Вольный странник - Дэннис Фун

Собрав свои вещи и настороженно прислушиваясь к каждому звуку, они стали подниматься к вершине холма.

— Селение не было даже огорожено, — сказал Лампи.

— Может быть, они думали, что никто не станет на них нападать, потому что взять у них нечего, — вспомнив о Негасимом Свете, высказал предположение Роун.

— В таком случае они сильно ошибались, — с угрюмой сосредоточенностью произнесла Мабатан.

Стараясь двигаться как можно тише и незаметнее, они подошли к разбросанным по селению домам, которые, казалось, никак не пострадали от вторжения убийц.

— Здесь, наверное, жили замечательные мастера, — прошептал Роун. — Каждый камень искусно обтесан и мастерски пригнан к другому. Смотрите, они даже цементный раствор не использовали!

Подойдя к первому дому, Лампи с восхищением провел пальцем по стыку между двумя камнями. Роун заглянул внутрь и увидел, что тарелки с остатками завтрака так и стояли на столе, постели были не застелены, в котелке около печки мокла фасоль.

— Должно быть, на них напали рано утром, — заметила Мабатан.

— С чего ты это взяла? — спросил Лампи, обратив внимание на стоявшую в ряд у двери детскую обувку.

Роун печально покачал головой:

— Разве на это должна быть какая-то причина?

Ответ на свой вопрос Лампи получил лишь после того, как они обошли все дома, а потом зашли в последнее строение, служившее, скорее всего, центром общины.

В отличие от жилых домов, в которых все осталось в целости и сохранности, в этой постройке все было варварски разгромлено и разрушено.

Повсюду в беспорядке валялись поломанные скамьи, стулья и столы, покрывавшие стены гобелены были в клочья изорваны и лежали в пыли. Лунный свет, струившийся из окон, освещал черные пятна крови, которой было залито все помещение.

Роун глубоко вдохнул, пытаясь унять бешено колотившееся сердце.

— Вот здесь всем им и устроили эту кровавую бойню.

— А тут мы, наверное, сможем узнать, почему это случилось, — сказал Лампи, подойдя к отверстию в стене, которое раньше было аккуратно заделано досками.

Рядом с дырой в стене лежал кремень для высекания огня и стояла свеча. Он высек искру камнем о свисавший со стены железный брусок и запалил свечу.

Спустившись по лестнице, они оказались в большой, скрытой от сторонних взглядов комнате. Даже в неярком мерцающем свете свечи им сразу стало ясным назначение этого помещения. Там стояли детские колыбельки, столики для кормления детей, а рядом было что-то вроде небольшой игровой детской площадки или манежа, на котором были разбросаны игрушки для малышей. Мабатан коснулась рукой деревянных паровозиков, тряпичных кукол, кукольной одежды, кубиков конструктора.

— Как думаешь, сколько здесь было детей? — спросил девушку Лампи.

— Не меньше шести. Причем разного возраста, — ответила она, не поднимая глаз.

С отсутствующим выражением лица Лампи поднял с пола детские счеты и стал щелкать костяшками, перекидывая их из стороны в сторону.

— Значит… клирики приходили сюда за детьми. Они всех их забрали, а взрослых перебили, чтобы другим неповадно было им сопротивляться. Именно поэтому они и не придали их тела земле, а оставили в назидание тем, кто будет проходить мимо. Лучше, мол, пожертвуйте малым, не то все отнимем.

Внимание Роуна привлекло что-то на стене. Он взял у Лампи свечу и поднес ее ближе к изображению, которое его заинтересовало. Разобрав, что это было, он пошатнулся и чуть не выронил свечу.

Там висела картинка с изображением девочки. Одета она была в вычурный роскошный наряд, будто особа королевской крови, на лице играла ангельская улыбка, весь облик ее источал благожелательность и добросердечность. Рука девочки была чуть приподнята, как будто она хотела ласково потрепать по волосам смотревшего на изображение человека. Внизу картинки были написаны всего два слова: НАША СТОУВ.

Роун в изумлении уставился на нее ничего не понимающим взглядом. Потом придвинулся ближе, продолжая внимательно разглядывать черты ее лица. Через какое-то время юноша оперся о стену рядом с изображением сестры.

— Да, она подросла…

Лампи растерянно молчал, пока Роун не отошел от стены. Потом он попытался вслух произнести буквы, написанные под портретом, как учил его Роун.

— На-ша Ст… Сто… Стоув, — прочитал Лампи. — Наша Стоув. Как будто она принадлежит всем.

Мабатан приложила руку к изображению и прикрыла глаза.

— Эту картинку здесь оставили клирики.

В душе Роуна все перевернулось.

— Как будто они хотели сказать, что это она во всем виновата.

— Или что это она представляет Город, — мрачно добавил Лампи, соглашаясь с другом.

Мабатан пожала плечами:

— Скорее всего, она понятия не имеет о том, что здесь произошло.

— Мне бы очень хотелось тебе верить.

От воды донесся такой шум двигателей, что друзья не слышали друг друга. Роун коснулся рукой изображения сестры и вслед за Мабатан и Лампи поднялся по лестнице.

Не желая искушать судьбу, они направились к двери. Вглядевшись вдаль, в лучах лунного света они различили на поверхности озера два катера.

— Будем сматываться? — спросил Лампи.

— Бежим мимо построек, а потом через поле, — шепотом ответила Мабатан и растворилась в темноте как раз в тот момент, когда пущенная в нее стрела угодила в каменную стену и сломалась.

— У них, наверное, есть приборы ночного видения, — сказал Роун, оттолкнув Лампи от двери. — У Святого такие были, он получил их в подарок в Городе. Им почти не надо света, чтобы найти цель.

Другая стрела просвистела рядом с ними и врезалась в колонну, высившуюся рядом с Лампи. Друзья переглянулись и со всех ног бросились наутек.

Рокот моторов стих. Клирики вышли на берег. Пригнувшись, Роун с Лампи бежали по засеянному кукурузой полю, но побеги были еще слишком малы, чтобы скрыть их от врага. Над головами их со свистом проносились стрелы, сзади доносились крики преследователей. Они петляли по полю, пытаясь замести следы и сбить с толку преследователей.

Лампи споткнулся, упал и сильно ударился.

— Да нормально я, беги! — крикнул он, когда к нему подскочил Роун.

— Не пори чушь, у тебя нога провалилась в нору! — Роун схватил Лампи за ногу и с силой ее дернул.

— А раньше мне казалось, что суслики смышленые… — Лампи вздрогнул, когда его грязная нога наконец была освобождена.

— Бежать можешь?

В землю прямо между ними воткнулась стрела.

— Без проблем, — ответил Лампи и тут же устремился вперед.

Клирики уже пробирались сквозь ростки кукурузы, когда Роун с Лампи у большого трухлявого пня заметили Мабатан. Она опустилась на корточки и махала им рукой, давая знак поторапливаться. Потом она нагнулась над мощными корнями, расходившимися в стороны от пня, и они услышали, как что-то щелкнуло. В земле с противоположной стороны пня открылось отверстие, достаточно широкое, чтобы в него мог пролезть человек.