Пятый уровень - Сергей Веселов

«Папаша… — Ростик усмехнулся, вспомнив что-то свое. — Тот еще жук».

Ладно. Если какие-то подозрения у мальчиков и были, то они должны вскоре рассеяться. Человеческий организм все время работает с оглядкой на воображаемую планку, которую ему предстоит одолеть. Опустишь планку пониже — и организм расслабляется, в голову лезет всякий вздор. Ну а если планка стоит достаточно высоко — тогда человека хватает лишь на то, чтобы эту самую планку преодолеть. Тут уже не до рассуждений. Вот и все.

Ростик смотрел, как Тимофей с Серегой медленно, осторожно продвигаются по коридору четвертого этажа. Ребята хорошо потрудились сегодня, каюк-компания долго будет помнить их визит… Пот и усталость сделали лица мальчишек похожими на грязные обмылки — но это ничего. Здоровья у них еще хватит на пару-другую раундов.

Тим с Серегой остановились перед заблокированной дверью и о чем-то заспорили.

— Ну вот, солобоны, ваш последний шанс, — вслух сказал Ростик. — Продуете этот раунд — так и быть: выброшу вас отсюда к чертовой маме.

Его компьютер загудел, посылая в черный лабиринт сети очередное послание.

Глава 29

— Раз дверь заблокирована, — значит, нечего и ломиться! — воскликнул Тим. — Уже половина шестого, через пару часов темнеть начнет!.. Нужно скорее выбираться из этого проклятого дома!

— Ладно, — сдался наконец Серега. — Пошли…

И тут дверь, словно она дожидалась именно этого момента, вдруг тихо отъехала в сторону, приглашая их войти.

— Тьфу ты! — сказал Тимофей и выразительно посмотрел на Серегу.

— Сам ты… дурак, — вяло отозвался Серега.

Прежде чем ступить за порог комнаты, Тимофей пошарил за дверью длинной бамбуковой палкой — потому что на третьем этаже они попали в комнату-ловушку, где их чуть не сбил малолитражный автомобиль, снабженный каким-то хитрым разблокирующим устройством, которое реагировало на свет, падающий из дверного проема.

— Мин нет, — доложил через минуту Тим. — Можно идти. Когда ребята ступили внутрь, под потолком вспыхнул яркий белый свет. Дверь за ними закрылась мягко и бесшумно, однако когда Серега попробовал открыть ее, то у него ничего не получилось. Он с досадой присвистнул.

— Ну конечно, — сказал он. — Опять замуровали. Значит, снова будут загадки загадывать. А потом потолок опускать.

Эта комната (одна из последних в маршруте, который друзьям следовало пройти) здорово напоминала «Соковыжималку» на первом уровне. Те же белые обои, тот же стол. Тот же компьютер-notebook. Единственное, что отличало эту комнату от «Соковыжималки», — небольшое зашторенное окно, расположенное напротив входа. И еще: почему-то здорово воняло хлоркой — как в школьной уборной…

— Попались, — сказал Тим. — У меня, наверное, клаустрофобия сделалась.

— Что такое «клаустрофобия»? — безучастным тоном поинтересовался Серега.

— Это аллергия на потолки.

— Чуть что, мы сможем выпрыгнуть через окно, — сказал Серега, откидывая в сторону штору и выглядывая на улицу.

— Или потолок на тебя обрушится, или ты обрушишься на землю с четвертого этажа — какая разница? — сказал Тимофей.

Кроме аллергии на потолки, у мальчишек развилась аллергия на белый цвет, потому что он напоминал им о манной каше. За время блужданий по «Дому Ашеров» они успели слопать, наверное, по центнеру этой гадости.

Компьютер загудел и замигал зелеными лампочками. Тим пробежался курсором по экрану, нашел директорию «BOYTSY» и заглянул туда.

«Как вам здесь нравится, орлы? Может, потолок все-таки спустить чуть пониже?

Хочу развлечь вас очередной задачкой. На сегодня она — последняя.

Сначала несколько неожиданный вопрос: вы часто пробиваете талончики в общественном транспорте? Если да, то решить задачку вы сможете без труда. Ну а если нет — что ж, могу только посочувствовать.

Итак, сейчас на экране перед вами появится шесть пробитых талонов. Вам предстоит определить, какой из них был пробит в автобусе, на котором вы ехали сюда утром.

Элементарно, не правда ли?

На раздумья вам отводится пятнадцать минут московского времени (которое, как помните, всегда в цене)».

Текст переместился в небольшое окошко в нижней части экрана, а на его месте появились шесть прямоугольников, на каждом из которых имелось по четыре-шесть черных точек, расположенных в определенной последовательности. Надо понимать, что это и были талоны, о которых говорил Ростик.

