Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия - Тимур Зульфикаров

И я напоследок вижу, что за дастарханом на коврах сидят улыбчивые Мужи

И Один в золотом полыхающем солнечном одеянье — Будда

И Второй — в багряной плащанице — Иисус Христос

И Третий — в снежном бурнусе — Мухаммад

И их было Трое, но говорили Они голосами родными, многими…

И Они улыбаются мне и шепчут устами материнскими устами отчими:

— Дитя дитя ангец божий мы пришли мы с тобою мы с тобою….

И здесь и там мальчик… агнец вечный… мы с тобою мы с тобою… не страшись… не бойся… Мы с тобою!.. Мы — ты…

Ойхххйео!..

Тогда Чайхана сходит срывается с горы, с обрыва и летит, летит скачет как камень великого камнепада как струя наскального пенного водопада яро мчится несется в бездонную пропасть? или в небеса срывается восходит она?

Не знаю… не знаю… бездонно необъятно радостно не знаю я…

Айхйа!..

А персидские ханские павлиньи ковры яростно летят сворачиваясь в необъятном лазурном талом воздухе и сокрывают покрывают пеленают сидящих на них…как родные ночные бухарские цветастые одеяла сокрывают блаженно спящих…

Тогда Чайханщик младой яробородый обнимает меня, и борода его пахнет чистопородной басмой и хной и ласкает лицо мое, и он шепчет:

— Дитя агнец не страшись не бойся…

Ангел Азраил твой старший брат всегда бездонно необъятно радостно с тобою с тобою с тобою…

И обережет тебя и проводит нетронуто…

Там на дне бездонной пропасти таятся грифымогильники и орлы-бородачи и алчут твоей пади твоей плоти! Айяяяяхййяяяяйхйяяяффф!

Но древнезороастрийские тленные птицы трупоеды тебя уже вечного не тронут!..

Ибо ты навек ушел от них…

И твоя Чайхана Суфа летит не на землю а в небеса… Айххха!..

Ибо к тебе пришли Три Вечных Пророка

И проводили тебя в рай и улетели в персидских коврах одеялах

И Они ближе родней тебе чем мать и отец твои

И Они вечные Матерь и Отец твои… Они — ты…

Ийхххииии!..

Боже! Боже! Боже! Боже!..

О человече!

Если ты устал от одиночества жизни…

Если ты устал от блаженства наводненья наважденья избытка счастия жизни…

А земная скоротечная жизнь дана тебе, чтобы ты полюбил всех человеков на земле, чтобы ты собрал на земле родных и возлюбленных для жизни вечной…

С кем будешь ты блаженствовать в вечных садах рая…

О Боже!.. Скоро ль?..

Но!

Если ты не полюбил всех человеков на земле, как родных, а только успел собрать на земле родных и возлюбленных для вечного рая, ты вновь вернешься на землю…

И Чайхана над бездной вновь восстанет пред тобой!..

Айхххйа!..

Но я собрал на земле возлюбленных своих…

Но я возлюбил всех человеков на земле как родных и возлюбленных своих…

И не вернусь…

О, Творец!..

Сюда, к этой Чайхане, идут со всей земли человеки, возлюбившие всех людей…

Вот они радостно бредут по весенним талым горам…

И их не мало… но и не много…

Слепцы называют их самоубийцами…

Но самоубийцы — это те тленные, кто любят только себя и близких…

А к Чайхане над бездной идут бессмертные…

2007

Смерти нет…

Моему родному Сафару Абдулло — фонтану, вулкану, гоной реке, океану…

Ярчайшему из таджиков, который никогда не дает мне забыть мою далекую Родину…

…И вот пришла болезнь гибельная и с нею смерть моя…

И я пришел, бежал в родные горы Ходжа Оби Гарм, чтобы умереть…

А в голове моей только гора Ходжа Оби Гарм и козы на ней…

А где Пророки Учителя человеков, и что одна смерть изгнала Их из головы моей? как один пастух

— гонит стадо покорное? И где Спаситель Иисус и Огненный Мухаммад, и

Будда Бездонный?..

И что я один со смертью моей?..

И что в последние дни жизни моей друзья оставили меня, учуяв, что смерть ходит около меня?..

Смерть — в чем тайна твоя?

И чт’о у смерти больше тайн чем у жизни?

А жизнь — лишь тысяча сладких возможностей умереть?..

А ты не нашел ни одну из-за вечной жажды любить этот тленный мир?..

Смерть — это тьма, а жизнь — свет

И что тьма выше света? А ночь более дня?..

Столько мудрых слов ты сказал поэт, мудрец, а перед смертью нищ, пустынен, молчалив

Иль страх смерти изгнал мудрость и поэзию?

И нечего тебе сказать перед смертью?

