У Великой реки. Битва - Андрей Круз

— А что ты сделала? — не понял я.

— Метку им сделала. Знаешь, что за облако было? Чистое Зло. Оно сядет на их суда и будет так фонить, что завтра их первый же патруль простейшим магическим детектором засечёт. Остановят, полезут обыскивать… а дальше всё понятно.

— Ну точно… — сообразив, махнул я рукой. — У патрулей же на любую магию Зла детекторы и право обыскать. А метку твою я до сих пор чувствую, без всяких детекторов.

— А ты думал! Стараюсь, — усмехнулась колдунья.

Действительно, мёртвая и холодная аура её заклинания до сих пор доносилась до меня откуда-то из темноты. Хорошо, если у них своих магов или чувствительных вроде меня нет. Хотя… даже если и есть, то что сделают? Такую метку может снять колдун, по силам не хуже того, кто её поставил. А по силам с Машей равняться трудно. По знаниям можно, верно, а вот по силе — сомнительно. Останется им либо баржи свои бросать, либо ждать, когда метка развеется. А такая, как у них, развеиваться не одну неделю будет.

В рубку неожиданно заглянула Лари.

— Маш, пойдём, со мной посидишь, — улыбнувшись, заявила она.

— Это зачем? — слегка насторожилась Маша.

Хоть демонесса в последние дни издеваться над ней прекратила, но Маша всё ещё от неё шарахалась.

— Плещется что-то за кормой. И плывёт следом. Прощупаешь, что это такое, — сказала демонесса.

— Ага, иду, — засуетилась Маша.

— Ружьё возьми, — сказал я ей, кивнув на один из двух двуствольных «огрызков», висящих на крючках в рубке в комплекте с патронташами. — Мало ли чего, вдруг пригодится.

Маша кивнула и повесила на плечо ружьё с патронташем. Если уж Лари что-то подобное заявляет, дело и впрямь может быть серьёзным. А вдвоём они, пожалуй, с любым делом справятся, тут я спокоен. Не приведи боги с двумя этими девицами на узкой дорожке столкнуться, демоном и ведьмой. Лари, кстати, вторую двустволку взяла. Правильно сделала.

Женщины ушли, а я опять остался в будке наедине со штурвалом и скупо подсвеченными приборами. Броневые заслонки на переднем окне рубки были раздвинуты, с реки тянуло свежестью и прохладой. Полная луна висела прямо перед глазами огромным белым кругом, заляпанным расплывчатыми серыми пятнами, и лунная дорожка тянулась по покрытой рябью воде прямо от неё к нам, словно приглашая нас подплыть поближе воткнуться в неё носом.

Река была пустынна, тиха, лишь расходился по её поверхности во все стороны ленивый перестук нашего медленного дизеля. Плескалась у борта мелкая волна, колотясь в обшивку, штурвал под руками слегка вибрировал, у головы слегка покачивалась ручка гудка и свистка, подсоединённого к баллону со сжатым воздухом.

Я посмотрел на хронометр — оставалось ещё больше двух часов вахты. Но сна ещё ни в одном глазу, и вообще, вести баржу по широкой тихой реке — чистое удовольствие. Фарватер здесь был несложный, хоть и не отмеченный буйками. Глубоко было почти что до самого правого берега, да и к левому с нашей осадкой мы могли бы подойти метров на пятьдесят. А на середине Великой глубины хватало и для морского астраханского броненосца.

Опять вошла в рубку Маша, но не села в кресло, а встала совсем рядом со мной. Так близко, что я ощутил исходящее от неё тепло.

— Что там было?

— Гигантский сом за нами увязался почему-то, — ответила она.

— Это ерунда, всё равно не нападёт, — махнул я рукой. — Если к нему специально не нырнуть. Просто чем-то заинтересовали.

Я словно невзначай обнял её за талию, чуть притянул к себе, ощутив, какое тёплое и упругое у неё бедро. Она не отстранилась, а просто обняла меня за плечи обеими руками, замерев. Затем шепнула:

— Не отвлекайся от штурвала, никуда я не денусь. А с тобой постою.

