От праха к величию и обратно, или Я люблю Вас, мистер V - Каверелла

— Прости, Бэлла, но я не могу! — портье старательно изобразил на лице страдание.

— Не можешь?.. — с сомнением протянула блондинка.

— Нет, то есть могу… и хочу… О, да!.. Но… Бэлла, дорогая, это невозможно.

— Э?.. — девушка удивленно захлопала ресницами.

— О, Бэлла, сладкая моя, я никогда не поступлю так с тобой! Ты слишком дорога мне для этого!

— Ка-ак? Тедди, любимый, о чем ты? Я же сама этого хочу! И что в этом плохого?

— Ты не понимаешь! — воскликнул Тед, прижав руки к сердцу и позволив себе не прятать голодный блеск в глазах — все равно, если верить литературным источникам, Бэлла должна принять его за желание иного рода. Подсказка сработала именно так, как ожидалось. Взгляд девушки из хищного стал томным, она потянулась к вампиру всем телом. — Я так хочу тебя, моя медовая, так жажду соединиться с тобой, обладать тобой, познать тебя всю! — поспешил развить успех Тед. Блондинка тихо застонала. — Но я не могу! Я никогда не позволю себе причинить тебе такую боль!

— Боль? — отпрянула девушка, и в ее глазах появилось слегка осмысленное выражение.

— Я вампир, Бэлла! — Тед добавил в голос побольше патетики. — Да, мы — страстное племя. Но еще мы совершенно не способны контролировать свою страсть. Для вампира не существует разницы между жаждой крови и жаждой женщины. Пойми, я так хочу тебя, что в любой момент могу потерять контроль над собой. Я могу тебя укусить э… в процессе. Даже убить. Но ведь и сам я умру! О двух трупах в постели мы не договаривались!

Тут Тедди едва не зажал себе рот рукой. Он явно сбился с текста, но присмотревшись, понял, что блондинка не обратила на это внимание. Ее взгляд стал мечтательным.

— Два трупа… — выдохнула она в восторге, — как Ромео и Джульетта… О…

Разум вампира заметался в поисках решения. Если настырная блондинка ухватится за идею двух трупов, ему не жить! Она же и осиновый кол припасти может! Но тут его осенило.

— Ты ничего не поняла, Бэлла! Я же не только тебя укушу. Я же еще и… ну… В общем, обмен жидкостями с вампиром… Понимаешь, да? Ты отдаешь себе отчет, что это значит?!

— Ч-что? — дрожь в голосе девушке показала, что цель близка.

Тед выдержал театральную паузу и зловеще провыл.

— Ты обратишься! Ты возжаждешь крови! Ты станешь вампиром и чудовищем!

Бэлла ахнула, отшатнулась и обмякла в руках портье.

— Ну и что мне делать с таким убойным эффектом? — вопросил вампир в пространство. Потом вздохнул и, взвалив девушку на плечо, направился на третий этаж, в номер для новобрачных.

Тед не остановился у лифта. Дневное бдение над любовными романами повлияло на него как-то странно. Хотелось чего-то возвышенного. Портье сам не заметил, как ноги привели к полулюксу. Осознал он себя стоящим у номера Черного Дьявола с поднятой для стука рукой. Тедди вздрогнул. Пес-вампир пугал его до судорог, но была надежда, что откроет все же Луиза. Милая, очаровательная скромница Луиза. Душа Теда, буде таковая у него все же имелась, затрепетала, и он рискнул постучать.

За дверью послышалась какая-то возня, ручка странно дернулась, дверь открылась и на пороге появился Чед собственной персоной.

— П-прошу прощения… — промямлил портье. — О-о-о-ошибся номером.

Он хотел немедленно откланяться и сбежать, но ноги от ужаса приросли к полу. Пес несколько мгновений разглядывал портье, потом фыркнул и, наконец, вполне членораздельно произнес:

— Вы портье, Теодор, не так ли?

— Д-да, сэр…

— Прекрасно. Входите, юноша, вы-то мне и нужны, — ньюфаундленд посторонился из проема, приглашая гостя. — Вы ведь пришли к Луизе, — не спросил, а констатировал он. — Она говорила о вас.

— Н-надеюсь, с ней все в порядке, сэр?

— Пока да, — задумчиво произнес пес. — Вы проходите, молодой человек, проходите.

Тед, как завороженный сделал шаг в номер.

— Сделайте милость, Теодор, налейте мне бренди, — Чед запрыгнул в кресло и устроился поудобней. — И присаживайтесь, не бойтесь. Я не ем вампиров. Я сам вампир. Нам предстоит долгий разговор.

Тедди, обнаружив на комоде поднос с бутылкой и бокалами, плеснул в один на два пальца и поставил перед псом. Сбежать он даже не пытался, понимая, что Чед, как минимум, на пару веков старше, а значит, быстрее. Но пес-вампир не проявлял агрессивности, к тому же портье разобрало любопытство.

— Вы чувствуете вкус бренди? — поинтересовался он.

— Чудно, не правда ли? — фыркнул Черный Дьявол. — Надо сказать, став вампиром, я больше приобрел, чем утратил. Но я рад, что я такой один.

