Дом Макгибуров - Марина Казанцева

— Ты говоришь о своей сестре?

— Нет. Я говорю о тётушке Лауре. А сейчас не мешай мне, до её прихода я должен завершить обряд.

Рука горбуна приблизилась к лицу Уоллеса с грязной окровавленной тряпкой в цепких тёмных пальцах.

— Скажи мне, Седрик, — лихорадочно заговорил несчастный Фредерик, пытаясь отодвинуть страшный миг ужасной пытки. — Скажи, зачем ты так долго мучил Кларенса? Была в том какая-то необходимость?

— А. — неохотно отозвался мерзкий некромант, и его рука застыла над лицом последней жертвы. — Он должен был за всё ответить. Простая смерть была бы для него слишком хороша. Он должен был утонуть. Всё было для того готово — лодка с подломанной доской. Он выбрался на берег и скрывался среди леса. Но деться было некуда — дорога отсюда одна. Когда я понял, что он спасся, я попытался его сбросить со скалы. Но мне не повезло — мы упали оба. Я разбился, а он остался цел. Но дело было сделано: мы с отцом уже пустили слух о его кончине. Иначе он бы выдал нашу тайну.

Горбун замолк и надменно посмотрел в глаза прикованного пленника.

— Он должен был страдать. — зло добавил некромант. — За моё увечье, за то, что обманул нас, за то, что Глория хотела с ним бежать. А теперь заглохни, потому что время близко.

И он безжалостно затолкал ему в рот Фредерику свёрнутую тряпку.

— Язык не прищемил? — осведомился Седрик. — Мне нужен будет твой язык, чтобы говорить в лондонских гостиных комплименты юным леди.

И Фредерик, глядя в его жестокие глаза, понял, что говорится всё это отнюдь не в шутку — Макгибур действительно намеревается жить его, Фредерика, жизнью. Он переселит свою душу в тело Фредерика, потом умертвит руками Фредерика своё прежнее тело, вместе с Фредериком, а потом под руку с Глорией направится в конюшню, где всё приготовлено для бегства. Проклятый горбун с самого начала водил его за нос, а Фредерик старательно исполнял дьявольский план дьявольски умного Седрика.

Он был бессилен что-либо изменить. Связанный, как овца на бойне, он смотрел в потолок остановившимся взором. Лишь мысли были подвластны Уоллесу.

"За что, о Боже? Это вся твоя справедливость? О, если бы я не влюбился в Глорию так безнадёжно, если бы не кинулся её искать! Я бы уже мчался в десятке миль отсюда. Я сумасшедший, что пошёл спасать эту лживую дочь Макгибуров. Наверняка она всё знает о плане Седрика. Да, она всё знает, я сам слышал, как он поведал Глории свои намерения."

От этой безнадёжной мысли в голове у Фредерика помутилось, и он впал в состояние прострации, словно заранее отрешившись от своего тела.

Низкое тягучее пение ворвалось в уши Уоллеса, как огненный набат. Его скрутил ужас, поскольку молодой негоциант понял, что означают эти звуки. Это проклятый некромант вызывал своего кровавого духа. Последовавшее за тем заставило Фредерика забиться в своих путах, поскольку не было сил противостоять тому торжествующему рёву, который раздался из медной чаши, полной крови.

Голос некроманта заполнял всё помещение, словно громовой гул, и в такт этому неистовому воплю пульсировал на стенах и потолке кровавый свет. Чудовищные лики возникали и исчезали в воздухе, наполненном удушающим запахом адской серы. Многозубые пасти скалились на Фредерика, роняющие кровь когти тянулись к его лицу. А голос некроманта всё завывал и метался под сводами, призывая того духа, что обещал ему жизнь в новом теле.

— Ты принёс мне кровь?! — взревел, как сотня труб, голос.

— Я сам буду твоей жертвой! — пронзительно вскричал Седрик Макгибур. — исполни моё желание, и ты получишь это тело, и невинную душу, заключённую в нём!

— Мне мало! — закричал дух. — Ты зря играешь со мной, Седрик Макгибур! Где тётка, где пастор?! Мне нужны эти чванливые святоши, которые воображают, что они обрели спасение!

— Ты всё получишь. — твёрдым голосом ответил Макгибур, и Фредерик мысленно ужаснулся человеку, который рискнул спорить с духом преисподней.

— Исполни то, что я тебе велю. — продолжил Седрик, — И ты получишь пастора и тётку.

— Ты мне велишь?! — расхохотался дух. — И чем же ты меня заставишь?

— Да, я тебя заставлю. — с дьявольской гордостью отозвался колдун. — Ты многие столетия питался душами Макгибуров. Ты сделал этот замок жилищем смерти, оплотом алчности, обиталищем нечистых духов. Любой, кто входит сюда, уносит с собой печать проклятия. Но это потому, что некогда первый рыцарь рода принёс с собою из крестового похода чёрный камень, выпавший из иудиного сердца, когда смердящие внутренности апостола предательства выпали из его лопнувшего чрева. Ты обещал безродному пехотинцу, богатому лишь своим ростом и своей силой, что вознесёшь его и его потомков над его земляками — простыми крестьянами шира. Ты дал лучнику Гибуру звучное имя Макгибура. Но за это ты потребовал хранить иудин камень до тридцать третьего поколения. Я тридцать третий Макгибур в прямом потомстве. Я подлинный Макгибур без всякой примеси, поскольку рождён тридцатью двумя поколениями Макгибуров от кровосмесительной внутрисемейной связи. Тридцать три потомка Макгибуров служили тебе, дух. Теперь служи и ты мне, поскольку я последний Макгибур. Со мною вместе рухнет дерево Иуды, которое приносило тебе обильную жатву душ. Так что ж ты сделаешь мне, дух, чтобы оборвать эту тоненькую нить, что связывает меня с жизнью?

— Ты прав. — помолчав, ответил дух. — Я выполню твоё желание, но вместе с тем заключим новый договор: пусть дело Макгибуров возродится в новой крови — в свежей крови Уоллесов.

"Нет!" — хотел закричать Фредерик, но только бессильно забился в путах.

— Нет. — сказал чей-то голос, и Седрик стремительно обернулся.

— Ты, сестра? — промолвил он. — Зачем ты здесь? Почему не возвратилась в своё жилище?

— Моё жилище? — усмехнулась Глория. — Охранять твой чёрный камень? У него достаточно стражей, но я решила, что всё будет иначе.

— Как ты посмела?! — закричал Седрик. — Ты губишь меня!

— А разве ты не погубил меня? — зловеще проговорила Глория, приблизившись к нему. Она даже не взглянула на своего связанного супруга, словно её интересовал в этом склепе только Седрик Макгибур.

— Не позволь ей. — предупредил колдуна парящий над чашей крови дух.

— Не позволить что? — холодно спросила Глория.

— Она не сможет опрокинуть чашу. — успокоил духа Седрик. — У неё нет на это сил.

— Ты идиот. — успел промолвить тот, как в следующий момент из руки Глории вырвалась чёрная молния и угодила в чашу.

— Иудин камень! — пронзительно завопил Седрик. — Она достала его со дна озера! Что ты наделала, проклятая?!!