Бог-Император Дюны - Фрэнк Херберт

— Они еще и снизу пробили в нескольких местах, — сказал Лито. — К счастью, они не повредили ни суспензоров, ни колес.

Айдахо поглядел на дырку в колпаке, отметив, что луч лазера должен был прийтись точно в тело Лито.

— Разве они в тебя не попали? — спросил он.

— Как же, попали, — ответил Лито.

— Ты ранен?

— Я неуязвим для лазерных пистолетов, — солгал ему Лито. — Когда у нас будет время, я тебе продемонстрирую.

— Что ж, я для них не неуязвим, — сказал Айдахо. — И никто из твоей гвардии тоже. Каждому из нас следовало бы иметь пояс защитного поля.

— Защитные поля запрещены по всей Империи, — сказал Лито. — Ношение такого пояса является серьезнейшим преступлением.

— Вопрос о защитных поясах, — рискнул вставить Монео.

Айдахо подумал, Монео просит объяснить ему, что это за защитные поля, и сказал:

— Пояс вырабатывает защитное поле, которое отторгает и препятствует любой попытке приблизиться к телу на опасной скорости. У них есть один главный недостаток. Если защитное поле пересекается с лучом лазерного пистолета, то происходящий в итоге взрыв равен по силе взрыву термоядерной бомбы. Атакующий и атакуемый гибнут вместе.

Монео лишь безмолвно воззрился на Айдахо. Айдахо кивнул.

— Понимаю, почему они запрещены, — сказал Айдахо. — Я так полагаю, Великая Конвенция против ядерного оружия до сих пор в действии и работает неплохо?

— Работает еще лучше, с тех пор, как мы обыскали все атомные хранилища Семейств и перевезли их атомное оружие в безопасное место, — сказал Лито. — Но у нас нет времени обсуждать здесь такие дела.

— Мы можем обсудить здесь всего одно дело, — сказал Айдахо. Идти здесь, по открытой местности слишком опасно. Нам бы следовало…

— Это традиция, и мы продолжим наше движение, — сказал Лито. Монео низко наклонился к уху Айдахо.

— Ты досаждаешь Владыке Лито, — сказал он.

— Но…

— Ты когда-нибудь задумывался о том, насколько легче управлять пешим населением? — спросил Монео.

Айдахо рывком повернул голову и с внезапным пониманием поглядел в глаза Монео.

Лито ухватился за эту паузу, чтобы начать отдавать приказы.

— Монео, присмотри, чтобы здесь не осталось ни одного следа нападения, ни одного пятнышка крови или оторванного клочка одежды — ничего.

— Да, Владыка.

Айдахо повернулся на звук подошедших к ним близко людей, увидел всех выживших. Даже раненые, забинтованные, подошли послушать.

— Вы все, — обратился Лито к толпе, окружившей его тележку. Ни слова об этом. Пусть Тлейлакс понервничает, — он поглядел на Айдахо.

— Данкан, как эти Лицевые Танцоры проникли в область, где дозволено свободно передвигаться только моим Музейным Свободным?

Айдахо непроизвольно взглянул на Монео.

— Владыка, это моя вина, — сказал Монео. — Я — как раз тот, кто договорился со Свободными, что они лишь подадут Тебе петицию. Я даже успокаивал насчет них Данкана Айдахо.

— Помню, ты упоминал про петицию, — сказал Лито.

— Я думал, это может Тебя развлечь, Владыка.

— Петиции меня не развлекают, они меня раздражают. И особенно меня раздражают петиции от тех, чья единственная цель в моем всеобщем проекте — хранить древние формы.

— Владыка, это только потому, что Ты много раз говорил о скуке этих пеших шествий в город…

— Но я здесь не для того, чтобы развеивать скуку других!

— Владыка?

— Музейные Свободные ничего не смыслят о прежней жизни. Они хороши только петиции подавать. Это, естественно, делает их жизнь невыносимо скучной, и в своих петициях они всегда просят о переменах. Вот почему это меня раздражает. Я не допущу перемен. А теперь, откуда ты узнал о предполагаемой петиции?

— От самих Свободных, — сказал Монео. — Деле… — Монео осекся и угрюмо нахмурился.

— Члены этой делегации были тебе известны?

— Разумеется, Владыка. Иначе бы я…

— Они мертвы, — сказал Айдахо.

Монео поглядел на Айдахо, не понимая.

— Люди, которых ты знал, были убиты и замещены Лицевыми Танцорами, — пояснил Айдахо.

— Это мое большое упущение, — сказал Лито. — Мне бы следовало научить тебя всех способам распознавания Лицевых Танцоров. Это будет исправлено теперь, когда они стали до глупости дерзкими.

— Почему они столь дерзки? — спросил Айдахо.

— Может быть для того, чтобы отвлечь нас от чего-то еще, сказал Монео.

