Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Со слабым шипением часть корпуса отошла в сторону, открыв дверь. На рампу выступила одинокая фигура, чьи тяжёлые шаги разнеслись по всей палубе. На месте правой руки и плеча висел тяжёлый болтер с украшенным древними письменами золочёным стволом. Вместо глаз на покрытом алмазами лице выступали медные линзы. Синие лучи целеуказателя скользнули по доспехам Харахеля, когда орудийный сервитор просканировал палубу.

— Может, и нет, — возразил чемпион, опуская руку на рукоять эвисцератора.

— Чисто, — доложил сервитор странно мягким, не сочетающимся с механической внешностью голосом. Воздух вокруг замерцал, а кодиферы шлема Харахеля начали прокручивать зрительные настройки, пытаясь удержать фокусировку. В воздухе потрескивала тонкая паутина энергии. Затем помехи исчезли, а у основания рампы возникли остальные гости.

Харахель взрыкнул, готовясь к броску.

+Успокойся+ — Ворвался в разум чемпиона голос Балтиила. Раздражённый вмешательством библиария Харахель заскрипел зубами. +Это искажающее поле. Он не псайкер. Приступай.+

Голос Балтиила утих, и чемпион потёр висок.

— Библиарий?

— Да. Я ещё встречусь с братом в дуэльных клетках.

На тактическом дисплее Аполлуса замерцала икона.

— Жаль… — капеллан с досадой моргнул, выбирая по руну камня, приказывая дредноуту успокоиться.

Сет ясно дал понять Инквизиции, что не пустит на борт ни одного псайкера, и в ближайшем «Громовом ястребе» стоял Манакель, готовый исполнить волю великого магистра. В другой раз, старый друг… Аполлус снял шлем, повесив его под руку, и сплюнул на палубу. Зашипела кислотная слюна.

— Покончим с этим.

Как и капеллан, Харахель примагнитил шлем под рукой и направился к посланникам.

На палубе неровно выстроились семеро человек во главе с инквизитором, облачённым в золотой силовой доспех, сверкавший, словно под лучами люминаторов. Нагрудник его рассекал пополам знак полномочий, такой же непроницаемо чёрный, как и глаза. Инквизитора окружали четверо воинов в великолепных пластинчатых доспехах, вооружённых огромными клинками и штормовыми щитами. Сзади стояла хрупкая женщина в багровом комбинезоне, украсившая пальцы драгоценными камнями, и глаза её метались между Расчленителями и последним из посланников, горбатым учёным, чьи морщинистые пальцы перебирали складки мантии в поисках свитков.

— Я инквизитор Корвин Геррольд из Ордо Еретикус, — незваный гость шагнул навстречу, сложив руки на груди в знак аквилы.

— Харахель, чемпион первой роты, — в знак приветствия воин ударил по нагруднику.

Корвин кивнул и посмотрел на капеллана, но Аполлус молчал. С явным презрением на лице он изучал инквизитора холодным взглядом. Корвин напрягся, и Аполлус услышал, как участился пульс щитоносцев, готовившихся к схватке. Отточенные инстинкты чемпиона позволяли ему понять тонкую разницу, выдающую намерения… но капеллан молчал.

Первым заговорил Харахель.

— Тебя ждёт наш господин.

— Разумеется, — улыбка Корвина не отразилась в его глазах, когда он махнул своим слугам. — Пройдёмте?

— Только ты, — преградил ему путь огромный чемпион. — Твои воины останутся здесь.

— При всём уважении… — Геррольд показал на учёного, чьи медные глаза зажужжали. — Я должен взять с собой моего хрониста, чтобы запечатлеть все детали, пока я буду разбираться с этим вопросом.

От выбора слов Аполлус скривился. Инквизитор решил разобраться с Расчленителями? Если да, то он взял с собой прискорбно малые силы.

— Нет, — Харахель не сдвинулся с места. — Мой господин не забудет ни единой подробности вашей встречи, а наши скриптографы запишут их перед уходом.

Корвин, который был чемпиону по грудь, никогда не был так близко к космодесантнику и внезапно ощутил себя очень маленьким.

— Хорошо, — кивнул своим охранникам инквизитор и пошёл за огромным Расчленителем.

Корвин и Харахель уже ушли, но Аполлус задержался. Он пристально глядел на учёного, пишущего на инфопланшете. Нейроперо дрожало. Учёный невольно всхлипнул и попытался поглубже закутаться в мантию… капеллан зарычал. Да он больше уважал чистящего его доспехи серва, чем такое горбатое ничтожество. Развернувшись на каблуках, он последовал за инквизитором.

