Девять жизней Дьюи. Наследники кота из библиотеки, который потряс весь мир - Вики Майрон

– А что это такое?

Мальчики переглянулись.

– Я не знаю, – пробормотал один из них.

– Хорошо, – улыбнулась Мэри Нэн, – Буги так Буги.

Через два дня Ларри вышел из дому, собираясь идти на работу, и вдруг остановился.

– Мэри Нэн! – с веселым отчаянием позвал он жену. – Выйди посмотри, что ты наделала.

На переднем крыльце возились три прелестных котенка – детенышей Буги.

– Выходит, теперь у нас пять кошек, – сказала Мэри Нэн, входя в дом за кувшином молока. – Четыре на дворе и Табби, спящая на веранде.

Через год управляющий курортом ушел на пенсию, и его место занял Ларри. Мэри Нэн стала регистратором, и все семейство перебралось на другую сторону улицы, в бунгало, принадлежащее курорту. К тому времени Табиты уже не стало. Здоровье ее серьезно ухудшалось, но Мэри Нэн и Ларри не могли заставить себя усыпить ее. Как-то раз Ларри пришлось поехать по делам на материк, и, конечно, с ним отправились и жена, и кошка. Мэри Нэн катала Табиту на машине, что нравилось ей гораздо больше, чем прогулка на велосипеде или отдых на веранде. Чтобы незаметно проносить кошку в отель, Мэри Нэн приходилось закутывать ее в одеяло, как если бы Табита была их ребенком.

Вернувшись домой, они повезли Табиту к ветеринару.

– Пора, – просто сказал он.

Супруги промолчали. Они понимали, что он прав, но от этого было не легче. Табита была для них вроде дочки, утешала и успокаивала их своим присутствием, постоянной любовью и нежеланием встречаться с плохими людьми. И хотя они знали, что она страдает, усыпить ее было равносильно тому, чтобы вырвать кусок из сердца. В тот день Ларри и Мэри Нэн сидели, обнявшись, на скамье и плакали, глядя на океан.

Но у них оставались еще четыре кошки: Буги, оригинальная пятнистая кошка, нашедшая любовь в сердце Мэри Нэн, и три ее котенка. Правда, это были бродячие кошки, но они и не думали их покидать. Поскольку погода на Санибел чаще всего очень жаркая, Ларри соорудил рядом с верандой домик для кошек размером четыре на четыре фута, с деревянной крышей, которая давала тень, и стенами из сетки, чтобы домик продувался освежающим ветром. Он даже установил вентилятор, закрыв его предохранительной сеткой, чтобы котятам было прохладно в те дни удушающей жары, когда в воздухе не было даже намека на ветерок.

Уютно устроившись на веранде, Мэри Нэн смотрела на своих кошек, вспоминая мирные дни с Табитой и жалея, что в ее доме нет такого замечательного вентилятора. Вскоре буквально у нее на глазах одна из кошек забралась на крышу и произвела на свет несколько мокрых и голеньких котят. А на следующий день один из жалобно мяукающих крошек, с еще не открывшимися глазками и не умеющих ходить, скатился с крыши и пропал из вида. Мэри Нэн побежала за домик, ожидая найти разбившегося или мертвого котенка, но он приземлился на густую траву и остался целым и невредимым и только тоненьким, едва слышным голоском звал свою маму.

«Нужно как-то обезопасить этих котят», – подумала она.

Теперь у них оказалось семь кошек, и Ларри поставил у двери в бунгало целый ряд мисок, и по утрам, прежде чем самому сесть за завтрак, наполнял эти миски кормом. И кошки бежали… к одной и той же миске. Несмотря на то что для каждой предназначалась отдельная миска, все кошки предпочитали есть из одной одновременно. Котята карабкались друг на друга, толкались, падали, затевали свалку, тогда как взрослые кошки утыкались мордочками в миску и, отпихивая соперниц, уничтожали все в считаные минуты. Мэри Нэн и Ларри буквально умирали со смеху.

Между тем еда привлекала все больше и больше бездомных кошек. Сначала их было десять, потом двенадцать. Затем…

– А эта откуда взялась? – недоумевал Ларри. – Ты знаешь эту кошку? Она ведет себя так уверенно! Но… А, какая разница! Дай им еще корма.

Мэри Нэн решила давать им клички, поскольку задумала стерилизовать тех кошек, которых считала своими, чтобы поддерживать в колонии порядок. Но кошки срывали все ее планы. Они приходили и уходили, но затем появлялись еще в больших количествах. Скоро в «Колони Ресорт» и шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на кошку. У Мэри Нэн и Ларри вошло в привычку по вечерам гулять по пляжу, взявшись за руки, – они не изменяли ей в течение двадцати лет, – и каждый вечер за ними шествовала шеренга кошек, как утята за мамой. Они слышали за спиной дробный топот их лапок по дощатому настилу, затем, когда они спускались к морю, он начинал заглушаться шумом прибоя. Некоторые кошки возились в песчаных дюнах, как это свойственно всем кошкам, остальные ждали возвращения хозяев с прогулки на настиле, отдыхая или гоняясь за невидимыми мошками. Затем все поворачивали назад и в том же порядке шли к дому.

Чаззи, Тэффи, Баффи, Мисс Грей.

Майра, Миднайт, Блэки, Канди, Ники, Изи.

– Ты помнишь других? – спросила Мэри Нэн, не отрывая от уха телефонную трубку.

– Мм, не знаю… – донесся из нее голос Ларри. – Ты назвала Чимили?

– Конечно, назвала, Ларри, ведь он мой любимец!

В детстве Чимили серьезно повредил себе переднюю лапку, вероятно в драке, и операция стоила сто шестьдесят долларов. Забрав его из больницы, Мэри Нэн сказала мужу:

– Он будет моим котом. Он мне слишком дорого стоит, чтобы его отпустить.

Так Чимили – по утверждению Мэри Нэн, очень похожий на Дьюи – поселился в их бунгало. Это был крупный красивый рыжий кот, который обожал лежать рядом с Мэри Нэн и Ларри, но при этом дружелюбно уступал место своим пушистым приятелям, число которых неизменно возрастало. После Чимили Мэри Нэн рассудила, что нет причин запрещать другим кошкам заглядывать в дом, и вечером стала открывать окно, чтобы в комнату залетал ветерок. Она думала, что большинство кошек не полезут в дом, когда им достаточно уютно и на открытом воздухе. Только однажды во сне Ларри захотелось повернуться на бок, но он почувствовал, что ему мешает какая-то тяжесть, придавливающая его. Что за черт, подумал он, протянул руку и нащупал на своем животе целый клубок теплых кошачьих тел.

– Их было штук двадцать! – со смехом рассказывал он мне.

– Ну, Ларри, не преувеличивай, – поправила его Мэри Нэн. – Кошек было всего пять, правда очень толстых. Так что каждую ночь мы спали под грузом больше восьмидесяти фунтов.

Через несколько дней она закрыла окно, и в доме действительно оставалось только пять кошек, за исключением особенно жарких и душных ночей, когда она вынуждена была оставлять окно открытым, и тогда их набиралось штук десять – двенадцать. Мэри Нэн не столько беспокоила толпа кошек в постели и то, что они раздирали обивку дивана и стульев, вечно покрытых разномастной шерстью, сколько их обыкновение приносить в гостиную ящериц и мучить их. А однажды они притащили настоящую живую змею!