Дело в чемодане (СИ) - Анастасия Бел

— Что, нахлынули воспоминания по счастливому детству? — поддел улыбающийся мужчина.

— Не такое уж оно было у меня и счастливое, — четно ответила. — Но в целом да, мне нравятся красивые безделицы, и я не вижу в этом ничего плохого.

Мужчина подумал некоторое время и спросил.

— Мира, а откуда ты все-таки? У тебя совсем нет родных?

Я занервничала. С чего это Ромас заинтересовался историей моего происхождения? Но и говорить откровенную ложь ему мне было неприятно.

— Я издалека и не слишком хочу вспоминать свою прежнюю жизнь. Надеюсь, что впоследствии я смогу единственным своим домом считать Морану, и все с ней связанное. А насчет родных… У меня есть несколько кровных родственников, но родным человеком я считаю только одного. И к сожалению, наши жизненные пути должны были разойтись. А семьи, которой я была бы нужна, у меня нет. А ты?

— Интересный ответ, за которым хочется задать еще больше вопросов. Но уточнять, что именно имеешь в виду, ты не собираешься. И что я?

— Как насчет твоей семьи?

— Мама умерла, довольно давно. До того, как я самостоятельно в полной мере встал на ноги и смог дать ей ту жизнь, которую она заслуживала.

— Это очень печально. Но я думаю она бы порадовалась за тебя и испытала гордость.

— Думаю да. Но это уже не имеет значения.

— А другие родные? Отец?

Мужчина внимательно на меня взглянул.

— Других родных у меня не имеется, ты знаешь, что своей семьей обзавестись я не успел. Да и не скажу, что когда-либо чувствовал в этом острую потребность. А отец… сомневаюсь, что можно назвать этим словом человека, по неосторожности давшего мне жизнь. И если никто тебя не осведомил, то ты недавно видела его в нашей управе. Граф Морейский, заходил в обществе своего верного прислужника.

Последнее замечание я оставила без внимания.

— Тебе никогда не хотелось иметь отца? Может стоит наладить отношения?

— Почему? Конечно, хотелось. В детстве, как и любому маленькому мальчишке. А по мере взросления в этом отпала естественная потребность. А насчет отношений… как можно наладить то, чего в принципе никогда не было?

— Не знаю. Тогда в управе мне показалось, что мужчина хочет с тобой поговорить. И его состояние оставляет желать лучшего. Судя по всему, ему не слишком хорошо и возможно он хочет успеть все исправить.

— Зато я этого не хочу. И лучше нам с графом существовать как можно дальше друг от друга, так будет гораздо лучше. Неужели ты так радеешь за незнакомого тебе человека?

Вот как Ромас умудрился так попасть в точку? От необходимости отвечать на неудобный вопрос меня избавил громкий крик невдалеке от нас.

— Украли! Стража, обокрали! Мой кошель! Держите вора! — на противоположной стороне улицы стоял грузный мужчина с пышными усами и тыкал пальцем в сторону на всех парах мчащегося в нашу сторону паренька.

— Вот же дьявол! — ругнулся заметивший неладное сыскарь. — Мира, постарайся не отстать.

И сорвался на бег вслед за стремительно удаляющимся юношей. Я, опомнившись, побежала вдогонку, стараясь не потерять из виду как бегущих, так и не наткнуться на кого-то из гуляющих людей. Заметив погоню, парнишка нырнул в расположенный между палатками узкий переулок, где не было затрудняющих бег людей. Ромас нагонял преследуемого, уверенно сокращая расстояние. Я издали наблюдала за тем, как парнишка запрыгнул и стал взбираться по расположенной в тупике изгороди и подбежавший следом сыскарь схватил его за щиколотку, потянув на себя. Почувствовав неожиданную преграду в передвижении, парень сильно дернулся, от чего у него откуда-то из-под короткого плаща выпал на мостовую замшевый, плотно набитый кошель, приглушенно звякнув об брусчатку. Ругнувшись от такой нелепой потери добычи, парнишка запустил одну руку под плащ и что-то достав, сыпанул прямо в поднявшего лицо сыскаря. Мужчина вскрикнул и тут же начал тереть лицо руками, пытаясь убрать порошок. Парень тем временем ловко перемахнул изгородь и скрылся в другом переулке.

— Проклятье, — яростно тер лицо руками мужчина. — Как жжется, ничего не вижу.

— Ромас, я здесь. Что с тобой? Убери руки, дай посмотреть, — я попыталась убрать руки от лица сыскаря.

Но кто бы мне позволил это сделать!

— Не могу. Дьявольски жжется, я не могу открыть глаза, — простонал мужчина.

— Так, сейчас. Зато ты добыл кошель, — проговорила, поднимая с такой жертвой добытый сыскарем кошель.

— Да будь он трижды проклят, если это стоило мне глаз!

— Ты идти сможешь? — спросила у мужчины.

— А ты как думаешь? — злобно ответил. — Я ничего не вижу!

— Постарайся взять себя в руки. Я держу тебя под руку, раз ты не даешь мне взглянуть тебе в лицо. Пойдем быстрее к лекарям, пусть они посмотрят что с тобой. И чем быстрее мы туда попадем, тем больше вероятность все исправить.

Последнее замечание заставило Ромаса прислушаться и отправиться следом. При этом я тщательно следила, чтобы сыскарю не попалось ничего под ноги. А то в довесок к утраченному зрению придется лечить и переломы. Тогда уж придется и руки ему ломать, чтобы не смог меня придушить.

— Долго еще? — напряженно спросил мужчина.

— Нет. Сейчас выходим из переулка на торговую улицу. И лучше бы нам держаться покрепче, чтобы не потеряться в толпе.

Прислушавшись, Ромас все-таки заставил себя оторвать одну руку от лица и нашел мою ладонь, крепко переплетая пальцы. Я уверенно повела мужчину за собой, по памяти вспоминая где должен находиться лекарский пункт на нашем участке патрулирования. Поймала себя на неожиданной мысли, что мне приятно держаться за ладонь сыскаря, и тут же этого устыдилась. У Ромаса неизвестно что произошло с глазами, а мне в голову лезут всякие глупости.

Подойдя к лекарской палатке я уверенно обогнула стоявшего навеселе мужчину, который явно не нуждался в экстренной лекарской помощи и мог подождать.

— Простите, нам нужна помощь. Господин лекарь, мы с городской управы. Мира Эльвис и сыскарь Дэвис.

Взглядом наткнулась на знакомого мужчину и лишь закончив узнала.

— Светлого дня, Мира, — поздоровался Вадос, тут же останавливаясь взглядом на сыскаре. — Так, как вижу продуктивно погуляли, проходите. Помоги ему сесть. Что произошло?

— Гнался за воришкой. Тот с высоты сыпанул чем-то из кармана ему прямо в лицо, — кратко пояснила суть.

— Угу, понятно. А ты, Дэвис, что скажешь? Как ощущения? — мужчина достал из стоящей рядом сумки большую склянку и принялся обильно смачивать лоскуток извлеченной из той же сумки ткани.

— Ощущения, что если глаза и остались, то лечение у посмертного лекаря