— Да-а-а? — недоверчиво протянул Тед.

— Представьте себе. И можете расслабиться по этому поводу. Но я хотел поговорить с вами не о себе, а о своей компаньонке.

— Э-э-э… — смущенно протянул вампир, — я, знаете ли…

— Знаю. Я знаю. А вы — нет. Но должны бы. И потому попрошу не перебивать, — Тед закивал, боясь перечить, и Чед, фыркнув, вылакал полбокала. Потом заговорил. Речь его звучала так, словно историю рассказывал пожилой аристократ. — В свое время мы с Луизой пережили много трудностей. Луиза собиралась стать монахиней в местном монастыре. Круглая сирота, выросшая в приюте при городской церкви, она не хотела для себя ничего другого. Впрочем, ничего другого она и не знала… На тот момент ей исполнилось 18 лет, и со дня на день она должна была принять постриг… — пес покосился на портье, сидевшего, сложив руки на коленях, как школьница. — Вы ведь недавно стали вампиром, не так ли?

— Двенадцать лет, — честно сообщил Тед.

— Ох уж это нынешнее безбожное племя… — пробормотал ньюфаундленд. — Вам, пожалуй, трудно будет понять, что это значит. Когда она обратилась, разумеется, почувствовала страстный, непреодолимый голод, — портье понимающе вздохнул. — Ее, с монастырским воспитанием, без пяти минут христову невесту, это приводило в ужас… Первое время она сильно болела. Но как бы ни мучила ее жажда, пить кровь Лу отказывалась. Она поначалу вообще думала, что сошла с ума или умерла. Быть на грани жизни и смерти, очнуться и увидеть рядом говорящее черное чудовище — испытание не для слабонервных. Затем понять, что ей никогда не увидеть солнца… — задумчиво долакав бренди, Чед покосился на Тедди. — Принесите сюда бутылку, друг мой. Мне нужно выпить.

Тед послушно встал. Он уже вполне расслабился в обществе лохматого чудовища. К тому же рассказ Чеда захватил его. Образ наивной, набожной трогательной Луизы, как живой вставал перед глазами, заставляя улыбаться глуповатой, совсем не вампирской улыбкой.

Чед дождался, пока портье поставит перед ним бренди и снова наполнит бокал, и продолжил:

— Самым тяжким для нее было осознание необходимости убийства. Я уже сказал, что она отказывалась есть. Точнее пить. Я готов был из шкуры выпрыгнуть, лишь бы заставить ее хотя бы поговорить со мной. Я не мог позволить ей уморить себя. Чудо, о котором я мечтал, произошло, хоть и не все выходило так, как я рассчитывал.

— Мечтали? — изумленно переспросил Теодор, увлеченный рассказом.

— Да, — Черный Дьявол вздохнул. — Сам я не могу никого обратить, а с другими вампирами никогда не сходился. Что до людей, то они смертны. Я был одинок, друг мой. Очень одинок. Если бы не Лу… Тогда я был на седьмом небе от счастья… Трудно описать в двух словах ту бурю эмоций, что я испытывал. Наконец-то у меня будет спутница, от которой не надо таиться, с которой можно поделиться печалями и радостями. Такая же, как я, и, в какой-то мере, мое творение. Я надеялся, что она развеет мое одиночество и улучшит мой быт. Считаете, это эгоистично?

— Ну, почему же… — Тед пожал плечами, и ньюфаундленд издал что-то похожее на смешок, заметив в глазах молодого вампира такую знакомую тоску.

— Вам нравится моя Лу, Теодор, поэтому я рассказываю все это… — Чед вздохнул, собрался с мыслями и продолжил: — Девочку-монашку убивал вампир-человек. Я набросился на него, когтями разодрал спину, потом убил. Но мне показалось мало его крови, и я прокусил себе лапу, чтобы добавить своей. Наша кровь текла на Луизу, на ее разодранное горло. Вампира я убил, а Луиза обратилась. Смесь нашей крови превратила ее в неполноценную вампиршу, терзаемую муками совести. Она получила слабости и пороки этого недостойного племени, при этом сохранив всю свою человечность. Из сердца этой девочки никуда не делись благородство и милосердие, — ньюфаундленд вздохнул и залпом вылакал бренди. Портье, не дожидаясь указания, налил снова. — Она хотела умереть, чтобы не причинить никому зла. И на этом свете задержать ее было нечему и некому. Мне Лу тоже не верила, поначалу. Я прятал ее в подвале того самого заброшенного дома. Она просила зеркало. Хотела посмотреть на себя, на то сумеречное чудовище, в которое превратилась. Я убеждал ее, что она прекрасна и ничуть не изменилась. Разве что кожа стала чуть бледнее и глаза… взгляд изменился… — Тедди судорожно вздохнул, отчетливо представив себе Луизу в таком отчаянном состоянии. Чед покосился на него и, понимающе кивнув, продолжил: — От голодовки, на которую она себя обрекла, щеки Луизы ввалились, и вообще малышка стала худенькой как щепочка. Но мне по-прежнему не верила. Настоящая человеческая женщина. Уж в их-то природе я научился разбираться за сто семьдесят лет.