Наполеон и Мария-Луиза - Ги Бретон

Граф д’Орнано добавляет:

«Однако же император ею не воспользовался»51.

Но это мнение не разделяет Поль Бартель, который в своем опирающемся на многочисленные документы труде о проживании императора на острове Эльба упоминает об оккультной деятельности Марии Валевской. Он, в частности, пишет:

«Во время выполнения этих поручений, заставлявших его неоднократно наведываться в Порто-Феррайо, Теодор Лещинский передавал императору письма своей сестры и немедленно отправлялся обратно в Италию с посланиями для нее».

Ниже он, описывая отъезд графини вечером 3 сентября, добавляет:

«Наполеон пожелал неприменно проводить Марию и ее спутников хотя бы часть пути. На полдороге к Марчиана-Альта он остановился, слез с лошади и о чем-то долго разговаривал с Марией. О чем они говорили? Это нам знать не дано. Однако вполне возможно, что он дал ей тайное поручение к Мюрату, равно как и какое-либо поручение к оставшимся во Франции друзьям. В противном случае это было бы удивительно. На протяжении многих месяцев графиня и ее брат были тесно связаны с императором. Они постоянно держали его в курсе всего, что происходило на континенте. Мария продолжала таким образом служить ему, даже если предположить, что этот визит ее очень разочаровал. Бескорыстная, верная во всех испытаниях, она просто не могла поступить иначе. Она чувствовала, что мечта о возрождении могущества Наполеона захватила все ее существо, она должна была принять это как должное и смириться со своей участью»52.

И наконец, человек, шпионивший за императором в пользу союзников, пишет:

«Графиня Валевская была исполнительницей тайных планов. Она передала Наполеону список официальных лиц, на поддержку которых он мог рассчитывать после высадки во Франции». Он добавляет: «Приехав на остров как обыкновенная любовница, истосковавшаяся по нежности, она была уверена в том, что бумаги, письма, планы, которые она везет, никоим образом не будут перехвачены. Ее настоящую роль все поняли только спустя несколько месяцев»53.

Была ли Мария Валевская одной из самых очаровательных тайных агентов Наполеона? Принесла ли она с собой, со своей любовью, нежностью и безумной надеждой остаться жить рядом с императором, все необходимые сведения, позволившие ему вернуться с острова Эльба?

Не имея бесспорных документов относительно этого, мы не можем утверждать категорично. И все же кажется вполне возможным, если принять во внимание деятельность ее брата, что она была очень причастна к этой необыкновенной истории…

Возможно, что когда-нибудь, где-то на чердаке в одном из домов в глубинке, найдутся письма Наполеона к Марии, которые смогут определенным образом установить тайную роль, которую сыграла красивая польская графиня.

А пока мы можем только строить различные предположения и самое большее – ставить любовные чувства под сомнение…

Зная о том, что ей придется в тот же вечер покинуть остров Эльбу, Мария Валевская сделала все, чтобы последние часы ее пребывания рядом с любовником прошли в обстановке семейного счастья. Она привела с собой маленького Александра, чтобы Наполеон смог с ним поиграть. Ребенок, явно разделявший обожание своей матери к императору, повел себя еще ласковее, чем накануне. Взволнованный Наполеон усадил его на колени и завел разговор:

– А любишь ли ты играть со своими друзьями? Любишь ли ты трудиться? Учишься ли читать и писать? Учишься ли кататься верхом?

Затем лукаво добавил:

– Мой мизинец подсказывает мне, что ты никогда не вспоминаешь мое имя в своих молитвах.

– Это неправда, – ответил Александр. – Да, я не говорю Наполеон, но я всегда говорю папа-император.

Этот ответ очень понравился Наполеону. Обернувшись к графине, он сказал:

– Он будет иметь успех в свете. Он очень умен.

За обедом император пожелал, чтобы ребенок сел за стол вместе с ним. Поначалу Александр вел себя хорошо, но это продлилось недолго. Когда же мать начала упрекать его в плохом поведении, император сказал:

– Значит, ты не боишься плетки? Ну, ладно! Я советую тебе бояться ее: я получил одну только взбучку, но помню об этом всю свою жизнь.

И он рассказал, как это произошло:

– Моя бабушка была очень старая и вся согнутая. Она казалась мне и Полине старой феей. Она ходила, опираясь на палку, а ее любовь всегда заставляла приносить нам конфеты. Что не мешало нам с Полиной ходить за ней и передразнивать ее. К несчастью нашему, она заметила это и пожаловалась нашей матери, сказав, что она не научила уважать бабушку. Мама, хотя она нас и очень любила, не на шутку рассердилась, и по глазам ее я понял, что дела мои плохи. Полина немедленно получила по попке, поскольку задрать юбки было намного проще, чем расстегнуть штаны. Вечером мать попыталась было поймать меня, но ей это не удалось. Я уже подумал, что все закончилось. На следующее утро, когда я попытался было поцеловать ее, она оттолкнула меня от себя. Я об этом уже не помнил, но днем она вдруг сказала мне: «Наполеон, ты приглашен к губернатору, пойди переоденься». Я, довольный тем, что смогу поужинать с офицерами, поднялся к себе и быстро разделся. Но в тот вечер мама была кошкой, которая подкарауливала мышь. Она вдруг вошла в мою комнату и заперла за собой дверь. Я понял, что попался в ловушку, но было слишком поздно, и мне пришлось получить по мягкому месту…

Все гости засмеялись, а Наполеон повернулся к Александру:

– Ну, что ты на это скажешь?

– Но я ведь никогда не насмехаюсь над мамой, – ответил мальчик смущенно.

Император поцеловал его и сказал:

– Отлично сказано.

Вечером Мария, Эмилия и Александр сели в карету и поехали в направлении Марчьяна-Марина, где их ждал корабль.

Наполеон проводил их до холма, с которого было видно море. Там он вручил Марии какой-то конверт, подарил Эмилии ларец, а Александру – коробки с игрушками и распрощался с ними.

Когда он возвращался к себе, разыгралась буря. Обеспокоенный тем, что любовница и сын подвергаются опасности, он дал одному из стражников приказ догнать их и вернуть в скит. Но Мария, увидев, что море стало неспокойным, приняла решение взойти на корабль в Порто-Лонгоне, в пятнадцати милях от Марчьяны. Стражник их не нашел, а Наполеон всю ночь промучился, ожидая их возвращения.

А Мария тем временем под ужасной грозой огибала остров, перебирая в уме те горькие мысли, которые она не замедлила изложить на бумаге позднее на борту корабля:

«Я долгое время колебалась. Заставить так мучиться от усталости двух женщин и ребенка казалось мне нехорошим поступком с его стороны. Я не боялась его. Но если мне придется еще раз увидеться с императором, для меня это было бы пыткой, так он меня обидел. Все эти меры предосторожности: его переселение сразу же по получении известия о моем прибытии, время, проведенное по прибытии в ожидании на борту корабля до самой ночи, эта тайная высадка, которую он заставил меня произвести. Зачем все это? Затем, чтобы императрица не узнала о моем прибытии, а ей на это откровенно наплевать, чуть было не сказала я ему. Она – плохая жена и плохая мать. Будь это не так, она была бы здесь. Я пишу только то, что думаю».