Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев

Всего же за бои на Халхин-Голе эту свежеотлитую награду (тогда она называлась медаль «Герой Советского Союза») получили 70 человек.

И эти бои были первым серьезным практическим испытанием Красной Армии образца конца тридцатых годов XX века.

К исходу 23 августа в Москве был подписан советско-германский Пакт, а у Халхин-Гола к исходу того же дня было завершено окружение -японской группировки на «пятачке» в 60 квадратных километров.

С 24 по 26 августа была ликвидирована японская попытка деблокады окруженных за счет ввода свежих резервов. Офицеры и солдаты писали Тэнно (так сами японцы именуют императора) прощальные стихи и делали себе харакири.

И 1 сентября 1939 года «Правда» сообщила:

«В ночь с 28 на 29 августа остатки японо-маньчжурских войск были ликвидированы на территории МНР, и монголо-советские войска прочно закрепились на рубеже вдоль государственной границы МНР»…

Вопреки майским прогнозам итальянского атташе Джорджиса, японцам пришлось 16 сентября подписать в Москве условия официального перемирия. А 19 сентября — протокол о создании смешанной комиссии для уточнения границы.

Подписание советско-германского Пакта и окончание советско-японского конфликта в Монголии совпали не только по физическому времени. На политической временной шкале эти два события тоже очень удачно пришлись одно к другому. Немцы убедились, что русские отнюдь не слабы даже в войне наступательной, а японцы поняли, что на практическую поддержку со стороны Гитлера против СССР им особо рассчитывать не приходится.

Не помогло Токио и секретное дополнительное соглашение к Антикоминтерновскому пакту, в нарушении которого упрекал своего кумира — фюрера — барон Хиранума перед отставкой своего кабинета… Ведь статья II этого соглашения обязывала высокие договаривающиеся стороны «без взаимного согласия не заключать с Союзом Советских Социалистических Республик каких-либо политических договоров, которые противоречили бы духу настоящего соглашения».

Впрочем, сам пакт потому и назвали антикоминтерновским, что он заключался для противодействия именно Коминтерну, а не СССР. Что же до непосредственно секретного соглашения, то и в нем статья I предусматривала возможность (не обязательность) совместных мер лишь в случае «неспровоцированного нападения» со стороны СССР на одну из сторон. А ведь на Японию-то никто не нападал!

Так что, если разобраться, в Токио упрекали Берлин все-таки зря…

В Токио Рихард Зорге сделал для посла Отта «послеигровой» разбор конфликта, где написал: «Высказывания Люшкова и других, уверявших в слабости Красной Армии, оказались ложными. Если японская армия собиралась выбить Красную Армию с занимаемых ею… позиций, ей понадобилось бы 400 —500 танков, что превысило бы возможности промышленного потенциала Японии. Германии следовало бы тщательнее проанализировать весь инцидент на Номон-хане и оставить отжившую идею, будто бы Красная Армия неспособна оказать серьезное сопротивление».

В Германии к таким оценкам пока не прислушивались.

В Японии же выводы были сделаны верные, и в Токио стали склоняться вместо «северного», то есть — советского варианта, к «южному» — тихоокеанскому.

Но рассказ об этом мы пока — до поры до времени — вести не будем…

РУССКИЙ успех в далекой от Европы Монголии сразу понизил градус политических страстей в континентальной Азии. А в Европе политический «градусник» уже зашкаливало даже в мирной и гарантированно нейтральной Швейцарии.

Жена (и боевой товарищ) советского разведчика Шандора Радо — Лена Янзен — в середине августа пришла домой расстроенная:

— Знаешь, Алекс, — даже дома она называла мужа его «швейцарским» именем, — в магазинах творится что-то невообразимое!

— То есть?

— Дикие очереди, давка…

— В Швейцарии, в Женеве?!!

— В Швейцарии, в Женеве…

— В чем дело?

— Оказывается, швейцарское правительство объявило, что в случае войны все магазины и лавки в течение двух месяцев будут закрыты! И вот…

— Может, это слух?

— Увы, не слух… Так что я беру сумку повместительнее, и скоро меня не жди…

Да, в Швейцарии (!) начались панические закупки продовольствия. Напуганные возможной (пока еще — лишь возможной) войной, непрерывно спорящие о том, будет ли она, люди хватали все: крупу, спички, соль, консервы — целыми мешками… Заказывали детям ботинки на два-три размера больше — на вырост.

