Среди волков - Эрика Блэк

сорочку из плотного хлопка. Передо мной, спиной к краю высокого здания, стоит Роб. Медленно двигаюсь к нему, хочу обнять. Подойдя вплотную, останавливаюсь, с любящей улыбкой оглядываю его лицо и кладу руки ему на живот. Обняв широкую спину, скольжу ладонью к шее и, наклоняя голову Роба, целую в губы. Пока мы целуемся, он через ткань ночной рубашки жадно шарит ладонями по моим изгибам. Одной рукой задирает мне рубашку выше талии, другой торопливо расстегивает ремень на брюках.

Вдруг ветер стихает, настает устрашающая тишина. Я прерываю поцелуй. Мягко отстраняясь от мужа и радостно улыбаясь, говорю: «Это была не я. Я не виновата», – и резко толкаю его в грудь. Потеряв равновесие и крича от ужаса, он падает с крыши высотки и разбивается об асфальт…

Усилием воли открываю глаза и просыпаюсь. Спокойствие, которое царило в душе во время сна, сменяется тревогой. Скидываю одеяло со взмокшего тела и встаю.

Чтобы прийти в себя, иду в ванную, умываюсь ледяной водой и чищу зубы. Липкий сон тяжело висит в груди, как надоедливая простуда, которая никак не желает проходить.

Накидываю просторный махровый халат. И вдруг вижу, что он, так же как хлопчатобумажная ночная рубашка из сна, доходит до щиколоток и прикрывает запястья. Сбрасываю его с себя как ошпаренная и оставляю лежать на полу гардеробной. Вместо халата достаю любимую шелковую пижаму с цветами магнолии. Трясущимися руками надеваю верхнюю часть, затем просовываю ноги в штанины и затягиваю тесемки на талии. Какая же я худая! Кости на бедрах выпирают. На ватных ногах иду на кухню. Может, выпив кофе, удастся стряхнуть застрявшее в груди чувство тревоги и нависшей опасности?

Оказавшись на кухне, с удивлением вижу, что Роб уже там. Просматривает что-то на телефоне, улыбается… Ублюдок, как пить дать строчит очередной шлюшке! Мое появление застает его врасплох. Он изображает на своем смазливом лице приветливую улыбку. Как же я его ненавижу! Меня так и подначивает отпустить язвительное замечание, но, потанцевав на языке, колкость не выстреливает.

– Привет, красавица, – приветствует меня Роб, откладывая предварительно заблокированный мобильный на кухонную столешницу экраном вниз.

Я натягиваю улыбку и неторопливо подхожу к нему. Время поиграть в «Я ничего не видела, дорогой».

Обычно, общаясь с мужем, я стремлюсь расшифровывать каждый жест и движение: взмах ресниц или характерное подергивание губ служат надежными знаками предательства и обмана. Однако он прекрасный актер, и я редко выхожу победительницей. Сегодня впервые отказываюсь от нашего негласного состязания: я слишком вымотана, да и других забот слишком много, чтобы играть в эти игры.

– В котором часу приехал? – спрашиваю я, глядя ему в лицо. Он выглядит посвежевшим после поездки.

– Поздно, не хотел тебя будить.

Роб обнимает меня за талию, крепко прижимает к себе и целует в губы. Заметил ли он, как я отощала?

Упираясь ладонями ему в грудь, предлагаю сделать чай. Он благодарит и отказывается.

С каждой новой тайной пропасть между нами ширится. Изо всех сил стараюсь не выдать себя – еще одна игра, в которой я не очень преуспела.

Глядя на мужа через поднимающийся от чашки пар, наблюдаю, как он тянется к звонящему мобильному телефону и выключает звук. Даже спрашивать не буду, кто звонил: зачем мне очередная ложь?

– Как съездил?

– Отлично! У нас все получилось. Думаю, Эйб скоро закроет сделку, – сообщает Роб, гордо выпятив грудь. – Вот увидишь, благодаря мне Эйб разбогатеет!

Его самодовольство заполняет комнату, как ядовитый газ. Я вяло поддакиваю и перевожу взгляд в окно: багровое небо предвещает бурю. Роб продолжает объяснять, насколько «замечательно» прошла командировка. Наблюдая за движущимися по дороге машинами, я пытаюсь избавиться от посетившего меня во сне наваждения.

Витающий за пределами комнаты разум возвращает на место телефонный звонок. Роб забирает мой смартфон и приветствует невидимого собеседника:

– Алло? Да, а кто ее спрашивает?

Вот черт! Кто там?

– Подождите, сейчас она ответит… Зайка, это Келли, – говорит он, не выпуская телефона из рук и вынуждая к нему тянуться.

Я растерянно гляжу на свой мобильный в ладони мужа. Он никогда не отвечал на мои звонки. Никогда. Значит, теперь я тоже могу брать его телефон…

– Алло, – говорю в трубку, не переставая удивленно глядеть на Роба.

– София, это Аделла. Не волнуйтесь, я представилась другим именем.

Ловко придумано. Только что я скажу Робу, когда он спросит, кто такая Келли?

– Привет, Келли. Как дела? – спрашиваю я, физически страдая от беспокойства.

– Если неудобно говорить, скажите: «Извини, у меня нет ее номера», и мы пообщаемся позже.

– Хорошо. Все отлично, спасибо, – присаживаюсь за обеденный стол, боясь, что ноги не выдержат тяжести тела.

– Тогда слушайте. Бенджамин Бут невиновен. – Каждое ее слово бьет меня словно током. – Алиби у него нет, но мы получили результаты анализа крови. В постели убитой Эбби Ашер нашли сперму. Когда придет образец крови Роберта Клэра, то мы сравним этот образец с его ДНК.

Она зачем-то называет фамилию Роба, будто я не знаю, кого она имеет в виду.

– Отлично! Рада, что ты придешь! – оживленно говорю я с вымученной улыбкой. Гладко врать оказалось не так уж сложно.

Роб смотрит коршуном.

– София, – продолжает Круз, – Роберт – единственный подозреваемый. Теперь нужно выбрать удачные условия для ареста. Нельзя брать его в присутствии адвокатов… – Она умолкает, затем шепотом тараторит: – Это он, София! Мне очень жаль! – Ее голос одновременно полон сожаления и тревоги за меня.

– Да, увидимся там… хорошо. Начало в семь тридцать. Спасибо, Келли! Пока.

Вешаю трубку. Чувствую, как Роб смотрит мне в затылок, и с нетерпением жду, когда же он заговорит.

Он молча выходит из комнаты и возвращается с бутылкой фирменного вина. Повозившись с пробкой, как в замедленном кино, достает бокалы. Краем глаза вижу, что, налив вино, он идет ко мне. Темные глаза пронзают меня насквозь и недобро поблескивают.

– Попробуй, любовь моя. – Он указывает на бокал «Тиффани» из дутого стекла.

– Не рановато ли для вина? – Отодвигаю предложенный бокал.

А ведь ему ничего не стоит подсыпать мне наркотик, если захочет…

– Поверь, вино удалось на славу; попробуй. – Роб двигает бокал обратно ко мне.

Я присматриваюсь к бледно-красной жидкости: на дне лежат темные ошметки – обычный винный осадок. Роб сидит по другую сторону длинного стеклянного стола и вертит в руке бокал, взбалтывая вино. Комнату заполняет склизкое молчание. Устремив на меня сквозящий злобой взгляд, Роб подносит бокал к губам. Пробует, морщится и со снисходительной улыбкой высказывает экспертное мнение:

– Здесь что-то скрыто, не могу понять, что именно… – Сверлит меня глазами. Не осмеливаюсь спросить, говорит ли он