Степень бессмертия (СИ) - Пинчук Алексей

— Ну, чего уставился, тебе не ясно сказали? Ну ка предъяви содержимое… — Тут охранник осекся, и поискал взглядом сумку, неизменную спутницу пенсионера в подобных местах, и не найдя оной, продолжил явно не то, что хотел сказать — … паспорта!

Скандалить мне было совсем не с руки, и вполголоса отправив довольного, своей мелкой победой охранника, туда, куда в приличном обществе не посылают, я снова вышел на улицу, и продолжил свой путь в сторону окраин, где надеялся найти временное пристанище.

На ходу думалось легко, особенно когда я старательно отстранялся от мыслей о возможной погоне, но вот дельного ничего в голову не шло. Ясно было только одно, если я хочу жить, мне придется в скором времени пересечься с зараженными. И тут на первом месте стоял вопрос: а смогу ли я убить незнакомого мне человека? Даже для того, что бы продлить свою собственную жизнь? С одной стороны, накануне, я вполне успешно убивал, и даже не раз… Но там был бой, самый настоящий, и у меня не было времени задумываться. Теперь же, все совсем по другому. Или нет?

Если они как обычно окажутся агрессорами, то все пойдет как по маслу. Да, странный выверт сознания, но тем не менее. Пока мне совсем не хочется переходить эту, уже почти стертую грань, между хорошим парнем, которым я себя все еще считаю, и подонком. Где то в глубине души, хочется доказать самому себе, что все вокруг ошибаются. Что я не то "Филин", а все еще честный человек оказавшийся в сложном положении, и пытающийся из него выбраться.

Внезапно, поток мыслей был прерван громко заурчавшим желудком, и оглядевшись, я обнаружил себя на лавочке, съежившимся на холодном ветру. А прямо напротив, расположился киоск с красочно нарисованным бургером на вывеске. Неизвестный художник, рисовавший эту рекламу, явно был знатоком своего дела. Вредный продукт предстал передо мной как живой, хрустел ароматной булкой, дразнил хорошо прожаренной котлетой, заманивал сочными колечками лука…

— А жрать-то как хочется… — вслух пробурчал я, и желудок, скотина нескромная, громко со мной согласился. — Вот же…

Неохотно отвернувшись от многообещающей вывески, я поднялся, с трудом разогнув колени и на всякий случай еще раз проверив пустые карманы, не спеша побрел прочь, с тоской кинув прощальный взгляд на киоск полный еды.

Скользнув взглядом по горизонту, я поймал было какую то умную мысль, но тут меня, неожиданно отвлекли.

— Держи дед! — Донесся сбоку звонкий, мальчишечий голос, и мне в руку сунули полиэтиленовый пакет, и стакан с горячим чаем. А сам благодетель, мальчишка студент, смутившись не меньше чем я, уже отвернулся, и не слушая сбивчивых слов благодарности, быстро шагал вдаль по улице.

— Вот тебе и упущенное поколение… — Изумленно покачал я головой, и вернувшись на лавочку, с огромным удовольствием, вцепился в картонный стаканчик, с горячим чаем. По рукам растекалось приятное тепло, а губы сами собой растягивались в счастливой улыбке. — Как мало человеку нужно для счастья? Всего лишь отнять все, и дать немного назад!

Все еще улыбаясь, я достал из пакета огромный бутерброд, и с наслаждением откусив кусочек, вгляделся в горизонт, туда, где ясно видел свое спасение. Ну или по крайней мере, убежище на эту ночь, и возможность обзавестись хоть каким то оружием. Мы еще побарахтаемся!

Глава 9.2

Новостройки, опознанные мной по башенным кранам, оказались, неожиданно далеко. Во всяком случае, в моем физическом состоянии, добрался я до них только к вечеру, порядком устав, и замерзнув при этом, несмотря на то, что периодически заходил погреться в магазины, изрядно напрягая своим видом работников. И это еще от меня не пахло… Как же бездомные выживают в такую погоду? А зимой?

Усталость быстро переборола хорошее настроение, появившееся при виде возможного убежища. Сутки я там продержусь, возможно двое, но это максимум. Впрочем, посмотрим. По крайней мере разживусь холодным оружием, хотя бы арматурой, или топором. Правда пока не очень понятно, что делать дальше с этим богатством… Но там посмотрим. На крайний случай, постараюсь ограбить сторожа. Чай не последнее забираю. Скотство, конечно, но жить то хочется! И снова хочется жрать…

Под мою задумку подошла вторая по счету новостройка. В ней уже вставляли окна, на всех этажах, кроме двух недостроенных, а во дворе, за забором, замерли хорошо знакомые мне растворные станции. Значит в здании уже штукатурят стены. А это, в свою очередь, означает, что там тепло.

