Варкрафт - Кристи Голден

Женщина плюнула в него.

– С какой стати мне доверять тебе? Ты предал всех нас!

– Помнишь, что я сказал тебе до того, как мы выступили в поход и присоединились к Орде? – сказал он, указав на младенца. – Я поклялся, что никогда не допущу, чтобы что-то плохое случилось с тобой или ребенком – если только сумею это предотвратить. Я не могу остановить то, чему положил начало, но позволь мне, по крайней мере, сдержать это обещание. Ради твоего сына, Драка – уходи! Сейчас же!

Драка смотрела на него, одновременно прислушиваясь к шуму бойни и разрушения снаружи. В конце концов, сохраняя выражение лица столь же ледяное, как зимние ветра над Хребтом Ледяного Огня, она опустила клинок – правда, оставив на шее Оргрима небольшую кровавую царапину. Разочарованно зашипев, женщина крутанулась на месте и обрушила свою ярость на заднюю стенку палатки, прорезав новый выход.

Держа в руках колыбель с сыном, она обернулась и смерила его последним презрительным взглядом.

– Ты должен был доверять своему вождю, Оргрим Молот Рока.

Оргриму, побледневшему от стыда, не хватило сил смотреть, как она исчезает во тьме. Вместо этого он высунул голову из-под полога, чтобы убедиться, что никто не подходит к палатке.

Как только Оргрим услышал, что женщина ушла, он подошел к сделанному ею разрезу и проследил за тем, как Драка бежит к кромке леса – и, если будет на то воля Духов, безопасности. Краем глаза он заметил какое-то движение. Один из орков клана Кровавой Глазницы ворвался в палатку, не сводя глаз с убегающей Драки. Оргрим легко взмахнул Молотом Рока, проломив соплеменнику череп. Когда он поднял голову, Драки уже нигде не было видно, как и других преследователей.

Что ж, теперь самое время проверить, сможет ли он помочь другим Северным Волкам, пока еще не слишком поздно. А потом он собирался сделать все возможное для спасения Дуротана.

Кадгар соскочил с грифоньей спины прежде, чем зверь успел опуститься на землю. Мальчик приземлился на ступени лестницы, ведущей в Воздушные Палаты, и помчался вверх. Эта комната была ему хорошо знакома. Здесь он стоял в одиннадцать лет, и те же маги, что выстроились сейчас на круговой платформе, испытывали его и решили, что он выдержал испытание. Здесь серебристо-белая магия выжгла свое клеймо – Око – у него на предплечье. Это клеймо зачесалось сейчас, когда он вернулся сюда – событие, которое он прежде считал невозможным.

– Кадгар! – воскликнул один из магов. – Как ты посмел вернуться к нам?

– Убирайся! – поддержал его второй.

Кадгар поднял голову и взглянул в лицо старому сухощавому Архимагу Антонидасу. Парнишка судорожно пытался отдышаться, пока члены Совета Шести, облаченные в фиолетовые робы с вышитым на них Оком Кирин-Тора, негодующе смотрели на него сверху вниз.

– Я пришел просить вашего совета, – сказал он.

Антонидас нахмурился еще суровей.

– Теперь тебе нечего здесь искать.

– Страж Медив нездоров. Послышался разноголосый ропот: шестеро наверху обменялись взглядами, от шокированных и яростных до оскорбленных. Антонидас стоял, как громом пораженный.

– Что?

Юный маг глубоко вздохнул и ответил:

– Его отравила Скверна.

Тишина. Антонидас быстро подошел к краю платформы. Он выглядел так, словно готов обрушить на Кадгара молнию, но опасается повредить драгоценную мозаику на полу.

– Смехотворно! – почти прорычал Архимаг.

Вперед выступила Архимаг Шендра, никогда не питавшая теплых чувств к Кадгару.

– Это ты, Кадгар, оказался слаб! – даже не пытаясь скрыть презрение, она наставила на паренька костлявый указательный палец. – Ты пожелал изучать эту проклятую магию, строго запрещенную Кирин-Тором!

Времени для лекций и красивых поз не было, как и времени для споров о том, кто прав и кто виноват – надо было целиком сосредоточиться на Медиве. Кадгар был уже не тем мальчиком, что покинул этот зал всего несколько месяцев назад. За последние несколько дней юный маг повидал больше ужасов, чем – как он подозревал – эти старые маги видели за всю свою жизнь. Кадгар не стал опровергать обвинения Шендры и продолжал глядеть прямо на Антонидаса.

– Что вам известно о Темном Портале? – спросил он.

– Ты возвращаешься, – презрительно усмехнулся Антонидас, – чтобы обвинить Стража…

Кадгар поднял рисунок, который показывал Лотару – там, где были изображены Великие Врата и таинственная фигура, приглашающая Орду в Азерот.

