Шторм в Гавани Ветров - Лиза Татл

Марис сделала глоток из кружки и перевела разговор на другую тему:

– Вэл, я хочу узнать, как ты поворачиваешь в воздухе.

– Поворачиваю? – Он положил в рот последний кусок рыбы и отодвинул пустую тарелку. – Я делаю что-то неверно, летатель? – Его голос прозвучал бесстрастно, и Марис не поняла, была ли в его словах ирония.

– Нет, но я обратила внимание, что ты всегда разворачиваешься с потерей высоты. Почему?

– Так легче.

– Да, – согласилась Марис. – И к тому же при таком маневре ты еще и набираешь скорость, но он требует большего свободного пространства, чем поворот с набором высоты.

– Поворот с набором высоты при сильном ветре весьма сложен.

– И требует большей сноровки и силы. А твои мышцы недостаточно развиты. Не стоит избегать трудностей. Привычка поворачивать с потерей высоты выглядит безобидной лишь на первый взгляд. Когда-нибудь тебе необходимо будет повернуть с набором высоты, а ты не сможешь.

– Что-нибудь еще? – спросил Вэл, сохраняя совершенно непроницаемое выражение лица.

Ободренная успехом, Марис рискнула перейти к более скользкой теме:

– Да. Сегодня я видела, что ты летал с ножом на поясе.

– Ну и что с того?

– Не бери его с собой в следующий полет. Понимаю, что этот нож для тебя немалая ценность, но законы летателей запрещают брать в небо любое оружие.

– Законы летателей, – холодно произнес Вэл. – А кто дал летателям право устанавливать законы? Я что-то не слышал о законах фермеров. Или о законах стеклодувов. Законы издают Правители, и только они. Отдавая мне нож, отец просил никогда не расставаться с ним, но в тот год, когда я владел крыльями, я, подчиняясь глупым законам летателей, нарушил данное отцу обещание, и мне до сих пор стыдно. Меня оправдывает лишь то, что тогда я был совсем желторотым юнцом, но теперь вырос, и, что бы ни случилось, нож всегда останется при мне.

С’Релла глядела на него с удивлением.

– Но, Вэл… – начала она. – Выиграв крылья, ты станешь летателем. А как же может летатель отвергать свои же законы?

– А я и не говорил, что собираюсь стать летателем. Я всего лишь намерен выиграть крылья и летать. – Вэл перевел взгляд на С’Реллу. – И ты, С’Релла, получив крылья, вовсе не обязана становиться летателем. Да ты им и не станешь. Для них ты превратишься в однокрылую.

– Но это неправда! – гневно воскликнула Марис. – Я не летатель от рождения, но они приняли меня как свою.

– Вот как? – Улыбнувшись одними губами, Вэл поднялся со скамьи. – Извини, я устал за день. Пойду отдохну. Ведь завтра нужно отрабатывать повороты с набором высоты, а для этого мне понадобятся все мои силы.

Он ушел. Марис протянула через стол руку, намереваясь коснуться ладони С’Реллы, но та поспешно встала:

– Извини, мне тоже пора.

Оставшись одна, Марис долго сидела неподвижно и размышляла, пока к столу не подошел Деймен.

– Все уже ушли, Марис, – сообщил он. – Ты будешь доедать?

– Что? – Она вспомнила о съеденном лишь наполовину ужине. – Нет, извини. Похоже, я слегка простудилась, поэтому, наверно, нет аппетита.

Улыбнувшись, она помогла Деймену собрать со столов тарелки. Он принялся мыть их, а она зашагала по коридору, разыскивая комнату Вэла. Свернув не там, Марис оказалась в заброшенной части лабиринта. С каждой минутой в ней все сильнее закипал гнев. Найдя наконец нужную дверь, она нетерпеливо постучала, намереваясь сразу обрушиться на Вэла, но дверь открыла С’Релла.

– Что ты тут делаешь? – поразившись, спросила Марис.

Не зная, что ответить, С’Релла зарделась. Из комнаты донесся ровный голос Вэла:

– Ты считаешь, что она обязана отвечать?

– Нет, конечно, не обязана. – Сообразив, что не имела права задавать подобный вопрос, Марис коснулась плеча С’Реллы и добавила: – Извини, можно войти? У меня серьезный разговор с Вэлом.

– Пусть войдет, – распорядился Вэл.

С’Релла, чуть заметно улыбнувшись, шагнула в сторону.

Как и все помещения академии, комната Вэла была крошечной, сырой, холодной. Ярко пылавший в очаге огонь согревал ее едва-едва. Марис с интересом огляделась. В комнате не было абсолютно никаких безделушек, способных поведать что-нибудь о характере поселившегося здесь человека.

Обнаженный по пояс, Вэл перед очагом отжимался от пола. Его рубашка валялась рядом, на кровати.

– Ну? – произнес он, невозмутимо продолжая упражнение.

Марис застыла, глядя на покрытую множеством шрамов и рубцов спину Вэла. Наконец, вспомнив, зачем она сюда пришла, подняла глаза и сказала:

– Я бы хотела поговорить с тобой, Вэл.

Он вскочил на ноги, улыбнулся и, тяжело дыша, попросил:

– С’Релла, подай мне, пожалуйста, рубашку. – Затем обратился к Марис: – И о чем пойдет серьезный разговор?

Не заплетенные сейчас в косичку, его волосы спадали на плечи русой волной, отчего лицо казалось менее строгим, а взгляд – почти не колючим.

– Можно присесть? – спросила Марис.

Вэл указал на единственное в комнате кресло и, когда Марис села, опустился на колченогий табурет у очага. С’Релла примостилась на краешке узкой кровати.

– Я не собираюсь впредь лукавить с тобой, – сказала Марис. – Нам предстоит большая совместная работа.

– А в чем прежде ты лукавила? – поинтересовался Вэл.

– Послушай, я прекрасно понимаю, что ты зол на летателей. Они дали тебе обидное прозвище, отобрали – возможно, не совсем честно, – крылья. Но, по-моему, не стоит вечно на них дуться, иначе ты навсегда останешься козлом отпущения. После того как ты вновь выиграешь на Состязаниях крылья, к тебе будут относиться как к летателю, но если ты не подружишься с ними, то останешься совсем без друзей. Тебе этого хочется?

– В Гавани Ветров живут тысячи и тысячи людей, а летателей среди них – раз-два и обчелся. Или ты не считаешь бескрылых людьми?

– Откуда в тебе столько желчи? Стоит тебе где-нибудь появиться, как ты сразу же наживаешь себе врагов. Согласна, что летатели скверно обошлись с тобой, но пойми, в ссоре редко виновата только одна сторона. Ведь с Айри ты поступил просто омерзительно. Теперь, если ты хочешь получить прощение, тебе тоже придется простить их.

Вэл едва заметно усмехнулся:

– А с чего ты взяла, что я хочу быть прощенным? Ведь я не совершил ничего недозволенного и не считаю себя виновным. Если б было возможно, то на Состязаниях в этом году я бы снова вызвал Айри.

Марис от возмущения лишилась дара речи.

– Как у тебя язык поворачивается говорить такое? – сдавленно произнесла С’Релла. – Ведь бедняжка покончила с собой!

– Бескрылые умирают каждый день, – ответил ей Вэл немного мягче, чем до того говорил с Марис. – И некоторые так же кончают с собой. Но о них не слагают песен и не объявляют кровной мести их обидчикам. Каждый заботится сам о себе – так меня учили родители. И о тебе, С’Релла, не позаботится никто, кроме тебя самой. – Он вновь взглянул на Марис и внезапно сообщил: – А знаешь, я встречал твоего брата.