Времена Хаоса - Александр Лоскутов

Солнце снижалось.

– Помоги…

Иринарх только усмехнулся.

– Лучше беги отсюда…

Глава Совета даже не пытался сбежать. Падший Творец осклабился в кривой усмешке, ничем не напоминавшей улыбку. Ох, какие мы гордые…

Мы умрем вместе.

Мощнейший удар настиг бьющуюся в агонии Велиссию.

Прощай Мироздание… Слезы, шипя, испарялись на его щеках.

И тут рядом с растянувшимся на охваченной пламенем земле Иринархом распахнулась щель перехода.

– Арм-миния?.. – Язык отказывался ему повиноваться.

– Да. Вставай. Скорее. Убираемся отсюда!

С трудом поднявшись на ноги, Иринарх просто упал в проход. Вокруг сомкнулась спасительная тьма. Невыносимый холод Бездны казался истинным раем после испепеляющего ада погибающей Велиссии.

– Где мы?..

Арминия не отвечала. Немыслимо изогнувшись, она смотрела на картину распадающегося мира. Озаренная нестерпимым светом степь и наполовину вгрызшаяся в камень сфера солнца, безжалостно прокладывающая путь все дальше и дальше к сердцу мира. Дым, пар и облака испарений. Фонтаны лавы и пляшущие повсюду чернильные кляксы тьмы.

Рев бушующего эфира. Отчаянный трепет магии.

– Вассиан все еще там…

Иринарх, прикрыв глаза, вслушивался в далекую пульсацию силы. Арминия молчала. Он все еще борется… Вот это сила! Вот это упорство.

Жар становился все сильнее и сильнее. Под натиском нестерпимого пламени оседали вершины Ограждающих Гор, оплывая как воск. Где-то там в пылающем аду Велиссии все еще боролся с неизбежностью превратившийся в обугленную мумию Вассиан.

Сквозь хаос бушующего эфира донесся едва различимый хлопок, и этот беззвучный взрыв был отчетливо слышен по всему Мирозданию. Незатухающая волна прокатилась по застывшей пустоте Бездны. Волна, искажающая саму реальность. На какую-то долю мгновения поблекли все цвета. И даже свет застыл как будто ужаснувшись случившегося.

Все вернулось на круги своя…

– Ключ Вассиана лопнул, – потрясенно прошептал Иринарх.

Арминия согласно кивнула.

А потом проревел ужасающий взрыв. Ослепительная вспышка и всесокрушающая ударная волна пронзили мертвенную тьму Бездны. И когда пляшущий перед глазами хаос тьмы и света медленно истаял, Иринарх больше не увидел перед собой Велиссии.

Только искрящиеся в пустоте пылинки и голубоватая дымка растворяющейся магии.

Вассиан мертв.

Маркел никак не мог поверить в случившееся, раз за разом повторяя про себя эту фразу. Вассиан мертв.

Стоя у окна и глядя на безразличную к постигшей Мироздание катастрофе суету Таулуса, он не мог выдавить из себя ни единого слова. Вассиан мертв.

Все надежды потеряны. Миры никогда не смогут вернуться в спокойное процветание под справедливой, но твердой рукой Главы Совета. Отец Сущего никогда больше не спустится на ступени Дворца и не поприветствует восторженную толпу уверенным движением руки.

Вассиан мертв…

Сидящий в кресле Селифан откашлялся.

– Очевидно, не стоит пока ставить в известность народ Единения. Иначе паники не избежать. Разброд, волнения, бунты…

– Ты хочешь утаить исчезновение Главы Совета, – невесело усмехнулся Маркел. – Ну конечно.

– По крайней мере, на несколько недель.

– Тогда это всего лишь отсрочка. Паника и волнения неизбежны. Творец мертв. Погиб тот, кто исконно считался высшей силой в Мироздании. Это крах всего правления. Но хуже всего – это крах веры. Люди верят в силу Созидателей, а теперь…

– Я согласен. Смерть Вассиана – сильнейший удар по Единению. И именно поэтому мы должны скрыть ее. Чтобы избежать развала армии. Идет война…

– Что?! Война? Забудь о войне! Ты посмотри, к чему мы уже пришли. Единый и Велиссия уничтожены. Вал-Накин опустошен. Полтар выжжен. Белитрана, Амасионис, Отерелла и Бескрайний серьезно пострадали. Погибли десятки миллионов наших подданных. Погиб один из Творцов! Нам нужен мир. Немедленно! Необходимо послать сообщение Иринарху. Предложить перемирие…

– Хватит! – Селифан саданул кулаком по столу. – Никаких переговоров! Никаких перемирий. Мы обязаны победить этих тварей! Ради памяти того, кто вывел нас к свету. Они убили человека, чья воля пять тысячелетий назад вытащила безмозглых дикарей из тьмы забвения и повела их к процветанию. Мироздание обязано Вассиану всем, что оно имеет!

– Но это не значит, что ради мести за этого человека нужно затопить кровью все миры…

– Это значит, что я буду сражаться до конца! До последнего! И ты тоже. Не вздумай вступить в переговоры за моей спиной, иначе…

Маркел спокойно отвернулся от окна и взглянул прямо в сверкающие яростью глаза Селифана.

– Иначе что? Ты объявишь войну мне? Хочешь, чтобы я поддержал Падших? Трое против одного. Интересно, сколько ты продержишься? Минуту? Две?

Селифан презрительно хмыкнул.

– Ты никогда не перейдешь на их сторону. Я это знаю. И ты тоже это знаешь.

– Верно. Не перейду. Но я могу отступить в сторонку и предоставить Иринарху возможность проломить тебе черепушку.

– И станешь следующим. Неужели ты думаешь, что без меня сможешь удержать Единение?

– Мир…

– А вот о мире можешь не заикаться. Лучше наберись храбрости и сделай следующий шаг. Свободные Миры еле дышат. Достаточно еще одного толчка и победа будет в наших руках.

– Вассиан тоже так думал. И погиб.

– Ладно, – Селифан откинулся назад. – Ладно. Поступай как знаешь. Беги и прячься в своем незаконченном мирке. Занимайся мироформированием. Проси перемирия. Но потом, когда я проиграю, не удивляйся, что Иринарх вытащит тебя из твоей норки и вздернет на первом же дереве. А если победит Единение, то это сделаю я.

– Если ради спасения Мироздания угодно, чтобы меня считали трусом, то пусть будет так. Но нам нужен мир. Мир, дабы собрать силы и восстановить порядок в задыхающемся Единении.

– Нет, ты не трус, – вздохнул Селифан. – Ты просто глупец. Ты ничего не понял… Иди и делай все, что тебе угодно, а я буду спасать рассыпающееся Единение.

Селифан встал и, шагнув в распахнувшийся перед ним проход, исчез.

– Узколобый фанатик, – негромко буркнул Маркел. И тоже исчез.

Мерно взбивали воздух гигантские крылья, извивалась длинная чешуйчатая шея, из ноздрей при каждом вздохе вырывались тоненькие струйки дыма.

Ареф-дракон парил в небесах, пронизывая облака и наслаждаясь безумным ощущением свободы. Прекрасно. Взмывать в небеса и, сворачивая крылья, камнем устремляться вниз, чтобы пронестись над самой землей и потоком ветра сбить шапки с голов этих увальней.

Дружелюбное солнце над головой и теплый ветерок, несущий запахи цветов. Густые непролазные джунгли, рассеченные широкой дорогой. Голубизна моря у самого горизонта.