История жизни, история души. Том 1 - Ариадна Эфрон

Родная моя, не нужно «обижаться» за маленькую Асю, бывшую в детстве не только плаксой и ябедой. Несправедливость, зачастую жестокость, почти всегда односторонность Марины-прозаика вызвана несправедливостью и жестокостью жизни тех времён по отношению к ней, желанием оставить нам себя пережившей смерть, себя настоящую, а не ту, о которой расскажут люди, которым не дано ни увидеть, ни понять её правильно. Она знала себе цену, и, чтобы донести себя до нас, она «умаляла» окружающих. И всё я вспоминаю липу и её ростки — эту силу жизни, желающей всё равно перебороть физическую смерть.

Вы мне пишете о том, что Ася — тоже Марина, побег от того же ствола, от тех же корней. Я знаю. Я знаю, что в каждом из нас есть что-то от неё, и знаю, что и от нас она вобрала в свои мощные корни, ствол и ветви что-то. Но тем не менее — у нас, из нас — она одна. Гений — это талант плюс волевая трудоспособность, ослиное упорство и божественная целеустремлённость. Всем этим обладала она, только она из всех нас. Человек, ежедневно трудившийся за своим письменным столом, как за верстаком, добывающий рифму и образ с таким же упорством, с каким Микельанджело добывал осязаемую форму из глыбы - ту самую рифму и тот самый образ, - человек, укрощавший вдохновение как необъезженного коня, - вот она. Всю жизнь неотступно такая. А мы? Талантливы, без сомнения. И в какие только земли мы не закапывали свои таланты! Целеустремлённы? да, но к скольким целям стремились! Трудоспособны? о да, но... Одним словом, Ася, будем счастливы, если сумеем рассказать о ней так, чтобы она сама была довольна! Пусть это будет нашей целью, нашей волей — к жизни и творческой.

Крепко целую и люблю. Верю в нашу скорую встречу. Вы со мной постоянно.

Ваша Аля

P.S. Бывает ли гений справедлив? Бывает ли жизнь справедлива к гению?

1 Неясно, о чьих стихах идет речь.

2 В «Записках охотника» и «Стихотворениях в прозе» И.С. Тургенева сходных сюжетов нет. Очень вероятно, что А.С. вспомнился рассказ Л.Н. Толстого «Старый тополь» из его «Четвертой русской книги для чтения». Здесь также дерево погибает, когда вырубают его молодые побеги (Л.Н. Толстой называет их «отростками тополя»), и завершается повествование словами о том, что старый тополь знал, что умирает, «и передал свою жизнь в отростки» (ТолстойЛ.Н. Собр. соч.: В 22 т. М.: Худож. лит., 1982. Т. 10. С. 193-194).

3Беттина Брентано (в замужестве фон Арним; 1785-1859) - немецкая писательница, автор одной из любимейших книг М. Цветаевой «Переписка Гёте с ребенком». Образ самой Беттины - «бескорыстной расточительницы любви», «Бет-тины на скамеечке», снизу вверх взирающей на своего кумира и славословящей его, - постоянно варьируется в творчестве М. Цветаевой.

А.И. Цветаевой

18 августа 1946

Дорогая Асенька! Вчера получила Ваши 2 письма, одно через копирку, второе — от 9-го июля, только мне. Ещё раз повторяю, что «Полынь» и «Гений юмора»1 получила, письмо про поэта Женю2, переписанная проза Марины до меня не дошли, из трёх писем отклика на эту прозу получила только одно, на которое ответила уже давно, дважды.

Этого Женю я, кажется, встречала в Москве, по-моему, он бывал у Лили, странный какой-то, необычайно медлительный, кажется, заикавшийся, постоянно улыбавшийся, потиравший руки, очень большеротый — он ли? По его чудному виду думаю, что он — ваши с

