Древолаз - Евгения Юрьевна Логуновская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рюмин бросил на кресло-кровать подушку и одеяло.
– Можешь оставаться, сколько надо.
Бухарин приставил чемодан к стене и огляделся. Квартира была двухкомнатная. В зале все было в книжных шкафах и полках, в спальне аскетично ютился сам Рюмин на диване, который, судя по всему, никогда не раскладывал. Денис взял подушку, подбросил вверх и положил обратно на кресло.
Рюмин тем временем поставил чайник и сел за стол. Он не посмотрел на Бухарина, который вошел в кухню, а просто начал разговор:
– Давай подведем итог. Что мы знаем? У нас два трупа с одинаковыми внешними характеристиками. Один – в Москве, бывший наркоман. Второй – в Питере, главный редактор. У обоих налитые кровью глаза и ожоги на кончиках пальцев. Мы знаем, что у московского в крови – яд батрахотоксин. Довольно редкая штука, я не встречал в своей практике убийств с помощью этого яда.
– Там птичка какая-то его может вырабатывать и какие-то жуки…
– Нужно всё о нем узнать. Поговорю с нашими ребятами.
Денис взял в руки айфон и нажал кнопку вызова.
– Нам нужен тот, кто знает больше всех об этом.
Рюмин посмотрел на Бухарина и отпил чаю.
– Здравствуйте, Астрид. Это Денис Бухарин. Из Следственного комитета.
Рюмин улыбнулся и покачал головой.
– Мне нужна полная информация про яд батрахотоксин. Что-то такое, чего не знают другие.
Бухарин выслушал ответ, кивнул и отключил связь.
– Завтра перед самолетом встречусь с ней.
– Не свети особо СК. А то вмиг распрощаешься с расследованием.
Денис взял с блюдца овсяную печенюшку и забросил ее в рот.
– Угу.
– Давай продолжим. Пока нет экспертизы по Яшину, питерскому нашему. Но чувствую, что там будет та же картина. Нам необходимо установить связь между Яшиным и бывшим московским наркоманом Игорем Сорокиным.
– И выяснить, закрыто ли дело Сорокина. Если так, то нужно копать, кому это выгодно.
Рюмин сделал пометку в своем блокноте и кивнул.
– Маньяк-гастролер? – спросил Бухарин, наливая себе чай в стакан с подстаканником, как в поезде.
Рюмин поджал губы и отрицательно покачал головой.
– Почему?
– Слишком изощренно.
Бухарин задумчиво посмотрел в окно. Справа виднелся Большеохтинский мост. Однажды, лет пятнадцать назад, Бухарин едва не спрыгнул с него в Неву, поспорив из-за очередной юбки. В итоге юбка испарилась, и он даже не помнил ее имени. И почему он вообще спорил? И с кем? А вот мост запомнил, как и то щекочущее чувство, которое охватывает, когда понимаешь, что можешь проспорить.
– Вот что за сегодня удалось узнать.
Рюмин подвинул Бухарину лист формата А4 с аккуратно написанными от руки буквами. Это был почерк Рюмина.
– Оглашу. – Рюмин отпил чая и откинулся на спинку скрипящего стула. – Мы нашли мать Яшина. Она живет в пансионате специальном… В Парголово.
– Дом престарелых?
– Ну, я бы так не назвал это заведение. Там всё очень… Как это сказать…
– Пафосно?
– Именно. Так вот. Женщина очень замкнутая, практически ничего не рассказала. Мне кажется, она так и не поняла до конца, что Роман погиб.
– И что с ней будет дальше? В таких пансионатах без регулярных вливаний не проживешь.
– Значит, отправится в обычный. Судя по тому, что удалось про нее узнать, родни у нее нет. Больше нет.
Наступила пауза, в которой каждый из присутствующих подумал о том, что ждет его в старости. Так казалось Бухарину. Но Рюмин вовсе не думал об этом. Он никогда не думал о будущем. Только о настоящем или о прошлом, но в контексте расследуемых преступлений.
– Итак. Что мы знаем о матери Яшина? Она никогда не была замужем, работала врачом-реабилитологом. Родилась в Петрозаводске, училась в Москве.
Бухарин кивнул, откусив кусок овсяного печенья. За окном стемнело, пошел сильный дождь. В квартире у Рюмина было уютно и спокойно.
– Отца у Яшина нет, судя по всему, он его и не видел никогда. Никакой информации, по крайней мере, об этом не имеется.
– Дружбаны, баба?
– Проблема в том, что мы так и не нашли его мобильный. С компьютером возятся пока что. Пароль, все такое.
Бухарин задумался о мобильном погибшего главного редактора. Никто не обратился в полицию о его исчезновении, никакая подружка не плакала в трубку, разрывая телефоны в редакции. Работы Рюмину предстояло огромное количество. Как и ему самому в Москве. И как же не хотелось туда возвращаться! Уже не хотелось.
XLII
Ася заскочила во «Вкусно и точка» за кофе и бургером. Солнце тускло отражалось в лужах на асфальте, а пешеходы, словно роботы, быстро двигались в разных направлениях по своим делам. До начала рабочего дня оставалось полчаса, и Ася не спеша шла к офису редакции. Вчерашний вечер в баре оказался очень продуктивным. Она увидела телефон погибшего Яшина в руках у его приятеля из Москвы. И это же видела ее начальница Ирина Дмитриевна. Получается, у полиции нет телефона покойника? Ася, недолго думая, набрала номер Бухарина. Ей ответил недовольный заспанный голос. По крайней мере, так ей показалось.
– Слушайте, а у вас есть телефон Яшина? В смысле, трубка.
– Эта информация не разглашается, девочка. Ты совсем сдурела?
– Скорее всего, нет. До встречи.
Ася довольно ухмыльнулась и потянулась за дверной ручкой, как вдруг ее кто-то взял за плечо. Это была Ирина Дмитриевна. И выглядела она очень встревоженно.
– Прокатимся-ка.
Она крепко взяла Асю да руку и повела к припаркованной черной «БМВ». У Аси учащенно забилось сердце.
– Залезай.
Ирина Дмитриевна села за руль, Ася открыла дверь около места штурмана. Бросив взгляд на дверь редакции, она устроилась рядом с начальницей.
– Мне интересно, – начала Ирина Дмитриевна, – ты в «Кришну» попала случайно или пошла за нами специально?
Ася поняла, что влипла. Ладони вспотели, сердце билось в груди, как ошалевшая канарейка в клетке.
– Туда случайно не попадешь, вы же сами знаете, – ответила Ася честно.
Ирина Дмитриевна кивнула, задумчиво бросив взгляд за окно, и вдруг заявила: – Я тебя познакомлю с Ломовым. Не придется за ним следить. – Ася удивленно посмотрела на Ирину Дмитриевну. –
