Безупречный шпион (сборник) - Данил Корецкий

– Не может быть!

– Точно, точно, – кивает головой Анри. – А обычный верблюд – всего две-три тысячи.

И без видимой связи с предыдущим интересуется:

– Ты ел верблюжатину? Она продлевает жизнь и укрепляет мужскую силу!

– Никогда! – оживляюсь я. – Может, посоветуешь хороший ресторан, где можно ее попробовать? Там и пообедаем!

Анри аккуратно паркует свой огромный джип напротив входа в над-аль шира. Он сосредоточен.

– В ресторанах не подают верблюжатину. Ее можно отведать только на свадьбе, когда много гостей. Иначе нет смысла забивать такое большое животное…

Анри выключает двигатель.

– А почему в скачках участвуют дети? – спрашиваю я. Это единственный вопрос, который я задаю без явной или скрытой цели, из чистого любопытства. – Неужели не жалко подвергать их такому риску?

Анри морщится, чувствуется, что эта тема ему неприятна.

– Это не наши дети. Это палестинцы, индусы, малайцы. Их покупают, иногда похищают. Вообще-то принят закон, разрешающий скакать только с пятнадцати лет. Но чем меньше вес всадника, тем больше шансы на успех, так что сам понимаешь…

Он просит меня посидеть в машине и исчезает. Я внимательно осматриваюсь. Парковка забита автомобилями. На площади перед входом бурлит толпа в арабских и европейских нарядах. Привычно разбиваю прилегающую территорию на сектора, внимательно сканирую каждый взглядом. Ничего подозрительного.

Возвращается очень довольный Анри. Я понимаю, что мои предположения о подпольном тотализаторе оправдались. Он нашел подпольного букмекера и получил свой выигрыш. Анри возбужден, у него хорошее настроение. Видно, выигрыш достаточно крупный. Он широко улыбается. И я широко улыбаюсь в ответ. Мы выглядим одинаково весело. Хотя он отдыхает, а я работаю.

Я продолжаю изучать агента и узнаю его все лучше. Он аккуратен, последователен, очень азартен. Азарт в нем перевешивает осторожность. А может, он настолько доверяет мне, что не ощущает опасности? Нет, вряд ли…

Никогда нельзя обольщаться, особенно в столь деликатных делах! Просто у него крепкая нервная система. Еще одна положительная черта – на отдыхе Анри не забывает о страховке: возвращаясь к машине, он несколько раз очень профессионально проверился… И вообще – азарт ли привел его сюда или холодный и очень трезвый расчет? Если выбирать безопасную точку для шпионского контакта, то верблюжьи бега – идеальное место! Ибо, вопреки мнению дилетантов, в многотысячной толпе вести наблюдение очень трудно, а вот оторваться от него довольно легко…

Анри садится за руль, включает двигатель.

– В «Гранд Хайятт» ехать не стоит, – говорит он, будто продолжая разговор.

Значит, мое мимолетное вчерашнее предложение, да еще сделанное в напряженный момент сильнейшего психологического стресса, не кануло в Лету забвения. Оно обдумано и проанализировано. Еще один элемент положительной характеристики агента. Я добавил очередной жирный плюс в невидимый, но очень важный реестр.

– Там действительно хорошие рестораны, но это отель не моего уровня. Появляться там – значит навлекать подозрения. Особенно с иностранцем, – добавил Анри, понизив голос. – Поэтому лучше просто выедем на берег залива…

Плюс очень рационален! И осторожен… Только вот необъясненная раскованность в одежде… Но это такой нюанс, которым в данной ситуации можно пренебречь. В конце концов, мне не работать с ним месяцы и годы…

Джип уверенно идет в плотном потоке машин. Справа открылся фешенебельный район, застроенный богатыми виллами местных жителей.

– Это Джумейра, в переводе «искрящиеся огни», – гостеприимно поясняет Анри. – Всего тридцать семь лет назад здесь была деревушка рыбаков, и костры искрили в ночи… А кроме костров ничего не было!

Поразительно! Теперь кругом ровные, без единой трещины или морщинки, черные дороги, сотни отелей, причем не просто богатых и роскошных – каждый является чудом, поражающим воображение. В одном воспроизведена Венеция – каналы, по которым снуют катера и маленькие лодки, возле другого действует горнолыжный курорт с климатом Альп и искусственным снегом, вот похожий на трехсотметровый парус самый высотный береговой отель мира «Бурдж аль Араб» – единственный семизвездный по международной классификации… И виллы, не похожие одна на другую…

– А теперь видишь, какое великолепие, – улыбается Анри. – Вилла араба должна быть лучше, чем вилла его брата!