Лито улыбнулся Монео. Под гнетом личной угрозы, ум мажордома работал хорошо. Он подвел своего Владыку, приняв Лицевых Танцоров за знакомых ему Свободных — теперь Монео чувствует, что продолжение его службы может зависеть от того, насколько он проявит способности, ради которых Бог-Император первоначально и избрал его себе на службу.

— А теперь у нас есть время подготовиться, — сказал Лито.

— Отвлечь нас от чего? — спросил Айдахо.

— От другого заговора, в котором они участвуют, — ответил Лито. — Они считают что, хоть я и сурово их за это накажу, но сокрушать самое сердце Тлейлакса не буду — из-за тебя, Данкан.

— Они не думали потерпеть здесь неудачу, — сказал Айдахо.

— Но это был тот вариант, к которому они хорошо подготовились, — сказал Монео.

— Они уверены, что я их не уничтожу, потому что они хранят исходные клетки моего Данкана Айдахо, — сказал Лито. Понимаешь, Данкан?

— И они правы? — спросил Айдахо.

— Они близки к тому, чтобы стать неправыми, — сказал Лито. Он перевел взгляд на Монео. — Ни слуха об этом событии не должно просочиться, ни следа его не должно быть на нас, когда мы войдем в Онн. Свежие мундиры, новые стражи, чтобы заменить мертвых и раненых… чтобы все было так, как до нападения.

— Есть убитые среди Твоих придворных, Владыка, — сказал Монео. — Замени их!

Монео поклонился.

— Да, Владыка.

— И позаботься, чтобы доставили новый колпак для моей тележки!

— Как прикажешь Владыка.

Лито отвел тележку на несколько шагов назад, развернул ее и направил к мосту, окликнув при этом Айдахо.

— Данкан, ты будешь меня сопровождать.

Сперва медленно и неохотно Айдахо покинул Монео и остальных, затем, увеличив скорость, двинулся рядом с открытым колпаком тележки, глядя при этом на Лито.

— Что тебя тревожит, Данкан? — спросил Лито.

— Ты действительно относишься ко мне, как к своему Данкану?

— Разумеется — точно также, как ты воспринимаешь меня, как своего Лито.

— Почему ты не знал, что готовиться нападение?

— Благодаря моему хваленому предвидению?

— Да!

— Лицевые Танцоры очень долго не привлекали моего внимания, ответил Лито.

— Насколько я понимаю, теперь это изменится?

— Не очень.

— Почему?

— Потому, что Монео прав: я не могу позволить, чтобы меня отвлекали.

— Могли они действительно убить тебя при этом нападении?

— Была определенная вероятность. Видишь ли, Данкан, мало кто понимает, каким же несчастьем станет моя кончина.

— Что теперь замышляет Тлейлакс?

— Ловушку, по-моему. Чудесную ловушку. Они послали мне сигнал, Данкан.

— Что за сигнал?

— Произошел новый подъем тех отчаянных мотивов, которые движут некоторыми из моих подданных.

Они съехали с моста и начали подниматься туда, откуда Лито обозревал битву. Айдахо был возбужден, но шел молча.

С вершины Лито поглядел на отдаленные кручи, взглянул на бесплодные земли своего Сарьера.

Стенания и жалобы потерявших только что родных и близких продолжали слышаться из-за моста, с места схватки. Своим острейшим слухом Лито различил голос Монео, предупреждавшего всех, что времени для скорби мало: в Твердыне у них есть и другие любимые, а гнев Бога-Императора им всем хорошо известен.

«Их слезы высохнут и улыбки их минуют к тому времени, когда мы достигнем Онна», — подумал Лито. — «По их мнению, я отношусь к ним презрительно и надменно! Какое это на самом деле имеет значение? Всего лишь мимолетная неприятность для кратко живущих и близоруких.»

Вид пустыни его успокоил. Со своей точки он не мог увидеть реку в ее глубоком каньоне, не повернувшись на сто восемьдесят градусов и не поглядев на Фестивальный город. Данкан, стоявший рядом с тележкой, сохранял милосердное молчание. Поглядев чуть левее, Лито увидел край Заповедного Леса. На фоне проблеска зеленеющего пейзажа, его память внезапно ужала Сарьер до крохотного слабого остатка всепланетной пустыни, которая некогда была столь могучей, что все люди ее страшились, даже дикие Свободные, блуждавшие по ней.

«Это все река», — подумал Лито. — «Если я повернусь, я увижу сотворенное мной.»

Рукотворное ущелье, по которому текла река Айдахо, было всего лишь продолжением провала, проложенного Пол Муад Дибом сквозь возвышавшуюся Защитную Стену — чтобы открыть путь своим легионам, едущим на песчаных червях. Там, где сейчас течет вода, Муад Диб вел своих Свободных из пыльной кориолисовой бури в историю… и в нынешнее теперь. Лито услышал знакомую поступь Монео, мажордом с трудом поднимался на вершину. Монео подошел, остановился рядом с Айдахо и мгновение молча переводил дыхание.