ГЛАВА 8,

в которой выясняется, что герой уже не одинокий мужчина в самом расцвете сил, и в которой друзья швартуются в порту Гуляйполя

Нас с Машей с утра никто не будил. Именно так: «нас с Машей». Потому что когда я проснулся в каюте, её коротко стриженная светловолосая голова покоилась у меня на плече. Которое, кстати, онемело до полного бесчувствия за ночь. Я поцеловал её куда-то в макушку, потому что никуда больше дотянуться не мог, и попытался выбраться из-под неё тихо-тихо, чтобы не разбудить. Но не смог — она проснулась сразу, обняла меня и повалила обратно, сонно пробормотав: «Куда пошёл?» Её тёплые со сна губы впились в мои, руки обхватили за шею. Вот так… неожиданно всё.

Затем мы всё же из каюты выбрались. Пока Маша ещё плескалась в тесном судовом душе, я успел выбраться на палубу, огляделся. Наткнулся на слегка ехидный взгляд Лари, сидевшей на борту свесив ноги, и равнодушные взгляды Орри с Балином, возившихся с чем-то в рубке.

А день был великолепный. Тихий, солнечный, тёплый — настоящий конец весны. По такой погоде бы искупаться в первый раз где-нибудь на песчаной отмели, поплескаться в реке. Ещё день, другой — и о себе во всей своей красе заявит лето. Просто благодать. Так и плыл бы и плыл вниз по Великой, до самой Астрахани и тамошних джунглей.

— Сколько до Гуляйполя ещё? — спросил я у Орри, заглянув в рубку и поморщившись от запаха керосина, в котором они вымачивали какую-то железяку.

— К вечеру будем. Часам к восьми, наверное.

На маленьком столике у него была карта с воткнутыми в неё булавками, на которой лежал большой хронометр в резиновом кольце-амортизаторе. Видать, недавно сверялся наш шкипер с маршрутом.

— Саша, завтракать будешь? — окликнула меня Лари.

— Не говори, что ты уже и завтрак приготовила! — поразился я.

— А ты думал! И вообще, тебе надо силы восстанавливать. И набираться, — двусмысленно улыбнулась она.

— Намёк? — с притворной суровостью спросил я.

— Нет, не намёк, а прямым текстом говорю — наконец-то сообразил, что делать надо, — упёрла руки в боки Лари. — Девочка извелась уже.

Не, ну нормально? Все вокруг всё замечают, один я дурак дураком.

— Спасибо за внимание проявленное. А завтракать буду. Чем завтракаем, кстати?

— Ничего особого, чай и белые гренки с сыром и ветчиной. Тут многого не сочинишь: запасы в камбузе явно не пополнялись, — вздохнула Лари.

— Знаешь, никогда не думал, что мне тифлинг готовить будет.

— И чего странного? — поразилась она. — Мы что, от дыма жертвенников питаемся, что ли? Или призываем служащих духов нам кофе варить по утрам?

Так-то оно так, но всё же… Не мог я до сих пор представить Лари Великолепную, тварь ночи и создание тьмы, жарящей гренки на сковородке в камбузе. Не укладывалось в башке — и всё тут, хоть тресни.

Орри с Балином от завтрака отказались, сославшись на грязные руки, а я отказываться не стал. По трапу на палубу поднялась Маша, на ходу вытирая полотенцем влажные короткие волосы. Лукавый взгляд Лари её совсем не смутил, к моему удивлению. Она посмотрела на демонессу даже с неким превосходством, отчего та заулыбалась ещё шире. Затем Маша подсела к нам на расстеленное покрывало, на котором, как на пикник, расположились мы на завтрак, протянула руку к блюду с гренками и быстро захрустела одним из них, запивая его яблочным чаем из заботливо налитой мною для неё кружки. Затем быстро схватила второй, третий… ну, Машу вы уже знаете. И везёт ведь — не толстеет.