Те, кто побогаче, превращали бумажные деньги в драгоценности…

Из Швейцарии начали уезжать иностранные туристы…

Локальная японо-советская война в далекой пыльной Азии 31 августа закончилась.

А в покрытой лесами, лугами и газонами Европе война была «на носу»…

1 сентября она таки началась.

А 4 СЕНТЯБРЯ Япония опубликовала заявление, в котором подчеркнула, что не будет вмешиваться в нынешнюю войну в Европе и направит свои усилия исключительно на разрешение «китайского инцидента»…

Пассаж это был, конечно же, из серии «А виноград-то зелен»… Ну как, спрашивается, Япония могла бы вмешаться в далекую европейскую войну, в которой оказались завязаны пока лишь Германия, Польша, Франция и Англия? Только у Англии на Дальнем Востоке были заморские территории, но с Англией Япония недавно заключила соглашение. И не в последнюю очередь потому, что на конфликт с Англией у нее не хватало силенок.

Но таким заявлением Япония давала понять, что она не склонна ввязываться в новый конфликт с СССР. Ведь по пыльным степям Монголии еще вовсю катили японские военные грузовики, перевозившие останки японских солдат, павших в «Номонханском конфликте».

Было проще, воспользовавшись — как и во время Первой мировой войны — сварой между белыми, беспрепятственно решать свои проблемы в желтом Китае…

Впрочем, на Дальнем Востоке многое зависело от многого…

Как, впрочем, и в Европе…

Глава 5

Неаполитанские песенки…

ДА, В ЕВРОПЕ тоже многое зависело от многого… И от многих… В каждом общественном процессе есть основные величины и величины второго порядка, малости… Но и факторы второго ряда не просто важны, а порой выдвигаются вперед— на первый ряд… Ведь общественная жизнь складывается из отдельных жизней, а жизнь — процесс многозначный…

К началу XX века Италия в делах Европы играла роль далеко не ведущую, хотя когда-то на Апеннинском полуострове возникла, развилась и преуспевала одна из самых блистательных — если не самая блистательная — древняя цивилизация планеты.

Но если Римская империя была в свою эпоху величиной суперпервого порядка, то Итальянское королевство на первоклассность претендовать никак не могло.

Однако в предвоенной Европе его значение было немаловажным, тем более что о короле Викторе-Эммануиле III тогда вспоминал мало кто. Символом и синонимом Италии стал дуче («вождь») Бенито Муссолини…

В сентябре 1939 года европейская война уже набирала обороты — хотя и медленно… Вермахт шел на Варшаву, Лондон направлял на Германию бомбардировщики, которые, правда, сбрасывали на рейх не бомбы, а листовки.

Французы в бетонных фортах линии Мажино держали в руках игральные карты чаще, чем штабные.

Еще впереди были майские прорывы вермахта, Дюнкерк и много чего еще….

Было еще впереди и объявление Италией войны Англии и Франции…

И вот тут — пока Рим еще не ввязался в прямые бои — нам, уважаемый читатель, надо бы вернуться немного назад… И даже — не немного…

БОЛЬШУЮ часть 1939 года в мире с англофранцузами еще пребывала и сама Германия… А Россия летом этого года еще вела с Лондоном и Парижем активный диалог в духе антигерманских идей бывшего наркома иностранных дел Литвинова, отставленного Сталиным в начале мая.

Впрочем, и Италия в тот год— несмотря на заключенный 22 мая в Берлине пакт с Германией — еще не выбрала окончательно того партнера, с которым можно было идти далеко и успешно.

За два года до этого «Стального» итало-германского пакта, 2 января 1937 года, в Риме произошел обмен письмами между министром иностранных дел Италии Чиано и послом Англии Эриком Драммондом (позднее — лорд Перт). Так было заключено «первое джентльменское соглашение» дуче и Лондона.

Будущий лорд Перт до Рима занимал международный пост Генерального секретаря Лиги Наций, то есть был фигурой неяркой по определению, чего никак нельзя было сказать о зяте Муссолини — графе Галеаццо Чиано.

24 апреля 1930 года красавец Чиано обвенчался в римской церкви Сан-Джузеппе с Эддой Муссолини. Сын героя Первой мировой войны адмирала Констанцо Чиано — президента Палаты фасций и корпораций, Галеаццо окончил факультет права, успешно занимался журналистикой, успешно же сочетая ее со службой в МИД, куда был принят по конкурсу. Как и дуче, он имел свидетельство пилота и послужил в военной авиации. Брак оказался гармоничным, и в 1937 году у супругов Чиано было уже трое очаровательных детей.