И где Вечные Слова уст твоих бледных тленных?.. Ах, земная мудрость — пыль, прах весенний цвет быстротечный опадающего дерева… Ах, земная мудрость — ничто пред Небесной Мудростью Творца?..

И нечем защититься? Нечем оградиться от смерти?..

О Боже…

Я гляжу на Ходжа Оби Гармские горы мои с козами курчавыми, и нет ничего в душе моей кроме гор и коз этих…

А где Пророки? Где слова Их, что утешали и возвышали меня, пока смерть не приблизилась ко мне?..

Где Поэзия? Где Мудрость?..

Где Ты Господь Всеотец мой?..

Как у всякого человека есть отец — так и у Человечества есть Отец Творец!

Ты, Господь мой?.. Ты!..

И вот я возвращаюсь к Отцу моему, но хочу, как дитя, вернуться на руки трепетные матери моей…

И что отец — это смерть…

А мать — это жизнь?..

И вот ты всю жизнь боялся одиночества и страшился, чтобы дом твой не опустел, и боялся остаться наедине со смертью…

Но смерть — это Бог и что ж ты боишься остаться с Богом наедине?..

Вот ты говорил: О человече, если дом твой опустел от семьи и друзей — то скоро придет последняя гостья — смерть…

И будет страшно и пустынно тебе…

Ибо смерть, как тать, ходит в дома одинокие пустынные и забирает одиноких…

Но тут осенило меня в последнем страхе моем: не смерть придет к тебе, а Господь Отец всех человеков придет за тобой…

И что сирота боится и бежит Отца своего? И не радуется Ему?

И что ты боишься смерти, которой нет, а есть последний и вечный Гость Твой — Отец Бог твой и всех человеков…

И вот ты горячо возлюбил человеков, которых послал и сотворил Господь — а боишься полюбить самого Господа и не чуешь Любви Его?..

А смерти нет, а есть только сладкая божья задумчивость, объявшая тебя…

Это Господь неслышно невидимо обнимает тебя… как мать новорожденное дитя…

А разве ты помнишь, как мать в пеленах обнимала тебя и кормила соском питательным?..

Вот так ты и не знаешь Творца, Который обнимает, лелеет тебя…

И вот видишь, чуешь Ты Бриллиантовую Алмазную Тропу в Вечность?.. как тропу в дальные лазоревые горы…

И ты пришел в горы, чтобы узнать Бога, а ты думаешь, что пришел умереть…

Но что так сладостно глядишь ты в хрустальные бешеные волны реки Сиемы?

Река прозрачна до дна — явен всякий донный камень и рыба близ него и змея, гюрза водяная, как водоросль вьется текучая…

Что так кружится плывет голова твоя над близкими смертельными волнами алчущими?

И что ты самоубийца?

И хочешь уйти уплыть в ледяных родных волнах раньше срока, который назначил Господь твой?..

Но я пришел умереть в родные горы, где некогда провился, взялся, как росток виноградной лозы — и вот я хочу вернуться в колыбель мою и вновь стать ростком озябающим…

И где колыбель — тут и могила моя… земля одна и для младенца, и для старца…

Айххха!..

И что же мне истлевать навек в московской нищей больнице, где пахнет кожей и тленом усопших и чужой смертью, а не моей…

И как отсюда вернусь я к истоку моему, к Богу моему, к земле моей, к воде моей?..

Далек будет журавлиный путь сей…

Но душа, душа, душа — ты-то что молчишь?

Ты бессмертна в тленной клетке тела — и вот клетка рушится и ты рвешься из дома своего, как спящий бежит из дома в ночное землетрясенье иль пожар…

Душа, близка воля птичья, небесная твоя, но кто освободит тебя — не я?.. Иль я?..

Но!..

Ах!..

Ах, но одна гора Ходжа Оби Гарм с козами

В последние мгновенья мои заполонила жизнь мою и отягощает летучую душу, чующую вечность…

О Господь мой Отец мой, а за всю историю хоть одна коза упала с горной крутой тропы иль не упала…

Вот бараны и коровы падали с троп в пропасти, а коза ни одна не упала

Ах, Господь мой, дай мне козью неопадаемость…

Но вот я срываюсь с Тропы Жизни моей

Но что ты убоялся смерти этой? этого сладчайшего мгновенья жизни краткой твоей?

А где был ты до жизни земной этой текучей?

Ты был в Вечности, пока матерь и отец твои, сойдясь, не взяли тебя оттуда — и вот ты возвращаешься в Вечность…

Что ты пловец в реке что алчно цепляешься за прибрежные кусты?

Но река уносит тебя и зачем хвататься за кусты уходящие?..

Где был ты тысячи лет до этой кроткой краткой жизни? иль не помнишь?..

А ведь ты был в раю и возвращаешься в рай…

И что не возрадуешься этому великому возврату?