— Да я сроду не пробивал никаких талонов, — обескураженно произнес Серега. — Он что, специально издевается над нами?

— Нет, это у него нечаянно получается, — съязвил Тим. — Ладно. А теперь — тихо. Давай думать…

— Думать! Думать! Думать тут даже нечего! — воскликнул Серега. — Ты хоть примерно помнишь, как выглядит пробитый талон? Я, например, хоть убей, — не помню.

— Рожи всех контролеров, что пасутся на Варшавском шоссе, — вот это пожалуйста, я мог бы даже с завязанными глазами на ощупь узнать. Но талоны… безнадежное дело.

— Не кипятись раньше времени, — сказал ему на это Тим. — Я, например, тоже не помнил, когда в последний раз оплачивал проезд, но знаю точно: ни один компостер не бьет талон по самым уголкам, как здесь, на третьем справа — видишь?

— И что из этого? — буркнул Серега.

Тим задумался.

— А ничего, — сказал он. — Ни в одном из московских автобусов нет такого компостера. Значит, третий справа талон отпадает.

— Почему только он? Остальные тоже никуда не годятся. Посмотри: и второй справа, и четвертый — у всех пробиты уголки! Первый, между прочим, тоже подозрительно выглядит. И последний. И все они, короче, какие-то… туфтовые.

— Все это странно, — сказал Тим. — Да и Ростик, который сроду, наверное, не пользовался общественным транспортом, — откуда он может знать рисунок компостера, причем именно на том автобусе, на котором мы приехали?.. Тут что-то не так. В общем… Попробуем поговорить с ним, — Он отстучал на клавишах:

«Наш ответ: ни один из этих талонов не был пробит в автобусе, которым мы приехали сюда».

На экране тут же появилась следующая надпись:

«Ответ не принимается. Думайте мозгами, орлы. У вас осталось десять с половиной минут».

— Даже так, да? — задумчиво пробормотал Тимофей и почесал нос.

Он снова пробежался пальцами по клавишам:

«Нам нужна подсказка!»

«Подсказка находится в самом ответе» — выдал компьютер.

— Вот тебе и раз, — сказал Серега. — Интересно, чем он нас на этот раз давить будет?

Тим забрался на стол и, напряженно наморщив лоб, уставился на экран. Времени оставалось все меньше и меньше. Его так и подмывало ткнуть пальцем наудачу в любой из прямоугольников и сказать: «Вот этот»… А дальше — пусть оно все огнем горит… Впрочем, нет, нет — только не это. А вдруг Ростик на этот раз и в самом деле вздумает их поджечь? Похоже, ему это ничего не будет стоить.

— Ладно, — сказал Тимофей. — Давай хоть что-нибудь соображать. Например на что похожи эти точки?

— На домино, — тут же ответил Серега.

— Похожи, — согласился Тим. — Только не совсем. Таких костей на самом деле не бывает. Может, это игральные карты? Четыре — это король, три — дама, два — валет… Как в «тысяче».

— Здесь нету троек, — сказал Серега. — И двоек нету. Только четверки, шестерки и пятерки. Что означают пятерки?

— Не знаю. Нет, нет… Опять не то, — махнул рукой Тим. — Может, здесь зашифрован номер маршрута? Вспомни, на каком автобусе мы сюда ехали?

— На сто четырнадцатом, — мрачно промолвил Серега.

Было очевидно, что сто четырнадцать точек здесь никак не наберется. Тим подсчитал количество точек в каждом из прямоугольников и составил следующую комбинацию: «4-6-6-4-5-4».

— И что получилось?

— Четыреста шестьдесят шесть тысяч четыреста пятьдесят четыре, — сказал Тим. — Может, это чей-то телефон?

Серега засмеялся икающим нервным смехом.

— Точно, — сказал он, — телефон, по которому знают правильный ответ.

Тим сложил эти шесть цифр и получил ответ: «29».

— Ничего не понимаю, — сказал он.

Затем сложил двойку и девятку. Получилось одиннадцать.

— А вдруг «29-11» — это номер того самого автобуса? — предположил Серега.

— И что из этого следует? — развел руками Тимофей. — Ведь нам нужен не номер, не автобус, а талон!.. Какой-то один из этих чертовых талонов!

И тут он заметил то, чего раньше не замечал: круглые лепестки бумаги рядом с пробитыми отверстиями.

— Слушай, — сказал он Сереге. — В этом что-то есть. Смотри… Ведь Ростик не нарисовал бы эти лепестки без особой нужды — главное-то не в них, а в самих отверстиях, верно?

— Верно, — сказал Серега. — Только лучше было бы, если бы он эти талоны вообще не рисовал.