойдешь на борт и займешь отведенное тебе место. Ясно?
– Я не…
– Ясно?!
Поскольку ответа Эйтн так никто и не услышал, я посчитал, что имею полное право высказаться. Тем более что фильтровать напряжение, распустившееся по Теням подобно невидимой электрической паутинке, сил уже не осталось. Почесав ожог на ладони, я проговорил:
– Мадам, кажется, вам четко дали понять, куда вы можете засунуть свои приказы.
Мегарри, до этого успешно изображавшая элемент обстановки, громко ахнула. Эйтн метнула в мою сторону изумленный взгляд. Однако обе промолчали. Леди Рисса, чьи слегка раскосые глаза расширились до почти идеальных окружностей, а губы приоткрылись в молчаливом ругательстве, казалось, готова была взорваться, да, видно, воспитание и богатый политический опыт не позволяли – она очень быстро овладела собой и, окатив меня презрительным взглядом, ядовито процедила:
– А это у нас еще кто? Тот самый чудо-мальчик, я не ошиблась? Наш великолепный лейр. Гроза Иглы Дживана и головная боль Кхамейра Занди?
Жжение в руке усилилось, а вместе с ним бросилась в лицо кровь. Я постарался не выдать раздражения. «Чудо-мальчик»? «Великолепный лейр»? Токсичности в этих эпитетах хватило бы на то, чтобы растворить труп. Титаническим усилием выдавив не натянутую, а вполне уверенную, мягкую даже, улыбку, я отвесил короткий поклон:
– К вашим услугам, госпожа.
Леди Рисса чуть склонила голову на бок. На этот раз в глубине ее ясных, отливающих синевой глаз читался определенный интерес. Презрение, впрочем, никуда не делось.
– Вы и впрямь так талантливы, как утверждал мой брат? Или это была очередная порция его сумасшедших бредней?
– Думаю, достаточно талантлив, чтобы понимать, когда кто-то сует нос не в свое дело.
Глаза леди Риссы сузились до тоненьких щелочек.
– Вот только не слишком умен, как я вижу. Иначе понимал бы и то, насколько опасно давать волю чрезмерно длинному языку.
Даже ребенок считал бы угрозу с ее слов. Я был умнее ребенка. Во всяком случае, большинства детей. И потому не сумел устоять перед искушением. Я открыл рот, намереваясь выдать что-нибудь эдакое, но тут ладонь Эйтн легла на мое плечо и крепко сжала.
– Ты, мама, как всегда сама любезность, – сказала она с холодной улыбкой. – Однако вместо того, чтобы запугивать человека, сумевшего оказать немало добрых услуг твоей дочери, лучше поблагодари его. Быть может, если бы не он, мы бы с тобой сейчас вообще не разговаривали.
Леди Рисса явно обучалась у лучших, так что уловить ее настроение оказалось так же сложно, как предсказать погоду. Не шевельнув ни единым мускулом лица, она вернула внимание к дочери и тихо, на грани шепота, проговорила:
– Ничто не меняется. Только имена. Лейры, как и прежде, отравляют все, до чего только могут дотронуться, и ты, моя дорогая, не исключение. Твоя жажда знать все и вся оказала тебе дурную услугу. Ее последствия видны мне, и это заставляет задуматься, действительно ли в Агентстве внешних исследований еще есть нужда.
– Мама? – Эйтн заметно растерялась.
Но леди Рисса продолжила, будто не слышала вопроса:
– Яд распространяется слишком быстро. Но мы это исправим. Жду тебя на Риомме. И да, своего ручного мальчика тоже прихвати. Хочу убедиться, что он действительно стоит тех усилий, что наша семья на него тратит.
Долю мгновения спустя ее изображение еще мерцало, а потом распалось.
Едва решетка передатчика потемнела, Эйтн совершила глубокий вдох и только после решилась повернуться ко мне. На ее обычно светлом лице залегли глубокие тени.
Решив немного сбавить градус напряжения, я сказал:
– Общение с твоей мамой всегда так увлекательно?
Шутка была дурацкой, и я это понимал, только все равно не сумел не ощутить укол разочарования, когда Эйтн снова отвернулась. Взгляд ее, будто черной дырой, тянуло к угасшему проектору, и это притяжение ничем нельзя было преодолеть.
– Мы летим на Риомм, – негромко проговорила она, спустя почти минуту тишины. В словах этих оказалось столько силы, что я не посмел бы возразить, даже если б захотел.
– Тебе решать.
Эйтн моргнула. Как если бы не ожидала подобной сговорчивости.
– И ты не станешь спорить и возражать?
Я слегка опешил.
