Бульдожья хватка - Роберт Бейли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первые выходные прошли ужасно; она думала, что уволят. Держалась скованно, нервничала, как сказала Дарла — «обламывала клиентов». Форд, известная в клубе как Никита, заставила Уилму пропустить три порции виски, и дела пошли лучше. За два часа ее первого вечера трое мужчин пригласили потанцевать у них на коленях. После этого она тоже взяла себе псевдоним и превратилась в Смоки.
Прошел месяц на новом месте — дела шли совсем неплохо. Если не сломается, сможет наколотить штук тридцать.
Ньютон заехала на парковку. Рядом сиял голубой неоновый знак «На закате». Еще раз отхлебнула виски, закрыла глаза, позволила горячей жидкости добраться до желудка и выключила машину. Пора на сцену.
* * *
Он дождался, когда женщина войдет в клуб, потом вышел из машины. Закурил, прислонился к своему «Шевроле», оглядел окрестности. «На закате» мало отличался от других подобных заведений, а сколько он их навидался! Здание из бетонных плит, пара фонарей на парковке, не больше, над входной дверью длинная неоновая надпись, кругом разбитые пивные бутылки. Тут и шину проколоть недолго. Он раздавил подошвой сигарету. Заглянул в машину, достал темные очки, напялил на небритое лицо. Рубашка для гольфа, песочные брюки, тяжелые ботинки. Рост под метр девяносто, не красавец, но с дамочками проблем не было никогда, да вообще по жизни без проблем. Просто ему все по барабану, в этом и есть секрет его успеха. С женщинами, на работе — да во всем. Джиму Уилеру, известному как Стояк, все было по барабану.
Он подошел к входной двери и захохотал — вспомнил, сколько тысяч лежит у него в кармане и каким заданием наградил его босс.
31
«Сегодня мой день», — думала Уилма. Танец на коленях стоит двадцать долларов, и этот мужик, Джеймс, заплатил уже пять раз. Сидели за столиком в углу, она пила виски с колой — его угощение. Колонки надрывались, из них летела «Обсыпь меня сахаром» в исполнении «Деф Леппард»[8]. На сцене Дарла Форд, она же Никита, извивалась на шесте, а Тэмми Джентри, известная здесь как Сладкая-и-Гадкая, обсыпала мукой из мешка и Никиту, и себя. Это был гвоздь программы, желающих поглазеть всегда собиралось предостаточно. Обычно во время этого танца Уилма прогуливалась между столиками — подходящий момент, чтобы расколоть клиента на танец на коленях, когда представление окончится. Но сегодня она уже сорвала банк.
Номер Никиты и Сладкой-и-Гадкой близился к концу, Джеймс наклонился и шепнул ей на ухо:
— Слушай, тут наверняка есть комната для приватных встреч, где ты станцуешь для меня наедине?
На миг Уилму охватила паника. Танцы на коленях обычно исполнялись на длинной скамье в задней части помещения. Через каждые пару метров стояла небольшая перегородка, скамья как бы делилась на кабинки. Никаких других приватных зон вроде бы не было.
— Сейчас вернусь, дорогой.
Не дожидаясь ответа, Уилма подошла к сцене. Дарла, завернутая в полотенце, спускалась по ступеням.
— Смоки сегодня в ударе, — сказала она, обнимая коллегу. — Номер понравился?
— Как всегда, шикарно, — ответила Уилма. — Слушай, этот мужик… — она отодвинулась, чтобы Форд могла видеть, — спрашивает, есть ли тут комната для приватных встреч. Есть?
— Ну, ты даешь! — поразилась Дарла и пошла к бару; Ньютон поплелась следом. — Плесни вискаря, святой Петр, — запросила она басом, и бармен, бородач по имени Питер, подтолкнул к танцовщице уже готовый стакан с напитком. — Ах ты, моя лапочка, — сказала она, мигнула ему и залпом выпила половину предназначенной ей дозы.
Потом повернулась к Уилме:
— Слушай, дорогая, если он заплатит сто долларов, иди в дверь за скамьями. По лестнице поднимешься наверх, там две комнаты. Любая к твоим услугам. В первой — потрепанное кожаное кресло, во второй — кушетка.
— А что там делают? В смысле, я понимаю, что полагается…
Она смолкла, потому что понятия не имела, что именно там полагалось делать.
— Все, что угодно душе и телу. Камер там нет. Правил, какие есть здесь, там нет. Он тебе нравится, мужик симпатичный — доставь ему удовольствие. Если нет — не надо.
— И сколько времени там оставаться?
— Пока он платит, пока тебе комфортно.
У Уилмы был еще один вопрос, но она не знала, как его задать. Она оглянулась на Джеймса, снова взглянула на Дарлу.
— А ты когда-нибудь… Там, наверху… Ты позволяла мужчине…
— Конечно, моя дорогая. — Форд положила руки на плечи Уилмы. — Но только когда мне этого хотелось. Мужик выглядит достойно, швыряется ради тебя деньгами… ты же все равно женщина. Но я никогда не соглашаюсь просто потому, что он платит. Когда мне самой хочется — другое дело. Это многое меняет. — Дарла опорожнила свой стакан и поставила его на стойку.
— И еще, — добавила она. — Я и Тэмми в этом заведении — единственные, кого приглашают в приватную зону. Тут это знак статуса. Если позовут тебя, Ларри это заметит и, возможно, поднимет тебе плату. Но — и это очень серьезное «но», дорогая, — не надо подниматься наверх, если чувствуешь: он будет принуждать тебя к тому, чего тебе не хочется. Он же платит бабки. Так что будь осторожна, развлекайся с умом. — Она хлопнула Уилму по заду и ушла.
Ньютон взглянула на Питера и хотела заказать выпить, но тут на ее плечи легли две тяжелых руки.
— Ну, что? Как насчет танца наедине? — спросил Джеймс. Уилма постаралась вернуться в образ Смоки, повернулась к Джеймсу спиной и облокотилась на стойку.
— Святой Петр, Джеймс хочет меня угостить. Я права, Джеймс?
Она оглянулась и окинула Джеймса «манящим взглядом», как любил выражаться Дьюи.
— Конечно. Мне сделайте тоже, — обратился он к бармену, а потом шепнул Уилме: — Как насчет танца наедине?
— А сто долларов есть? — спросила она максимально игриво.
— Есть тысяча. И я готов истратить ее на тебя — без остатка.
У Уилмы перехватило дыхание. Несколько секунд — и она наклонилась к Питеру и что-то ему шепнула на ухо.
— Ладно, — согласился Питер, посмотрел через ее плечо на Джеймса, потом снова на нее.
— Нам сюда.
Ньютон взяла его за руку и повела к двери. Стараясь ни о чем не думать, она провела его наверх и вошла в первую комнату. Прямо в центре стояло кожаное, с несколькими заплатками, кресло. Слева — кофейный столик, на полу у стены справа
