ГРАС. Компиляция. Книги 1-8 - Никита Велиханов

Отвечаю в том смысле, что, мол, «ню-ню»: шире, как тот крокодил из анекдота, пасть разинуть боюсь. Не ровен час, граната залетит.

Прошу вас внимательно выслушать мою просьбу, продолжает Иванов. Нам стало известно, что в районе реки Подкаменная Тунгуска произведена высадка крупного десанта инопланетных пришельцев. Пришельцы крайне агрессивны, оснащены оружием массового поражения и хорошо защищены. Нам с вами необходимо срочно принять меры.

Так, думаю, проверка на служебное соответствие. Шутить такими вещами не шутят, но проверять проверяют. Тогда мне ещё вводная показалась легкой.

Разрешите, говорю, прежде чем продолжать деловой разговор, проверить вашу информацию по своим каналам. У нас это быстро, займет полчаса, не больше. Это, если вы очень спешите. А то можно и до завтра отложить.

Его ответ поначалу был вполне предсказуемым. Никак нельзя, мол, ждать доле невозможно. Дело спешное. Держит, — значит, рамки контрольной ситуации. Но дальше он начал пороть такое, чего я никак не ожидал.

Во-первых, промелькнула у него какая-то фраза, что, мол, и так девяносто лет ждем, дольше некуда. А во-вторых, нет, говорит, ничего вы там, на месте высадки не обнаружите, кроме нескольких трухлявых поваленных деревьев, потому что нет там больше интервентов, сожжены термоядерным взрывом в пяти километрах над землей.

Диковато было это слышать, но у меня такая должность, что удивляться не положено, а тем более удивление демонстрировать. Поэтому я, насколько могу, вежливо отвечаю: раз все так хорошо обернулось, стало быть, и говорить больше не о чем. Я очень рад. И вообще — рад, и приятно было познакомиться.

Стоп, нет, возражает Иванов, настоящий разговор только начинается. Потому что, хотя сбиты злобные нелюди девяносто один с лишним год назад, ту ракету, которая спасла от них человечество, нужно ещё запустить. В прошлое.

Тут мы с майором одновременно друг на друга с любопытством смотрим. Как в зеркало поглядел, есть такая игра. Он за моей реакцией наблюдает, а меня, в мою очередь, интересует, какой реакции Иванов от меня ждет. Да и вообще, любопытно стало, имею ли я, как командир особой группы, право крутить пальцем у виска в ответ на такие речи? Но понимаю, что вводная ужесточается.

Приходится как-то двигаться в русле, раз места для маневра он мне не так уж много оставил. Стараюсь отвечать логично, не могу, мол, я ракеты в прошлое запускать, вы уж извините. Это ничего, задушевно отвечает Иванов, мы можем. Точнее, вы нам только помогите ее запустить, а уж там в прошлое мы ее сами отправим.

Чем же я могу помочь, спрашиваю.

— Все очень просто, — сообщает он. — Обратитесь к руководству Службы — и страны — и доложите полученную информацию. Желательно письменно, чтобы уж наверняка. Ага, говорю, щас. Вы лучше прямо скажите, что кому-то мое место сильно приглянулось. Так я особо не держусь. Но и уходить просто так, от избытка жидкости в голове, не намерен. Так что вы мне посоветуете выбрать: рапорт об отставке написать или послать вас на три буквы?

Майор Иванов отвечает мне так спокойно, словно эти мои слова были у него в сценарии два года назад записаны: угомонитесь, Юрий Николаевич, никто на вашу должность не претендует. Наоборот, вы нам нужны именно на том месте, на каком служите. Никто, кроме вас, не сможет нам помочь.

А что ж вы сами-то, спрашиваю? Жаль, что вы забыли, говорит, мы гораздо секретнее. Действовать мы можем только под вашим прикрытием. Что вы на это скажете? Правильно, я тоже так подумал: опять подставляют. Не беспокойтесь вы, говорит он так, словно мысли мои угадал, мы вас будем негласно поддерживать по всем каналам.

А не на вас ли, спрашиваю, работает некий Тимашов, он же Вятич.

Угадали, отвечает, но он у нас так, на побегушках.

Я почему про Тимашова спросил. Он ещё тогда подполковником был. Я вспомнил всю эту историю с Тунгуской — ведь я потом узнал, что и там Тимашов замешан был. Принимал самое живое участие. Ох и надоел же он мне.

Да. Я и забыл, Ира, что ты тогда ещё не работала у нас. Да и вообще, надо напомнить и переосмыслить кое-что. Про то, что летающая тарелочка оказалась вообще из нашего специального авиаотряда, вы знаете. Про то, как мы бродили за ней туда-сюда, дразня местных мафиози, и как в конце концов нарвались, мы с Виталием тоже рассказывали. И это, оказывается, так и было задумано с самого начала.

Но мы не говорили — не могли сказать, потому что нас, как я теперь понимаю, заставили об этом забыть, — что у тунгусского дела подкладка была двойная. Сейчас мне думается, что одной из главных целей было не подставить нас под пули в тайге, а просто свозить туда: отметиться, познакомиться с обстановкой. Чтобы по-настоящему прикрыться нами позже, когда понадобится нанести ядерный удар по прошлому. Как-то обработали нас во время этой поездки — и вроде бы сдали нам часть информации, но одновременно отшибли память какой- то гадостью, чтобы мы случайно не проболтались.

Отвечаю на вопрос, кто. Ты не обратил внимания, Виталий, на тот эпизод в воспоминаниях тролля, где говорится о «структурных коллоидах» или «коллоидах-бойцах»? Я не сомневаюсь, что речь идет о секретной службе. Некая госбезопасность с грасовским уклоном, но задолго до нас созданная. Повторяю, она возникла задолго до, а мы по сию пору ничего об этой организации не знаем. Это говорит о ее силе. Ведь она есть и, как видим, действует. Подвсплыла для пуска торпеды, показала нам перископ в виде майора Иванова — опять ушла на дно до следующего раза, до следующей серьезной опасности.

Как она может существовать, не обнаруживая себя? Прикрываясь другими организациями, в свою очередь, секретными. Вчера — ГРАСом, сегодня — Братством, завтра — ещё чем-нибудь.

А ты, Виталий, так и не знаешь до сих пор, что такое Братство. Молодцы Большаков и Рубцова. Они-то, как люди, имевшие допуск к документам, знали давно, но я им велел молчать. Очевидно настало время обнародовать в своем кругу те кусочки правды, которые каждый из вас до поры до времени хранил отдельно.

Братство — это такая ультрапатриотическая тайная организация, по образчику масонской ложи, костяк которой, насколько я знаю, образуют офицеры ФСБ. Типичный представитель — мой старый приятель Тимашов. Сложная личность. До сих пор не могу понять, какой из