Мариной друзья всегда были необычны — как по форме, так и по содержанию. Странно — думала об этом на днях, — что себя ощущаю Вашей с Мариной современницей, но никак не «представительницей» другого поколения. Или я так сильно слилась с Мариной, что её детство чувствую своим, её молодость — своею (а своей в самом деле почти не было, м. б., потому так чувствую?), — нет, не только поэтому. Виной этому и родство душ, и какая-то особая, тоже только наша, семейная, память, с самого раннего детства связывавшая меня с матерью и сейчас не только не покидающая меня, но ещё более со временем обостряющаяся. Как я помню себя — у меня с детства был какой-то взрослый ум, я ребёнком прекрасно понимала, душой своей ощущала, что вы все — и Марина, и Ася, и Серёжа, и Борис3, и их друзья — необычайно молоды. Иной раз я чувствовала себя — не сознанием понимала, а именно чувством — старше. Молодость родных и друзей передавалась мне уже — опытом их — увлечений — уже горечью их разочарований. Как я вживалась, помнится, и в Маринину тоску о Серёже, и в радость очередного её романа, и в горечь его конца. На опыте Марины я с самого детства, ещё бессознательно, поняла смысл горькой заповеди «не сотвори себе кумира», ибо она вечно творила их и вечно разбивала. Даже из неё я не творила себе кумира, ибо я знала и понимала её больше, чем полагается знать и понимать божество. И таким образом она была для меня больше и ближе неведомого, придумываемого. Человечнее, значит, божественнее. А вот Андрюшу я почему-то чувствовала значительно моложе себя. Вроде Мура. Я знаю, что он должен быть умён, восприимчив и, вообще, иметь много «наших» черт, но всё равно он моложе, и только потом, когда-нибудь он всё поймёт. Такое у меня чувство. Но, может быть, я ошибаюсь, я ведь его почти не знаю. У меня часто чувство и предчувствие, вернее даже чутьё, заменяют знание чего-нибудь — и очень редко мне изменяют. Кроме того — почему он Вам так редко пишет? В данном случае это сын не Ваш, а просто сукин — не сердитесь, но ведь это же ужасное хамство! Как бы там он ни увлекался своим мезальянсом4, садом, огородом, производством и возможным потомством, но время на письма у него всё равно есть, мы с Вами это прекрасно знаем. Вот Вам ещё доказательство того, что он моложе, люди нашего с Вами поколенья пишут чаще — Вы не находите? — несмотря на все шутки почты!

Асенька, обо мне не беспокойтесь, чувствую себя в самом деле неплохо, питаюсь вполне прилично, бытовые условия и условия работы хорошие, никакие аппендициты больше не тревожат. Несколько дней назад у нас провели радио, чему я очень рада. Хоть и тихая, но всё же настоящая музыка. Это — большое душевное подспорье. На днях передавали «Алые паруса» Грина, я вспомнила Вас. Когда я к Вам пришла как-то в Москве, вы спросили меня, люблю ли я Грина, я ответила - нет, но я имела в виду французского писателя Жюльена Грина5, а этого Грина не знаю совсем, как, видимо, Вы - того. Не так давно прочла «Алые паруса» и поняла, почему он Вам нравится. Мне тоже. Я тоже не люблю Стендаля и Бальзака. Целую и люблю.

Ваша Аля

' Поэтические произведения А.И. Цветаевой.

2Евгений Николаевич Сомов (Сомов-Насимович; 1910—1942). А.И. Цветаева в неопубликованном письме рассказывает о нем как о талантливом поэте, «шахматном композиторе и... месмеристе», то есть обладателе способностей к гипнотическому внушению. Местом его службы было издательство «Известия», где он работал корректором. Знакомясь с А.И. в начале 30-х гг., он представился ей как поклонник творчества М. Цветаевой, затем увлекся ею самой (об этом см. гл. «Искушение юностью» романа А.И. Цветаевой «Amor»). А.И. привела Е. Сомова к Е.Я. Эфрон, где он после возвращения М.И. на родину встретился с ней. Летом 1940 г., в дни, когда М.И., уехав из Голицына, металась, пытаясь найти жилье в Москве, Е. Сомов помогал ей в поисках и, более того, предложил поселиться в его комнате. В письме к Е.Н. Сомову от марта-апреля 1941 г. М. Цветаева благодарит его: «...исключительность Вашей привязанности, просто ставя Вас (в несуществующем ряду) на первое место - одинокое место - единственное», «...всей справедливостью моей, не терпящей, чтобы такое осталось без ответа, всем взглядом из будущего, взглядом всего будущего, устами будущих отвечаю: Спасибо Вам!» (VII, 707).

3 Речь идет о первом муже А.И. Цветаевой Борисе Сергеевиче Трухачеве.

4 За время пребывания на Архвоенстрое А.Б. Трухачев увлекся работавшей в столовой молодой вдовой Ниной Андреевной Зелениной, женился на ней, и в 1947 г. у них родилась дочь.

5Жюльен Грин (1900-1998) - французский писатель. Автор повести «Алые паруса» Александр Грин (Александр Степанович Гриневский; 1880-1932) - русский советский писатель.

Е.Я. Эфрон u З.М. Ширкевич

7 ноября 1946

Дорогие мои Лиля и Зина! От Зины получила в прошлом месяце две открытки, одну совсем старую, другую — новее, но обе ещё с дачи. Как-то вы живёте, мои дорогие? Ваши, такие редкие, весточки всегда очень сдержанны на этот счёт, остаётся только предполагать, а я, как чуткая натура, всегда предполагаю правильно. Очень, очень я по вас стосковалась. Ведь так давно мы не виделись, и особенно в последнее время я чувствую вес всех этих лет. Сегодня праздник, 29-ая годовщина великой октябрьской социалистической революции. Своевременно поздравить вас не успела, т. к. была очень занята, много работы было в связи с предоктябрьским трудовым соревнованием. Теперь полегче, и вот — пишу.