Призма тишины - Роман Викторович Титов

Впрочем, от бластера тут толку особо не было бы.

Я громко сказал:

– Выходи.

Ничего, однако, не случилось. И это при том, что, даже не касаясь Теней, я чувствовал признаки чужого присутствия. Боль в обожженной ладони вернулась с прежней остротой. Сжав кулаки, я прорычал в темноту:

– Выходи!

Логика подсказывала, что враг, если это действительно он, давно бы напал. Мы с Эйтн столько времени находились как на ладони, что лучшего момента для атаки и не представить. Тем не менее, густые тени, сотканные лианами и паатом, по-прежнему оставались без движения. На короткий миг среди непроглядной тьмы как будто почудился мелькнувший силуэт – болезненно худая фигурка, но с подчеркнуто женскими очертаниями, – однако стоило лишь моргнуть и видение испарилось.

Этот внезапный мираж заставил меня отступить на шаг.

– Что ты увидел? – встревоженно спросила Эйтн, тщетно вглядываясь в темноту.

Я не ответил – голова была занята не тем. Мысли закружились диким вихрем, свиваясь в такие безумные фигуры, что стало по-настоящему страшно.

– Нам надо убираться отсюда, – сказал я, не отрывая взгляда от бесформенной и липкой тьмы, клубящейся меж веток.

– Что ты увидел? – повторила Эйтн, но в разы тверже.

Я мог бы сказать ей. Почему нет? Только вот рациональная часть сознания настойчиво подсказывала, какая это будет глупость. Леди Аверре много знает о Тенях и временами даже сама способна прикасаться к их неустанному течению. И все же, обладать талантом слышать шепот Теней совсем не то же самое, что быть лейром. Это как общаться языком жестов со слепым – как ни старайся, а друг друга вы понять не сумеете. А потому я даже не пытался.

– Просто померещилось. Пройдет.

Выражение лица Эйтн говорило, что она не поверила, но я не стал терять время не уговоры и просто сказал:

– Чем быстрее мы отсюда уберемся, те лучше.

– Согласна. – И подхватив меня под руку, буквально поволокла к противоположному выходу из проклятой аллеи.

Я даже не думал сопротивляться. Боль в руке утихла, а прикосновение теплой девичьей ладони отогнало любые воспоминания о недавнем мираже. Голова Кукольницы ритмично билась о мое бедро при каждом шаге, но это меня не отвлекало. Каждая мысль сосредоточилась на том, как иногда приятно быть ведомым. Я даже не беспокоился, что мы так и не придумали, как выбраться со станции. Все, что имело значение – лишь присутствие Эйтн и ее рука, крепко сжимавшая мою.

И вот, пожалуй, это-то и сыграло со мной злую шутку.

Впрочем, я не уверен, что все вышло бы иначе, пускай даже в моей голове не шла ожесточенная борьба желания поцеловать леди Аверре со страхом за то, как она на это отреагирует. Едва дойдя до увитой лозой каменной арки, мы наткнулись на Беоссара. В компании вооруженных мордоворотов, конечно же. Все они казались вполне здоровыми, хоть и немного потрепанными, а оружие прятать даже не пытались.

– Ты, вроде, говорила, они не могли оклематься так скоро, – шепнул я, позволив ладони Эйтн выскользнуть из моих пальцев.

Эйтн промолчала. Ее испепеляющий взгляд был прикован к бородатому лицу здорового анаки.

– А вы легко не сдаетесь, – бросила она желчно.

Беоссар не выглядел ни злым, ни раздосадованным, немного напряженным, разве что. Но это не бросилось бы в глаза, если б я не заметил, как его указательный палец подрагивает на спусковом крючке винтовки, которую он держал дулом в пол.

– Фокус мне понравился, миледи, – улыбнулся в усы здоровяк, – а вот попытка сбежать – не очень…

Сдается мне, он хотел еще что-то сказать – быть может, поразмышлять на философские темы или заметить, насколько чудесным выдался вечер, – но я не дал ему такой возможности. Все еще на взводе из-за случившегося в саду, я позволил едва начавшей утихать боли в ладони распространиться. Это напоминало лихорадку или жгучий яд, быстро расползавшийся по венам. Или все вместе. Сначала предплечье, плечо, затем часть груди и чуточку сердца, и сразу выше – через яремную вену к голове, прямиком в мозг, который в тот же миг, казалось, взорвался искрами. Лиственный потолок не закружился над головой, а пол оставался по-прежнему твердым, но мои ощущения обострились, а желание расквитаться с обидчиками вспыхнуло крошечной сверхновой. Тени наполнили меня своей мощью. Но впервые на моей памяти, это не чувствовалось приятными теплыми водами силы, в которые так хорошо было погружаться. Казалось, меня будто бросили в озеро кислоты. Дыхание сперло, кожа пылала, и только сознание оставалось кристально чистым. Я понятия не имел, отразилось ли хоть что-то из того, что я чувствовал, внешне. Но даже если и так, я не позволил никому этого заметить. Поскольку тут же ударил.

Ударил в прямом смысле – рванул вперед, как пробка из винной бутылки, впечатывая кулак точно Беоссару в кадык. Шея анаки была толстая и будто из стальных канатов, однако мне это не помешало. Глаза здоровяка выпучились, рот приоткрылся в неверии.

Пока он складывался пополам, пытаясь вдохнуть, я уже переместился к ближайшему из его соратников. Тот даже не заметил этого. Изумленный тем, что случилось с начальником, он успел лишь тихо пикнуть и, усыпленный апперкотом, сполз на пол.

Настал черед следующего.

Мне жутко не хотелось заставлять себя ждать, а еще больше – разочаровывать, так что столкновение завершилось с прежним результатом.

Во всей этой адовой пляске не могло быть ничего красивого или захватывающего. На занятиях в Цитадели я никогда не подбирался даже к двадцатке рукопашников, но, тем не менее, знал, как причинить боль и вывести противника из строя. Благодаря Теням, я был быстрее призрака и перемещался между боевиками Беоссара подобно вихрю. При всем при этом я умудрялся сохранять поразительную ясность ума. И это несмотря на ощущение, будто вместо крови по моим жилам потекло чистое пламя.

Краем сознания я заметил, как кто-то все-таки навел на меня ствол, но не удивился. Учитывая обстоятельства, следовало ожидать, что хоть один из боевиков да додумается открыть огонь. При этом, несмотря на всю резвость, я не был достаточно быстр, чтобы уклониться от бластерного заряда. Еще одна часть моего «Я» приготовился схлопотать по полной…

Но этого не случилось.

Вместо того чтобы с прожженной дырой в груди составить компанию боевикам на полу, я остался на ногах. Впрочем, не из-за своего непревзойденного мастерства, а лишь