Реклюзиам был не столько музеем, сколько местом поклонения. Его изогнутые стены украшали почитаемые реликвии ордена, чью святость хранили стазисные поля, такие же артефакты забытых времён. Мозаичный пол сделали из доспехов павших капитанов, и по неровным плиткам можно было проследить истории их смерти. Словно жуткие свечи, возвращённые почётные клинки пронзали окружавший кафедру ров вулканического пепла, а в центре реклюзиама на коленях стоял Сет, одетый лишь в тёмно-серую тунику на могучее тело.

Балтиилу его великий магистр казался вылепленным из того же вечного камня, что и строго взиравшие на них статуи. Библиарий знал, что против огромного воина ему не помог бы даже полный силовой доспех.

— Милорд, — сказал Балтиил, опустившись на колено.

Сет продолжал смотреть наверх, в глаза образов Сангвиния и Императора, выгравированных на затемнённом бронестекле потолка так, чтобы в них рассеивался свет одинокого люминатора.

— Он прибыл.

— Да, лорд. Харахель ждёт с ним в вашем военном зале.

Сет не ответил. Великий магистр Расчленителей вообще был необычно задумчив, и даже без даров Балтиил чувствовал, как презирает гостя его господин. Сет был жестоким и прямолинейным воином, с которым немногие бы справились, но клинком и гневом не остановить коварства Инквизиции. Её оперативников не встретить лицом к лицу. Чтобы победить их, требовались терпение и хитрость — два столь же чуждых для Сета понятия, как и обвинения, которые инквизитор, несомненно, выдвинет против него и всего ордена.

— Да направит тебя кровь, — Балтиил встал и вышел из зала, оставив магистра наедине с отцами.

— Наставь меня, — Сет встретился взглядом с Императором и замолчал, всматриваясь в трещины доспехов прародителя. Изъяны в броне служили напоминанием, что ни одна защита не безупречна.

— Смири мой гнев, — он обернулся к Сангвинию. — Дай мне силы вынести это оскорбление.

В отличие от Императора, Сангвиний был изображён безоружным. Вторая истина — сынам Ангела не нужно оружия, чтобы сокрушить врагов. Сет поклонился, коснувшись лбом пола.

— Пасхар.

За реклюзиамом тяжело поднялся на ноги серв. Его бока и колени болели после дней неподвижности, отчего он чувствовал себя гораздо старше двадцати шести терранских лет.

— Да, господин? — выдавил Пасхар охрипшим от жажды голосом.

— Принеси мне доспехи.

В отсеке не было кресел, отчего в ожидании Сета Корвину пришлось стоять. В отличие от пышных тронных залов и стратегиумов на линкорах Имперского Флота военный зал Расчленителей был пуст, лишь в центре стоял круглый стол. Корвин снял перчатку и провёл по нему рукой, вздрогнув от прикосновения стали. Повсюду на «Виктусе» царила атмосфера холодной чистоты, лишь усугублённая недостаточным отоплением и решётчатыми проходами. Нос онемел от холода, а дыхание оставляло в воздухе клубы пара.

Похоже, что Расчленителей не заботили те, кто был лишён их усиленных тел… Скрежет шестерёнок оторвал Корвина от раздумий, и тяжёлые медные двери распахнулись внутрь на изношенных за века петлях. Двери казались непомерно огромными, пока не появился Сет, легко заполнивший весь проход. За вошедшим в зал воином стелился алый плащ, а на спине возвышался окружённый бронзовыми крыльями железный нимб, добавлявший величия. Его доспехи, пусть и более украшенные, чем у Харахеля, были столь же просты, как и зал. Мощные заклёпки скрепляли вместе прочные пластины, чьи зазубренные края могли бы разорвать человека.

Затем Корвин посмотрел на лицо Сета. Казалось, что так непохожая на его патрицианское лицо угловатая челюсть великого магистра выдержала бы удар силового кулака.

— Лорд Сет, — инквизитор поклонился. — Благодарю вас за предоставленную аудиенцию.

Инквизитор был наделён властью истребить целый сектор. Он мог собрать боевые группы и стереть цивилизации с лица земли. Но перед великим магистром он казался ребёнком, которого можно отбросить небрежным взмахом руки. Корвин боялся, и Сет чувствовал это. Он посмотрел на Харахеля и Аполлуса.

— Отставьте нас.

Корвин вздрогнул, когда Расчленители вышли, ведь он совсем о них забыл. Скрывшие лица за шлемами воины стояли в углу так же безжизненно и неподвижно, как и статуи, увиденные им по пути из ангара. Инквизитор поборол желание выбежать за ними, когда двери закрылись, оставив его наедине с Сетом.