Солнцеворот желаний - Даша Игоревна Пар

Артан торопливо ступал по влажному покрову из опавшей листвы, напряженно размышляя о своих дальнейших шагах. Томительное ожидание подходило к концу, и ему не терпелось, наконец приступить к действиям. Сегодня к берегу пристанет корабль с четой Адегельских, и тогда можно будет развернуть старые карты и узнать, куда конкретно придется отправиться. А через несколько недель приплывет опытный путешественник Се́дов, который поможет составить маршрут и подготовит команду.

Опальный дракон замыслил опасное дело и все еще не знал, как к нему подступиться, поэтому в очередной раз направился за помощью к самому старому эльфу на земле – Феликсу, – который в великой милости своей дозволял ему нарушать свой покой.

Сейчас Феликс испытывал на прочность гигантские цветы лотоса, величаво расхаживая по их поверхности, невесомо ступая по раскрытым розоватым лепесткам над водой. Это было одно из малых озер, находящееся в стороне от основных цветочных маршрутов эльфов, поэтому здесь кроме Феликса и Артана никого не было. Заметив дракона, эльф оттолкнулся от поверхности цветка и, сделав кульбит в воздухе, приземлился, даже ни разу не вздохнув, оставаясь совершенно невозмутимым. За его спиной лотос сомкнул лепестки и медленно погрузился под воду.

Кожа Феликса полупрозрачна до серости, как и бесцветная кровь, струящаяся по тонким, едва заметным венам. Лицо сохранило упругость молодости, не заплатив за мудрость ни единой морщинкой. Надбровные дуги так высоки, что он кажется вечно удивленной рыбой, а слишком тонкие губы, почти сливающиеся по цвету с кожей, довершают образ. Только глаза сияют, как бриллианты, да так ярко, что даже в полумраке кажутся звездами, отталкивая любой пристальный взгляд. В них нельзя ничего прочесть, как и в голосе эльфа.

Такими становятся эльфийские старики. Как мраморная глыба с длинными, заплетенными в косу прозрачными волосами. Их движения плавны, но медлительны, а разум танцует в высших сферах, лишь иногда снисходя до молодости.

Будучи драконом, а не эльфом, Артан в действительности не осознавал, какой великой чести был удостоен. Ему и в голову не приходило, что другие эльфы боятся открытости своего предводителя по отношению к чужаку. Их пугало, каким живым становился Феликс рядом с Артаном, а до этого – с Селестой.

Предводитель эльфов оглядел молодого мужчину невыразительным взглядом и провел рукой вдоль лица, не касаясь его, будто пытаясь смахнуть усталость с век и щек дракона.

– Ты совсем не спишь и не отдыхаешь, – голос Феликса полнился отеческой заботой, но в то же время был отстраненным, как голос наблюдателя, только констатирующего очевидный факт. – Если не будешь высыпаться, потеряешь трезвость рассудка.

– Селесте нужна вся моя помощь, – упрямо ответил Артан, раздражаясь от неуместного замечания. – Чем раньше я вытащу ее из лап этого монстра, тем скорее усну.

– Предсказание исполнено наполовину. Случившееся уже не исправишь. Девушка находится ровно там, где должна быть. Проклятая по рождению – рядом с проклятым. Следующее, что с ней случится, – это смерть. Тогда старый бог проиграет, и все вернется в обычную колею. Не понимаю, зачем ты вмешиваешься в благополучный для мира исход истории.

– Она не сможет родить сына, пока я жив. История не окончена! – взвившись, возразил Арт.

Феликс пожал плечами, а после взмахнул рукой, и к нему подлетела небольшая пчелка, несущая в руках миниатюрный бочонок с нектаром, который он предложил гостю. Тот, зная, что эльф не отстанет, выпил приторный напиток до дна и скривился – во рту сплошная горечь, но вместе с ней пришли и силы, и энергия.

– Не зная текста Сделки, мы только угадываем будущее. Однако, несмотря на наши попытки изменить судьбу Селесты, девушка все равно оказалась крепко связанной с Никлосом. Значит, проклятье первых вывернулось из нашей ловушки и вернулось в привычную колею. Новые попытки способны исполнить предсказание старой Нэрвы. А может, наоборот, – задумчиво протянул эльф, водя рукой по воздуху, как по клавишам пианино.

Артана не устраивало пассивное созерцание будущего. Он не мог смириться с тем, что его вообще не учитывали в грядущих событиях, хотя даже в предсказании были строки о человеке, способном все изменить. И он не верил, что это – исполнение проклятия. Мужчина нутром чувствовал, что есть иной выход. И, предложив Феликсу уйти глубже в лес, скрываясь под пологом полной тишины, произнес едва слышно:

– Сила нориуса передается напрямую. Что будет, если Никлос умрет? Исчезнет проклятье? Или Сделка будет разорвана?

– Боюсь, никто не готов это проверить. Как видишь, даже морвиусы никогда не спешили с убийством Каргатов, не зная, что будет после смерти носителя нориуса. Думаю, даже сами боги не знают ответа на этот вопрос, – как-то мечтательно заговорил Феликс. Было видно, что эта загадка приносит ему удовольствие, как и общение с пылающим эмоциями драконом, который постоянно дергался, фонтанируя идеями и размахивая руками. О да, мужчина сильно изменился после стычки с Никлосом и разлуки с Селестой. Теперь он кипел яростью по отношению к бывшему другу и представлял, как раз за разом сражает его в бою, спасая возлюбленную.

Он ненавидел себя за слабость. За слепоту. За то, что до последнего не верил, что король способен на такие чувства и поступки. И презирал себя за невозможность освободить жену из клетки Сделки.

Каждую ночь Артану снилось, как Селеста ложится в постель Никлоса, – и он почти чувствовал, что происходит дальше. То был отголосок ослабевшего слияния. Ауэрские леса и дальность столицы лишили их подлинной связи, но что-то осталось. И этого хватало, чтобы дракон четко знал, что его сны правдивы. Селеста и правда каждый день приходит в постель к королю. И мужчина сходил с ума от бессильной ярости. Еще ни одной ночи он не провел спокойно. Везде ему виделся призрак связи нориуса и ариуса. И как же бесило его, что эта связь считалась правильной, тогда как настоящая любовь Артана и Селесты – ошибкой.

И, к сожалению, он нашел истоки этой ошибки. И поклялся себе, что Селеста никогда не узнает, что слияние зеленых драконов – это действие все того же проклятия, призванного нести сквозь поколения необходимое количество ариуса в «зеленой» крови. Чтобы, когда нориус оставался в одном носителе, рождалась следующая обладательница белой тьмы.

– Так что привело тебя ко мне сегодня? – вопросил Феликс. Он, будто забыв о земном притяжении, на полметра поднялся в воздух, чтобы вдохнуть аромат увядания листьев вызолоченного клена, готового опасть золотом на благодатную почву, чтобы насытить воздух целебной пряностью, так полезной для эльфийских