Купец - Руслан Мельников

Докатившаяся до причалов волна качнула галеру. Нечто, атакующее из глубин, потянуло вниз оказавшихся в воде бухтовцев. Вода стала красной.

Наверное, это было последней каплей. Паника оказалась сильнее жадности. Страх перед морскими монстрами преодолел страх перед капитаном и привычку повиноваться.

Почти одновременно прозвучали ружейный выстрел и короткая автоматная очередь. Капитан, стоявший на пути перепуганной толпы, пошатнулся, а уже в следующий миг его попросту смели с ног и затоптали.

Африканцы ринулись с корабля на мол. У трапа возникла давка. Кто-то проталкивался к мосткам, кто-то прыгал за борт и плыл к причалам. О рабах больше не думал никто.

Через несколько секунд команда покинула галеру. А морские твари продолжали крушить портовые заграждения.

— К трапу! — крикнул Виктор.

И для пущей ясности махнул рукой.

Звеня цепью, пленники бросились к сходням.

— Сто-о-ой! — остановил их Виктор у самых мостков.

Костоправ и А-Ка с трудом удержали товарищей по несчастью.

В одной связке, с тяжелой цепью на шее они все равно далеко не убегут. Прежде чем спускаться с корабля, нужно освободиться. И сейчас это можно было сделать.

Возле трапа лежал мертвый капитан. Кто-то из африканцев прихватил обороненный пистолет, но все остальное осталось при нем. С одной стороны капитанского пояса был прицеплен кинжал с изогнутым клинком, с другой свисала тяжелая связка ключей от ошейников.

Виктор хорошо помнил, каким ключом их приковывали к цепи. И нужный ключ он узнал сразу. Вот этот, большой, длинный, с двойной бородкой! Один ключ на несколько ошейников. Что ж, понятное дело. Если бы к каждому замку имелся отдельный ключик, связка получилась бы неподъемной — замаешься носить такую, да и путаница бы постоянно возникала. А так гораздо проще заковывать и расковывать рабов.

И освобождаться тоже проще.

Вот только бы избавиться от пут на руках.

Присев возле убитого, Виктор нащупал связанными за спиной руками ножны на поясе мертвого африканца, вытащил кинжал. Взялся покрепче за рукоятку. Позвал:

— А-Ка!

Стрелец все понял. Подставил под лезвие свои связанные запястья. Повернув голову и глядя через плечо, Виктор принялся резать веревки на руках А-Ка. Неудобно, конечно, вот так, стоя спиной друг к другу, но африканский нож оказался острым, как бритва. Путы рассек на раз-два.

Затем А-Ка срезал веревки с рук Виктора.

Дальше — просто. Ключ — со связки. В замок на ошейнике. Пр-р-ровернуть. Свобода!

Теперь — освободить А-Ка. Костоправа…

Лекарь вырвал кляп изо рта. Выматерился от души. Но некогда сейчас ругаться.

— Костоправ! — Виктор сунул ему в руку нож. — Ты режешь веревки. А-Ка, — ключ со шлепком упал в ладонь Стрельца, — ты — снимаешь железо. Быстро!

Да, надо было поторапливаться: морские твари уже хозяйничали в портовой акватории.

Гребцы что-то кричали и умоляюще протягивали руки. Из трюма тоже доносились крики. Кто-то пытался выбраться снизу на палубу, но пока безуспешно. То ли общая цепь не позволяла невольникам подняться по узкой крутой лестнице, то ли живые связки людей, одновременно рвущиеся к тесному выходу, мешали друг другу.

— Сейчас, сейчас! — бормотал Виктор, срывая ключи с пояса мертвого капитана.

Бросать на галере собратьев по несчастью он не собирался.

Пока А-Ка и Костоправ освобождали ордынских купцов и их охранников, Виктор подскочил к ближайшему гребцу — высокому, тощему, темнокожему.

Наверняка гребцов тоже приковывали к веслам одним ключом. По крайней мере, замки на их ошейниках показались Виктору одинаковыми.

— Какой?! — Виктор потряс звенящей связкой перед лицом галерщика. — Какой ключ?!

Вряд ли тот понял его слова. Но он видел связку и уже срывал с нее небольшой ключик с хитрой извилистой бородкой. Виктор помог.

Раб освободился и, передав ключ соседу по скамье, тут же сбежал с трапа на причал и со всех ног припустил к береговым укреплениям. Его напарник — бородатый мужик с облезшими от солнца и ударов кнута плечами — поступил достойнее: освободившись сам, он принялся помогать другим гребцам.

— Эй, борода! Еще ключи? — Виктор снова тряхнул связкой. — Еще ключи нужны?

Бородатый сдернул ключ, похожий на тот, что уже был в его руках, и перебросил блеснувший в воздухе кусочек металла на другой борт галеры. Чьи-то руки поймали ключ. Там тоже зазвенело сбрасываемое на палубу железо.

