Симптомы Бессмертия (СИ) - Виноградов Максим

Здесь действительно работали. Причем, по-видимому, и днем, и ночью. Мощные прожектора освещали огороженную строительную зону, где орудовала спецтехника, сновало множество народа.

И что характерно — дом профессора действительно «разбирали». Не сносили, не ломали, не сравнивали с землей. Аккуратно растаскивали по бревнышку, проверяя каждый сантиметр, каждый укромный уголок. Словно дом археолога сам внезапно превратился в археологическое чудо.

А охраны-то вокруг! За внешней оградой поместья уместилась еще одна: внутренний периметр. Там прохаживались постовые в незнакомой серо-зеленой форме. Что удивительно — даже при оружии. Неужели все настолько серьезно?

Копошение вокруг развалин не прекращалось ни на минуту. Люди мельтешили, смешивались, суетились. Площадка напоминала гигантский муравейник. Если бы только муравьи решили не строить, а разбирать собственное жилище.

С дальней стороны стройки показалась группа из трех человек. Парочка явно инженеров: в строительной форме, касках. Один из них держал в руках папку с внушительным чертежом поверх. Он старательно что-то втолковывал третьему спутнику, тыча пальцем в невидимые мне линии на бумаге.

Этот, третий, разительно отличался. И формой — одеяние больше походило на мундиры охраны. И походкой — осторожной, целеустремленной, крадущейся. Да и выражением лица. Не похож он на простого работягу. Скорее напоминает военного. Или не слишком маскирующегося агента.

Физиономия волевая, жесткая, как у ястреба. Тело — будто сжатая пружина. Слушал инженера, ничуть не меняясь в лице. Потом отдал какие-то команды: его спутники вытянулись по струнке.

Выходит, вот кто тут всем заправляет? Что же это за черт?

А он, словно почуяв чужое внимание, резко развернулся в мою сторону. Свирепый взор обшарил пространство перед оградой, скользнул дальше, за пределы стальной решетки. Как он разглядел припаркованный автомобиль? Как заметил меня?

Наши взгляды пересеклись, сразу стало не по себе. Безжалостность, холодная ярость, расчетливая злоба — меня придавило к сиденью, едва не обездвижив. Он смотрел так, словно я мошка. Не опасная, но надоедливая. Которую не плохо бы раздавить. Просто для профилактики.

Не отводя взора, человек в сером двинулся к ограде. Быстрым шагом пресек двор, направился в сторону калитки.

И тут меня пробрало всерьез. Не было никакого желания дожидаться, когда он подойдет. Любопытство пискнуло и заткнулось, более чем удовлетворенное. Зато инстинкт самосохранения буквально вопил: уезжай сейчас же!

Спорить с подсознанием не стал: вдавил газ, срывая автомобиль с места. Развалины коттеджа покойного профессора остались позади. Посмотрел в зеркало — человек в сером остановился у дороги. Ястребиный взор провожал удаляющуюся машину.

Почему-то у меня появилось чувство, что мы еще встретимся. Причем, очень скоро.

Глава №21

Оставшаяся дорога прошла без происшествий, хоть и чувствовал себя слегка не в своей тарелке. Рулил как-то нервно, излишне дергано. Пару раз проехал не по правилам, чего обычно себе не позволяю. Впрочем, с кем не бывает? Водители к подобным выкрутасам относятся с пониманием.

Припарковал машину и удивился: в офисе горел свет.

Странно. Вечером я никого не ждал: ни гостей, ни сослуживцев. Джон и Вера давно должны быть дома. Эльза могла задержаться, но не настолько же? Работа с бумагами занимает много времени, но адвокатесса всегда поддерживала идеальный порядок в том, что касалось бюрократии. Не верится, что она стала бы сидеть допоздна. Тем более перед увольнением.

Тогда кто? Очередные незваные гости? Меня уже начинало это беспокоить. Офис превращался в какой-то проходной двор. Заходи, живи, наслаждайся гостеприимством. Пока хозяина нет дома. Замки что ли новые поставить? Хотя от таких гостей это вряд ли убережет.

Осторожно, соблюдая величайшую аккуратность приоткрыл дверь. Удалось не нашуметь. Створка отворилась беззвучно, колокольчик я удержал. Медленно расширил щель, пока туда не протиснулась голова. Вслед за ней с величайшими предосторожностями влез сам.

