Я меч, я пламя! (Ольга-1) - Василий Кононюк

В этот период в составе НКВД имелся внесудебный орган – Особое Совещание при наркоме внутренних дел, имевшее полномочия выносить приговоры о заключении, ссылке или высылке на срок до 5 лет или выдворении из СССР общественно опасных лиц. Особое Совещание заменило упразднённую судебную коллегию ОГПУ, при этом его полномочия были существенно сокращены. 27 мая 1935 г. приказом НКВД СССР в республиках, краях и областях были организованы тройки НКВД, в состав которых входили начальник Управления НКВД, начальник Управления милиции и областной прокурор. Тройки принимали решения о высылке, ссылке или заключении в лагерь сроком до 5 лет.

Вождь не собирался расширять полномочия НКВД. Он прекрасно знал, что власть всегда держится на равновесии полномочий тех органов и инструментов, которые она создает для выполнения своих функций. Стоит одному из органов получить дополнительный вес, как точка равновесия может выйти за пределы созданной конструкции и опрокинуть ее.

– Каждый руководитель, товарищ Ежов, считает, что результативность его работы зависит от тех полномочий, которые ему даются. Это грубая ошибка. На самом деле все обстоит с точностью до наоборот. Те полномочия, которые получает руководитель, зависят от результативности его работы. Партия дала НКВД очень широкие полномочия и ждет от вас результативной работы. Я думаю, вопрос о дополнительных полномочиях НКВД подымать перед Политбюро преждевременно. Вы должны сначала своей работой доказать, что достойны занимать тот пост, который доверила вам партия, товарищ Ежов.

– Сделаю все возможное и невозможное, товарищ Сталин.

– Нэвозможного нэнада. Сделайте все возможное, товарищ Ежов, этого будет достаточно. И еще одно. ИНО сейчас проводит одну очень ответственную операцию под моим личным контролем. Вскоре вы будете посвящены во все ее детали. А пока вам нужно знать следующее. Есть такой известный журналист и троцкист Карл Радек. Не трогайте его. Выезд за рубеж – разрешать. ИНО использует его для дезинформации иностранной разведки. И троцкистов из военных пока не трогать. По военным вы скоро получите исчерпывающие инструкции.

– Все ясно, товарищ Сталин.

Оля держала в руках первый опытный образец маленькой стержневой лампы, два сантиметра в диаметре и высотой около семи и не решалась начинать измерять ее характеристики. Затем протянула ее Лосеву.

– Олег Владимирович, меряйте без меня, я сейчас от волнения какой-то… ерунды наделаю.

– Не волнуйтесь, Олечка, все будет хорошо, идите прогуляйтесь, вернетесь, уже все будет известно, но я и так уверен, что характеристики будут замечательные.

– Вашими устами, да мед пить, Олег Владимирович.

– Это уже от вас все зависит, Олечка. Вы – автор, вам и выставляться по поводу вашего открытия.

– Опять вы начинаете. Я уже вам говорила, кто будет фигурировать в официальных бумагах и почему.

– От того, что вы впишите в заявку на открытие: меня, главного инженера и директора, с целью, чтоб мы охотней участвовали в ваших будущих наполеоновских планах, ничего не меняет с того простого факта, что автор – вы. Вам, товарищ Стрельцова и надлежит банкет организовывать.

– Так вы же не пьете.

– Почему? Чай пью с удовольствием, а если с медом, то меня, как медведя, не оттащите пока весь не съем.

На улице стояла ясная сухая погода с легким морозом характерная для конца октября. Вспоминая прошедшие две недели, Оля подумала, что сложнее всего было достать большой кусок тонкой резины для имитации потенциала электрического поля. Поскольку вещь нужна была достаточно необычная, Оля сначала попыталась напрячь заводское начальство, но быстро поняла, что ждать придется долго. Больно нетипичная для их Главэспрома, которому подчинялась "Радиолампа", была заказанная позиция. А нетипичные позиции нужно заказывать в других совнархозах, но для начала надо знать, в каком из них можно найти такой кусок резины. Поскольку она сама не знала где это искать, то сильно сомневалась, что аппарат товарища Лютово, начальника Главэспрома, при всем желании, а вернее при отсутствии оного, найдет на необъятных просторах нашей Родины кусок упругой резины нужного размера. Поэтому Оля решила испробовать на практике метод больших чисел. Отправившись на московскую барахолку, она начала опрашивать людей, где можно достать или купить большой кусок тонкой резины, не меньше метра в диаметре, а лучше полтора. По прошествию нескольких часов, когда она совершенно охрипла и отупела от многократного повторения одного и того же, мужчинка, в чьем облике чувствовалась жажда, сжигающая его изнутри, обрадовал известием что может помочь в ее беде. И помог. Договорившись с ним о цене, Оля через час стала обладательницей квадратного куска резины со стороной чуть больше метра. Заказав на заводе, столярам, раму полтора на полтора и подняв ее над землей на метр сорок, собрав отряд добровольцев, они натянули резину на раму и закрепили сверху планками. Теперь осталось заказать столярам с десяток черенков от лопат и стойки, на которых их можно закрепить на требуемой высоте, тоже задача нетривиальная, но выполнимая множеством способов.