– Что такое Алоди? – спросил он.

В зале воцарилась тишина. Антонидас снова застыл в глубочайшем изумлении. Затем по комнате пополз шепоток:

– Кто он такой, чтобы говорить об этом? Откуда он знает?

Они отвели его в самые недра Аметистовой Цитадели. Кадгар знал, что в Цитадели есть тюремный уровень, но никогда прежде здесь не бывал. Это не считалось необходимым: он должен был стать Стражем Азерота, а архимаги – защищать Даларан. Кадгар вертел головой, удивленно таращась на множество магических камер, пока, наконец, не открылась дверь, ведущая в большую одиночную темницу. Когда юношу провели внутрь, он широко распахнул глаза.

Монотонное бормотание нескольких голосов звучало странно успокаивающе. Кадгар огляделся. Четверо магов стояли по четырем сторонам комнаты, в соответствии со сторонами света. Их напряженные тела замерли в почти неестественной неподвижности, глаза были закрыты. Двигались лишь их рты, а с губ сплошным потоком лились заклинания. Перед ними, чуть колеблясь в воздухе, парили пурпурные магические печати, а из печатей непрерывно текли струи фуксиново-красной магии.

В центре комнаты, окруженный магами и печатями, примерно в футе над полом висел громадный черный куб. Его непроглядная поверхность чуть рябила, словно куб состоял из густой липкой жидкости. Когда заклинания достигали куба, на его сторонах проявлялись завитки и знаки на незнакомых Кадгару языках.

– Алоди, – кратко сказал Антонидас.

Это вряд ли могло чем-то помочь Кадгару.

– Что это такое?

Не отводя глаз от куба, Антонидас ответил:

– Сущность из тех времен, когда Кирин-Тор еще не появился. Мы считаем, что он когда-то выполнял функцию, схожую с работой Стража.

«Спросить Алоди».

– Хранитель… – прошептал Кадгар, зачарованно глядя на лениво рябящую поверхность куба.

Антонидас развернулся к нему:

– Никто, кроме архимагов совета, не знает об его существовании… и так оно и останется!

Кадгар, поколебавшись, кивнул.

Архимаг нахмурился, но выражение лица у него было скорее растерянное, чем сердитое. Наконец он сказал:

– То, что ты упомянул его одновременно с темным порталом, не может быть простым совпа…

Их внимание привлекло какое-то движение. Жидкость… раздалась, образовав трещину? Черту? Кадгар не знал, как это назвать, но оно начало вертикально подниматься по той стороне куба, что находилась лицом к ним. Полукруглый сегмент замерцал, и Кадгар мельком заметил их с Антонидасом отражения. А затем странный лепесток просто исчез, оставив после себя отверстие. Еще больше глянцевой черноты выплеснулось из новообразовавшегося входа и пошло волнами, образуя ступени, ведущие в темную глубину.

– …совпадением, – слабым голосом договорил Антонидас.

Во рту Кадгара было сухо, словно в пустыне.

– Я… я должен идти внутрь? – пробормотал он дрожащим от волнения голосом.

– Не знаю, – ответил Антонидас, с откровенным изумлением глядя на куб. – Раньше оно такого не делало.

«Спросить Алоди».

«Ладно, – мрачно подумал Кадгар, – вот мне и выпал шанс».

Медленно, чувствуя, как сердце стучит у самого горла, юноша вышел вперед и начал подниматься по чуть вибрирующим ступеням – в самое средоточие того, что называлось Алоди.

17

Внутри куб оказался таким же черным, как и снаружи. Кадгар поднялся по лестнице, немного постоял на последней ступеньке, а затем сделал шаг вперед и вошел. Стена за его спиной немедленно сомкнулась, а на той, что впереди, появилась полоса света. Юноша ощутил, как поверхность под его ногами колеблется. Здесь было тихо – совершенное беззвучие, мертвая тишина, с которой Кадгару еще не приходилось сталкиваться.

– Алоди? – позвал он.

Голос юного мага прозвучал громко и странно безжизненно: ни резонанса, ни отзвука. Тишина поглотила звуки, словно он ничего и не говорил – словно он вообще не обладал даром речи.

А затем молчание снова нарушили – но уже не он.

– У нас совсем мало времени, Кадгар, – произнес другой голос.

Теплый, хрипловатый, женский. Кадгар ахнул, когда перед ним материализовался некий сгусток.

– Я использовала последние наши силы, чтобы привести тебя к нам.

Сгусток шевельнулся, вытянулся. Теперь он напоминал стоящего человека, все еще покрытого черной глянцевитой субстанцией, из которой состояла остальная часть куба. Пока Кадгар восторженно пялился на чудное явление, пришелец придал себе окончательную форму. Черное вещество стало больше напоминать ткань, а фигура облеклась плотью. Проявились детали.