Чужое тело. Дилогия (СИ) - Изверин Сергеевич

Ноги мерили асфальт, по дороге справа проезжали машины, а я думал. Думал, думал и думал.

Вошел, едва головой о потолок не стукнулся. У нас там, в караулке, потолок чуть поменьше, чтобы каждый вошедший голову пригибал. А то влетали некоторые… Типа чё это охрана, лбы здоровые, сидят тут? А ну контейнеры разгружать, мы ж вам денег платим… Приходится объяснять, что у охраны функции другие. Но через месяц снова-здорово, очередной приходит, посмотреть, что же там охранники делают.

Однажды такой хмырь, бригадир грузчиков, голову себе расшиб, залетев с диким видом. На том и прекратилось все. Как бабка отшептала.

В своих мыслях, я и не заметил, как…

Баммм!

Больнее, чем во сне по заднице.

— Ну что ты как в первый раз? — Хмыкнул Вербицкий. — Давай, смену только что сдали… Кстати, юбилей. Ты у нас сегодня год работаешь ровно. А ежели юбилей…

— То с праздником. — В каморку втиснулся Петр Сергеевич. — Пить что-то крепче кефира на смене не советую, но не отметить не могу!

А народу-то в коридоре не один, вот и Костик улыбается, и Серега тоже… Серега-Большой. И Мишка тоже со смены не сменился ещё, ждет чего-то.

Гендир пожал мне руку, так что у меня кости хрустнули, Костик меня по плечу похлопал… Ну, нравились нашему шефу юбилеи эти.

— За работу уж говорить не буду… — Поморщился генеральный. Милицейские привычки у него надолго остались. — А вот за службу верную прими!

На стол передо мной лег большой и красивый пакет настоящего чая.

— Выслугу тебе прибавляем. — Добавил генеральный. — Жаль, что ничем больше отметить не могу… Но среди своих сотрудников тебя видеть рад всегда.

— А уж мы-то как! — Широко улыбнулся Серега-Большой. — Пиво пить одно загляденье, парень легкий, до дома донести просто…

Все улыбнулись.

— Спасибо, Петр Сергеевич… — Я сам не заметил, как голос мой дрогнул. Как-то вдруг стало все далеко и просто. Тебя любят. Тебя ценят. Твоими профессиональными качествами довольны, да и тобой тоже, как человеком…

Ну… Это же внимание. Оно всегда ценится, разве нет?

Поговорили ещё с минуту, меня поздравили, и все потихоньку разошлись. Теперь их смена пиво пить на улице.

А я уселся в кресло, поудобнее уселся, поерзал…

Первые дни были не такие уж и тяжелые.

День рабочий, сиди и следи за камерами, которые по периметру склада расставлены. На камерах всегда одно и то же, разве что иногда грузчик проскочит или по улице кто пройдет, или машина проедет. Скукота! Напарник есть, да немногословный, «да», «нет», «ага» и мимо тебя в стенку смотрит. Ну, открыл книжку про Вику Харрингтон, и читать. Серия длинная, мне хватит. Напарник мой, тогда им Серега был, сидит, молчит, а третье дежурство задрых, как крот.

А тут раз — и камера отключилась одна. Серегу пихаю, сначала рукой, а потом уже и ногой в бок. «Что надо.» Говорит, глаза не открывает. «Да камера не работает». «Да и черт с ней».

Ну и чудак.

Вспомнил, что писалось, с уставом сверился, да пошел проверять.

Провод выскочил.

Ну, в рацию «алё», Серега спит. Дошел до телефона, позвонил, куда говорили. Там тоже все полусонные. Провод вставь и посмотри, чтобы огонек горел, утром проверим. Спокойной ночи.

Ага, вам тоже.

Провод кое-как на место вставил. Огонек зажегся. Еще раз «алё» в рацию, ну да куда там.

Вернулся.

Камера работает.

Хорошо.

Ну а через неделю подошел ко мне знакомый один шапочный.

На складе, говорит, работаешь. Работаю, говорю. А у меня, говорит, народ есть. Который много знает. В том числе и как контейнер складской открыть. В контейнере вещей до жути, и кидают в них грузчики-китаёзы все как попало. Потому что много их, китайцев. Да и запаковано там тоже все кое-как. Подержишь коробку под феном, и скотч отклеивать не нужно, сам отпадает. В коробке, скажем, триста женских трусов от Диора, прям сам Сунь Хунь Вчай сделал. Ежели их там останется двести девяносто пять, никто и не чухнется. Узкоглазые их по весу продают.

Не дрейфь, говорит, ты меня хорошо знаешь, вот который год уже. Тайну тебе открою — я сам уж лет шесть как таким бизнесом зарабатываю. В складах, которые ты каждый день видишь, как в свой институт едешь. Видал? Нокия телефон, за последний марж купил. А за следующий ноут можно купить. И девок в рестораны вожу, а не в Макдачню, ага…

Ну, говорю, вижу, что трусы от Диора-сян в цене в наши времена. Но я-то тут при чем?

Как при чем, говорит. В охране работать и не знать, какая кнопка за что отвечает? Разве ж, говорит, нельзя камеры отключить? Да ты, чувак, лох педальный!

Говорю, нехороший ты человек! Ну кто ж меня учит, я ж простой охранник! А там электроника, сложная вещь, понимать надо!

Как на работу шел, его на улице встретил.

Привет, привет! Как дела? Как сам? Тут работаешь? Ого, ага, вот это складина! И не пущают никого… Ну, я пошел.

Днем, следующим, звонок. Привет, привет! Дверь открой, разговор есть. Ну, открыл я. Дурак был, что тут скажешь. Стоят там двое, один тот, другой кто-то незнакомый, взрослый уже, лет тридцать.

Предки твои дома? Спрашивают.

Тут осторожность сработала.

Дома, говорю, спят. Говори, чё надо, да и я в институт пошел. Опаздывать мне нельзя, понимаешь.

Ну так пошли на улице побазарим.

Не дверь же захлопывать? Да и что сделают, на улице в такой час народу много еще. Погоди, говорю. У подъезда подожди. А то родители тут у меня, то да сё… Собрал сумку быстро, на всякий случай кинул туда нож. Ну говорю, дурак был еще. Молодой.

Вышел, там фордина стоит. И этот приятель мне рукой машет, залазь, мол.

Залез. Водила, тот второй, движок включил, греемся.

Молчим.

Тут водила мускулами лицевыми поиграл, да и говорит мне

— Слыш. Говорят, что ты склады охраняешь?

— Кто говорит? — Спрашиваю. Голос тихий, аж самому стыдно.

— Да кто надо! — На полтона выше.

Дальше молчим.

— Короче, гусь. Слушай сюда. Завтра у вас завоз. Два дня грузить будут. Твоя задача на ночь камеру отключить. И ворота открыть. А потом притворишься потерявшим сознание внезапно.

Молчу.

— Не боись, чисто сработаем… Никто не подкопается.

— Спасибо, — говорю, — на слове добром. Пойду, — говорю, — на работу надо… А то ругают нас

Еще через дежурство звонок с улицы. Напарник снова дрыхнет, как крот.

Решетка там у нас была, проходную перегораживала. Ну, вот за решеткой и стоят пара. Знакомый мой и блатнюк.

— Открывай. — Говорят. — Фура подошла. Десять тонн твои…

— Да я ш их не подниму… — А сам понимаю, что решетка-то только решетка. Пули она не задержит.

— Голову что ли проспал на дежурстве своем? Десять тыщ денег. Открывай давай. Камеры уже отключили, напарник твой дрыхает небось, ну да мы с ним сами договоримся, ничё ему не будет страшного.