Определившись, что катодный потенциал она будет имитировать с помощью штырей, подымая резину над нулевым уровнем, а анодный с помощью гирек, прогибая резину, она, командуя коллективом лаборанток, начала двигать и подымать штыри. Бросая сухой горох, имитирующий движение электронов, и увлеченно рассматривая с лаборантками, как он катится в направлении потенциальной ямы анода, Оля начала решать задачу по будущему расположению штырьков в электронной лампе.

Как раз в это время зазвонил телефон, и секретарша директора сообщила, что соединяет ее с Лосевым. Это в очередной раз подтвердило известную истину, что если пришла беда то открывай ворота, но народ скромно умалчивает, что и противоположное имеет место быть. Если светлая полоса, то удача за удачей.

Оля откуда-то знала, что при разговоре с ученым начинать нужно с его научных работ, их важности для всего человечества и для нее лично, тогда разговор получится. Так она и сделала.

– Олег Владимирович, сперва я хочу поблагодарить вас за ваши научные труды, которые восхитили меня, стали основой моих собственных исследований. Несколько дней назад у меня возникло к вам несколько вопросов, и я обратилась в журнал с просьбой дать ваш рабочий телефон. Когда я узнала, что ваша лаборатория расформирована и рассказала нашему директору, он сразу попросил меня вас разыскать. Вопрос вот в чем, не заинтересует ли вас занять у нас должность начальника лаборатории? У нас их фактически четыре – вакуумная, физическая, химическая и метрики, но начальник один. В каждой работает лаборант. Штат получается такой – четыре лаборанта, старший лаборант, это я, и начальник, надеюсь, это будете вы. Оклад двести пятьдесят рублей плюс премия, плюс бесплатное жилье. По этому вопросу вам нужно с директором выяснить детали. Занимается лаборатория, кроме контроля технологии на производстве, также и научной работой. Вот сейчас мы разрабатываем новый тип ламп, а на перспективу у нас изучения кристаллов с целью создания новых кристаллических диодов и других видов устройств. Соглашайтесь Олег Владимирович, мы с вами вместе горы свернем и докажем всем, что советская наука самая передовая.

– А какие кристаллы вы хотите исследовать?

– Это будем решать потом, Олег Владимирович. Вы наш руководитель, вам и решать. Если вас заинтересовало это предложение, я переключу вас на директора, чтоб вы с ним обсудили остальные вопросы.

– Если вам не трудно, буду признателен.

– Алла Владимировна, если можно, соедините Олега Владимировича с директором.

Лосев появился у них на работе всего пять дней назад, но сразу внес свежую струю в ее мучения с резиновой конструкцией. К его приезду оптимальное местоположение штырьков было определено, но их количество существенно перевалило за десять. Во-первых, он предложил заменить рядом стоящие штыри с одинаковым потенциалом на полоски, чем существенно уменьшил их количество. Во-вторых, высказал совершенно здравую мысль, сколько с резинкой не играй, лампы не получится, надо пробовать в металле, тем более что у них все под рукой, производство катодов, штырьков, каких душа пожелает, и стеклодувы есть, любой баллон можно изготовить.

Устройство первой опытной стержневой лампы вышло таким.

Нитевидный катод, покрытой оксидным слоем, с двух стоpон от него расположены металлические полоски-пластины первой сетки. Электроны эмитируются в промежутки между пластинами первой сетки, формируя два ленточных пучка. Фактически первая сетка служит экраном, переправляющим электроны в пучок. Далее, с обеих стоpон каждого из двух ленточных

электронных пучков, находятся стержни второй сетки, затем стержни третьей сетки соединенные с катодом и создающие минимум потенциала для подавления