Просто Марго - Елена Скаммакка дель Мурго

– Конечно, Анна Петровна, я передала им привет от вас, а они, в свою очередь, вас очень благодарят за то, что вы меня гостеприимно приютили в Москве! Потом позвонил мой брат, Дмитрий, он учится у нас в мореходном училище. А можно он как-нибудь ненадолго ко мне приедет навестить меня, ему тоже так хочется посетить Москву! – спросила разрешения Марго у хозяйки дома.

– Непременно пусть приезжает твой брат! Только спать вам придется в одной комнате, сама, Марго, видишь, квартира у меня не очень большая. Всего из двух спален!

– Ничего себе, небольшая! У вас отличная квартира, Анна Петровна! Комнаты большие, просторные, а кухня какая огромная! Правда, у нас тоже дом большой в Батуми, но его помогли папе купить еще в период НЭПа его греческие родственники из Трапезунда.

– А что, у папиной родни деньги водились? – спросила Заславская, хотя ей хорошо было известно, что это все миф, придуманный ради парткарьеры Василия Савулиди.

– Не знаю, наверное, – безразлично ответила девушка.

«Ах, милая, если бы только знала, в каких условиях жили раньше твои бабушка и мама, да и ко мне если бы ты тогда попала, я смогла бы тебя принять как подобает твоему происхождению и окружить тебя вниманием и заботой двадцати человек прислуги», – опять принялась вспоминать о своем прошлом графиня. Прошлое, которое никак не могла забыть и отпустить, а смириться с настоящим ей было и вовсе очень сложно. Эту квартиру в старинном доме с высокими потолками на Патриарших прудах когда-то прикупил ее муж, так, чтобы приезжать иногда в Москву на светские балы да приемы. Тогда вовсе не мог предположить граф Заславский, что эта маленькая и скромная по их меркам квартирка, очень пригодится его жене Аннушке, когда его уже не станет на этом свете. Имение их в Курской губернии большевики экспроприировали, ее выгнали, а потом она узнала, что во время Отечественной войны фашисты и вовсе разбомбили ее дом, от которого кроме светлых воспоминаний и двух разрушенных стен ничего не осталось. Слава Богу, что была у Заславской эта московская квартира, которую новая власть, конечно же, попыталась превратить в коммуналку. Приходили еще до войны такие важные и серьезные товарищи из Московской центральной жилищной комиссии, проверили все, измерили. Ну, и сказали, что так, мол, и так, гражданочка Заславская, ваша квартира попадает под «уплотнение», оставляем вам одну комнату, а остальные будем заселять новыми жильцами. Слишком широко вы тут живете, в то время как многие советские граждане ютятся по углам.

Тогда и позвонила в панике в Батуми дочери своей подруги Валентины Юдиной Александре графиня Заславская, мол, помоги мне деточка, уж дожить мне одной без чужих людей в моей собственной квартире. Попроси у мужа, пусть через свои партийные связи поможет мне.

Александра в тот же день поговорила со своим Василием, хотя ей большого труда стоило объяснить ему, второму секретарю горкома партии, почему этой пожилой женщине непременно нужно жить одной в такой большой квартире. Основным аргументом Саши являлось то, что Заславская – самая близкая подруга ее матери, что она и ее муж, в прошлом, много хорошего сделали их семье. И потом, кто знает, как жизнь в будущем повернется, может так случиться, что их дети решат поехать учиться в Москву, не век же им жить в Батуми, и тогда смогут остановиться у Анны Петровны. К тому же, она уже пожилая женщина со слабым здоровьем, ей нужен покой и тишина в квартире. Василию Савулиди не нравилось обращаться с личными просьбами к своим товарищам по партии, но доводы жены его убедили, и он тогда помог Заславской отстоять свои квадратные метры. Получается, что поступил он тогда не только благородно, но и мудро. Теперь его дочь могла жить, сколько хотела, в шикарной квартире Анны Петровны в самом центре Москвы, а не разделять еще с тремя девушками душную, маленькую комнату в институтском общежитии. Сейчас, в период «оттепели», и вовсе про старушку все забыли.

– Маргоша, ты такая славная девушка, – никак не могла не нарадоваться на нее Заславская, – аккуратная, трудолюбивая, все за собой убираешь и мне по дому помогаешь, в магазин ходишь и ни в чем мне не отказываешь. Так что, когда твой брат захочет, пусть сразу же и приезжает!

– Спасибо, дорогая Анна Петровна! Я пойду, позанимаюсь в мою комнату, а то всего несколько дней осталось до вступительных экзаменов.

Как все абитуриенты, в день вступительных экзаменов в московский педагогический институт имени Ленина Марго очень нервничала!

– Ну, что ты, деточка, так трясешься! Все будет хорошо, вот увидишь, ты же у нас умница! – вселяла в нее уверенность Заславская.

Сдав все вступительные предметы, письменные и устные, Маргарита Савулиди была более чем уверена, что поступила в институт. Отвечала она так бойко, без запинки по вытянутым билетам и грамотность у нее была природная, стопроцентная, даже знаки препинания никогда не ошибалась ставить. Но совсем неожиданно вышло все по-другому.

Когда она пришла в назначенный день посмотреть списки поступивших, то, к своему огромному огорчению, своей фамилии в них не увидела. Этот первый в ее жизни серьезный удар судьбы оказался таким сильным для молодой девушки, что она не смогла сдержать своих слез. Сев на подоконник, Марго там же и расплакалась.

– Что мы так горько рыдаем? – поинтересовалась одетая в строгий деловой костюм, проходящая мимо нее преподаватель этого вуза.

– Не поступила, обидно очень – всего полбалла не хватило, – всхлипывая, объяснила Марго.

– Ничего, не расстраивайся, если всего полбалла не добрала, значит, знания у тебя есть, тогда на следующий год точно поступишь. А может, это знак судьбы? Ты об этом не подумала? Может, это не твой вуз? Ты на самом деле хочешь поступить к нам в педагогический? – через преподавателя каждый год проходило много вот таких девушек и юношей, поэтому она могла почти сразу определить, кто на самом деле тяготел к преподавательской работе, а кто шел сюда, лишь бы угодить своим родителям. – Скажи мне честно, наверное, родители заставили?

– А как вы догадались? К сожалению, именно так. Я актрисой хотела бы стать! Только обещала моим родителям, что сначала отучусь здесь, а потом поступлю во ВГИК, – уже совсем успокоившись, откровенно ответила ей Марго.

– Вот видишь, я так и знала! Вот тебе мой дружеский и профессиональный совет: если ты чувствуешь в себе актрису, то и поступай во ВГИК и никого не слушай, потому что если не сделаешь по-своему, потом очень жалеть