Заглянул в гостиную — и обомлел.

Здесь царила более чем непринужденная обстановка. Мягкое освещение, дополненное зажженным торшером. Тихая музыка, доносящаяся из настенного динамика. На чайном столике — пара блюд с разнообразным угощением и открытая бутыль шампанского.

На диване едва ли не в обнимку сидели две девушки. Они о чем-то шептались и мило хихикали, добавляя в идеалистическую обстановку чуточку эротики.

Черт! С предосторожностями явно переборщил. Зайди я как обычно, хлопнув дверью — и то бы не заметили. Слишком увлечены непринужденной беседой. Настолько, что остальной мир для них не существует.

Кристина и Элли. Более непохожую пару трудно себе представить. Вода и пламень в первозданном виде. То есть в единстве противоположностей.

Одна высокая, статная, сильная. Вторая худая, тощая, словно призрак. Идеальная фигура, стиль, аристократические манеры. И детская непосредственность, искренность, непредвзятость.

Они отличались во всем: и внешне, и внутренне. И все же — нашли общий язык. Думается, в этом большая заслуга Кристины. Мне ли не знать, как она умеет расположить к себе, развязать язык.

И ведь обе хороши. Каждая по-своему. Женственность и опыт против невинности и простоты. Что лучше? Так сразу и не скажешь. Вот бы соединить в одно...

И все же, между ними была более глубокая, концептуальная разница, незаметная на первый взгляд. Кристина — долгоживущая, а Элли — донор. Этим сказано все. Все и даже больше.

Кристина что-то сказала, легко взмахнула ладонью, показывая нечто, понятное обоим девушкам. Они засмеялись. Элли фыркнула и выпила шампанское залпом. Кристина тут же наполнила опустевший фужер. Новоявленные подружки игриво чокнулись, над столом поплыл звон бокалов.

А она ведь разговаривает с ней, как с равной. Или?

Странно все это. Нелепо, странно и... страшно. По позвоночнику невольно поползла волна холода, пригвоздив меня к месту.

Кошка и мышка — вот что мне напомнила эта беседа. Холеная, изящная хищница играет с простодушной, ничего не подозревающей добычей. Перед тем, как беспощадно сожрать.

Кристина — дочь Теслы. Значит ей, по самым скромным прикидкам, не меньше четырехсот. Как часто такой «старушке» требуется донор? Если Брунель прав, и разрушения организма накапливаются... Может, она прямо сейчас подыскивает себе жертву?

Меня передернуло, будто увидел нечто запретное. Последний акт запутанной кровавой драмы. Или это детектив? История маньяка, растянутая на столетия.

Мельком осмотрел комнату — взгляд сразу зацепился за чужеродный предмет. В дальнем конце кухонного гарнитура, у стены лежал неприметный чемоданчик. Крепкий такой кейс. Возможно даже стальной. И точно не моя собственность. Значит — принесенный кем-то из девушек. Скорее всего, Кристиной. Потому что...

Что там Брунель говорил про имплементаторы? Портативные модели давно научились делать? И умещаются они, вот же совпадение, в небольшой кейс...

Ну, это уже слишком!

Одно дело знать — теоретически — о том, что где-то далеко долгоживущие убивают доноров для продолжения своей жизни. И совсем другое — наблюдать за тем, как лонгерша буквально затаскивает новую жертву себе на алтарь. В моей же, черт побери, гостиной!

Внутри у меня мигом похолодело. Должно быть, я издал какой-то звук: крякнул или шумно выдохнул. Потому что две раскрасневшиеся улыбающиеся физиономии разом развернулись в мою сторону.

— Привет, Майк! — пьяненькая Элли выглядела донельзя забавно, — Ничего, что мы тут... немного посидели?

— Конечно ничего, дорогуша, — покровительственно поддакнула Кристина, — Давай к нам, Подольский! Не стой в дверях. Да что с тобой? Прямо лица нет!

Медленно шагнул вперед, словно преодолевая сопротивление тягучей субстанции. Страшно, противно, мерзко. Кажется, это называется «испанский стыд». Когда нечто нелицеприятное совершает другой, а стыдно, почему-то, именно тебе.