А еще, я твердо знал, что там картонно-фанерные двери, открывающиеся ударом ноги, и где то там, рабочие хранят не слишком ценный инструмент, а главное, одежду. В более, или менее чистой спецовке, я стану практически невидим в любом дворе, да и на дороге смогу постоять, будучи уверенным, что рано или поздно меня подберет скучающий дальнобойщик. Да, так я вернусь к тому, с чего все началось, но больше ничего умного мне в голову не пришло.

На территорию стройки я проник, перевалившись через забор, как мешок с… удобрениями, в общем. И по закону подлости, окончательно угваздал одежду в глине и черноземе. Впрочем, это и к лучшему, потому что, когда уже почти проникнув в подъезд, услышал шаги сторожа, я без колебаний упал на землю, и закатился за штабель с досками.

Оставалось переждать, пока бдительный хранитель частной собственности свалит спать в свою будку. Но тот, словно зная о моих коварных намерениях, никуда не торопился, и усевшись на пустой поддон, не спеша достал сигарету и принялся разминать ее.

— Сука, не мог в тепле покурить… — Тихонько прошипел я, прожигая взглядом спину сторожа — Давай, давай, вали уже, а!

Не тут то было. Закончив перекур, сторож лениво потянулся, и достал из кармана завибрировавший телефон.

— Да? — Услышав голос собеседника, мужик как то весь подобрался, разве что по стойке "смирно" не встал. — Нет, Сергей Вл… Виноват! Нет, бомжи больше не лазят, глупые кончились, а умные… Да, вы правы, откуда среди них умные?

Сторож подобострастно хихикнул и тут же его лицо озарилось гаденькой такой улыбкой.

— А вы знаете, кое что, все-таки есть! Нет, но почти. Гастербайтеры. — Сторож ненадолго замолчал, явно выслушивая ответ, а потом скороговоркой убеждать собеседника: — Нет, о них никто не знает… Да, абсолютно! Да, даже я знать не должен. Да… Да, тайком проникают и ночуют в одной из квартир. Наверняка решили экономить и не снимать жилье. Уходят со всеми, где то шляются, а ночью возвращаются. Шесть человек, кроме одного, все молодые. Да. Да, все организую, приезжайте к одиннадцати… Но они же моложе бомжей, да и рискую я больше, может… Извините, понял. Да, до свидания.

Явно довольный собой сторож выключил телефон, и насвистывая незатейливую мелодию, отправился в свою сторожку.

— Вот это номер — поскреб я в затылке, прикидывая, во что опять вляпался. По всему выходило, что через пару-тройку часов здесь будет твориться что то незаконное. А теперь вопрос, что делать мне? Валить отсюда подальше, или остаться и попробовать вмешаться? Может быть удастся разжиться оружием, и деньгами…

Несмотря на то, что первый вариант был самым логичным, и я всей душой был за него, пришлось выбирать второй. Да, опасно, но лишь чуть больше, чем просто ничего не делать. В этот раз бездействие приведет к смерти увереннее, чем любая авантюра. А значит, требовалось скорее вооружиться.

Проникновению в подъезд больше ничего не мешало, разве что, перед этим, я метнулся к подобрать несколько кусков толстой арматуры. Не пистолет, конечно, но в качестве ломика сойдет, во всех смыслах. Голова была занята мыслями, зачем неизвестным бомжи или гастербайтеры, и мысли эти мне совсем не нравились. По факту, оба пришедших в голову вариантов были так себе, и оставалось только дождаться и посмотреть, кто приедет, полиция, или бессмертные.

Но, не смотря на дурные мысли, о главной задаче я не забыл, и уже через час, мне удалось найти квартиру, где размещалась одна из бригад штукатуров. Поиск велся по принципу, чем массивней навесной замок на двери, тем жирнее добыча. И логика эта не подвела. Правда, в первых двух случаях, за дверью оказывался склад, со строй материалами, но вот в третий раз, мне повезло. По среди большой комнаты стоял сколоченный из досок стол, а на одной из неоштукатуренных стен, на вбитых в газосиликат гвоздях, висела рабочая одежда. Некоторая даже почти чистая.