Я ошарашенно смотрю на сотни башенных кранов, десятки искрящих огнями электросварки остовов небоскребов, земснаряды, намывающие огромные искусственные острова, и понимаю, что у меня на родине никогда ничего такого не будет. Вообще ничего красивого и путного не будет. Только серость, убожество, грязь и срань. Все «громадье планов», все грандиозные задумки рассеются звуками бесполезных слов и уйдут в вязкий российский глинозем, потому что кто хотел сделать, тот уже это сделал. За неполных сорок лет. А кто не хочет – тот болтает, сотрясает впустую воздух, что позволяет ему безнаказанно воровать…

«Кто знает – молчит. Кто говорит – не знает». Мне нравятся восточные поговорки: лаконичные, образные, парадоксальные и мудрые. Перед командировкой я прочел не меньше сотни, и это, пожалуй, наиболее объемная часть моей подготовки.

– А почему не приехал Константин? – вдруг спрашивает Ахмед Табба, и атмосфера в кондиционированном салоне «мицубиси паджеро» резко меняется.

Размышления о судьбах государств отодвигаются на задний план, потому что на передний выходят не такие глобальные, но куда более важные в конкретной ситуации проблемы. Например, расположенность и искренность подданного эмирата Дубаи Ахмеда Таббы. Ибо даже пять лет в эмиратской тюрьме для директора фирмы «Столичные огни» Игоря Андреевича Горина – гораздо большая катастрофа, чем нереализованные планы на его родине и разворованные там миллиарды…

А пять лет – по местным меркам, минимальный срок! Правосудие в Эмиратах суровое, и получить за шпионаж двадцать – тридцать лет вполне реально. Правда, есть и поблажки: если осужденный наизусть выучит Коран – пятнадцать лет могут скинуть. Я старательный, прилежный, и у меня хорошая память… Но пятьсот страниц вряд ли осилю… Впрочем, кто выучит двадцать сур, а это меньше половины, тому сбрасывают десять лет. Это, конечно, не пятнадцать, но тоже хорошо… И чего я не захватил с собой Коран? Читал бы потихоньку… И для создания положительного образа господина Горина это было бы полезно…

– Он не смог.

– Почему? – Анри требовательно смотрит на меня сквозь зеркальные очки. Он знает азы конспиративных контактов. Посторонний человек не приходит к агенту ни с того ни с сего. Для этого должны быть веские причины. Очень веские!

Но что я могу ему ответить? Что мой друг и коллега Олег Павловский, оперативный псевдоним Константин, мочился так, как и положено европейскому мужчине, – стоя, хотя ситуация требовала, чтобы он делал это сидя? Вряд ли Анри поймет, о чем идет речь. Да и в Центре решили, что говорить агенту правду нецелесообразно: пусть надежда встретиться с куратором согревает ему душу и стимулирует старательность и преданность…

– Потому, что он в очень важной и срочной командировке, – уверенно говорю я. – Вы же знаете нашу работу!

– Да, – Анри кивает. Он не настолько искушен в правилах шпионажа, чтобы определить – говорю я правду или лгу. Поэтому он мне верит и с сожалением вздыхает:

– Ветры всегда дуют не туда, куда хотят корабли…

Эту поговорку в сборнике я не видел, но это и не важно. Важней другое: наш агент еще и философ!

Про вчерашнее приключение с Амбалом я не рассказываю, чтобы раньше времени не спугнуть Таббу. Пусть вначале даст согласие. Как говорится у нас, в России: главное – ввязаться в драку, а там посмотрим…

«Мицубиси паджеро» запрыгал по кочкам и ухабам, будто злой джинн перебросил его за четыре тысячи километров из мира киношных – черных с белой разметкой дорог в царство вечного российского бездорожья. Но это была всего-навсего огромная строительная площадка, засыпанная щебенкой, исчерканной колеями большегрузных самосвалов. Отсюда в Персидский залив уходила насыпная дамба – стебель огромного пальмового листа, на котором построят две тысячи вилл и сорок высотных отелей. А вокруг сделают волнорез из гигантских арабских букв, которые образуют любимую фразу шейха: «Не каждый, кто говорит, – мудрец, не каждый, кто на коне, – всадник…» Прочесть мудрый афоризм можно будет из космоса: со спутника, с Луны, с Марса, с Альфа Центавра. Пусть знают!

Через пару километров наш джип выехал на совершенно пустынный песчаный пляж, и Анри притормозил в пяти метрах от ласковой даже на вид, отблескивающей солнечными бликами воды.