— Еще? — Виктор на всякий случай протянул ключи бородачу. — Еще надо?

Бородатый галерщик отпихнул связку. Мотнул головой. Указал на трюм. Ясно. Значит, оставшиеся ключи — от других замков.

— Золотой! Готово! — крикнул А-Ка.

Все прикованные к их цепи пленники были свободны.

А морские гады уже добрались до причалов. Вода между стоявшими вплотную друг к другу судами бурлила. Брошенные людьми корабли ходили ходуном, бились бортами, черпали воду, переворачивались. Трещали, разваливались…

— На берег! — велел Виктор.

Сам подбежал к трюму.

— Ключи! — крикнул Виктор в темноту и бросил связку в тянущиеся снизу руки.

Это было единственное, что он мог сейчас сделать для тех несчастных, которые оказались в трюме. Может быть, хоть кому-то из них удастся спастись.

— Золотой! Быстрее! — дико заорал с трапа А-Ка.

— Мать твою! — присовокупил Костоправ.

Стрелец и лекарь ждали его, укрывшись между причалами.

Виктор по трапу сбежал с галеры. И ошалел, разглядев наконец подводных мутантов во всей «красе». Сразу несколько морских гадов выползали из воды на берег и на мол.

Что это было? Да так сразу и не скажешь. Каждая тварь — не намного меньше африканской галеры. С такими габаритами можно, конечно, топить и переворачивать суда. И выглядят — ж-ж-жуть! От одного взгляда на монстра по спине бежали мурашки.

Приплюснутая рыбья голова. Уродливая морда с длинными извивающимися усами, отдаленно напоминающая морду гигантского сома. Выпученные лягушачьи глаза, пасть, усеянная несколькими рядами острых, загнутых назад зубов, способная в один укус располовинить человека. Сплошная броня из толстой чешуи, костяных шипов и наростов. Вытянутое плоское тело, как у ящера или крокодила, но с акульим плавником на спине. Под плавником — прикрытое толстой кожистой складкой отверстие, судя по всему — дыхательное. Длинный мощный хвост. Широкие перепончатые полулапы-полуплавники, при помощи которых твари выбирались на сушу. Присоски на брюхе, отчетливо видимые, когда морской гад приподнимал свою тушу. Такими, наверное, удобно присасываться к подводным рифам или к прибрежным скалам.

Или к городским стенам.

А к стенам Бухты уже ползли через портовые кварталы несколько мутантов. Они двигались наперерез бегущим людям, словно отсекая их от ворот.

Уже закрывшихся, кстати: бухтовцы не желали рисковать.

Извилистые портовые улочки были тесны для монстров, но отродье морских глубин легко прокладывало новые прямые и широкие проходы через доки, верфи, склады, кабаки, постоялые дворы, жилые и хозяйственные постройки. Строения, оказывавшиеся у них на пути, твари ломали с такой же легкостью, как до того топили корабли. Мутанты-амфибии просто валили их массивными тушами и при помощи брюшных присосок перебирались через груды развалин, вминая их в землю.

Морские твари оказались неожиданно проворны не только в воде, но и на суше. Они передвигались не медленнее бегущего человека и уже настигали мечущихся в панике людей. Хватили. Перетирали мощными челюстями в фарш с костями.

Со стен начали стрелять. Без особого, впрочем, успеха. Бомбардные ядра и тяжелые снаряды камнеметов рыхлили песок и гальку, с плеском падали в воду, разбивали суда и причалы, а когда попадали в монстров, то отскакивали от них, как тряпичные мячики. В лучшем случае пушки и катапульты калечили гадов, но не убивали их и не могли их остановить.

Картечные заряды тоже не брали мутантов. Стрелы и вовсе не причиняли вреда. Даже будучи утыканными ими как ежи, гигантские амфибии не проявляли признаков беспокойства. Да что там стрелы! Старое оружие бухтовских Стрельцов и то останавливало не каждую тварь. Только два крупнокалиберных пулемета, ударивших с крепостных башен короткими экономными очередями, гарантированно и быстро валили монстров. Но боекомплект для таких орудий, по всей видимости, был ограниченным. Стрельба с башен вскоре прекратилась.

Несколько гадов — мертвых и получивших тяжелые увечья — лежали неподвижно и корчились на подступах к береговым укреплениям. Еще пара тварей всплыла кверху брюхом между разгромленными причалами и покачивалась на волне, демонстрируя крупные темно-розовые присоски. Остальные охотились на людей, не успевших укрыться за воротами. Несчастные метались между монстрами и городской стеной и находили свою смерть либо в зубастой пасти твари, либо под стрелами и картечью защитников Бухты. Чтобы потом все равно быть сожранными. Кто-то пытался отстреливаться и отбиваться, но толку от этого было мало.