Застрянец - Артём Кочеровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Протолкнул идею с публичным домом. Наставлять девчонок на пусть истинный — это не про меня. Да в вообще — война с ветряными мельницами. Если есть спрос и предложение, то почему бы его не окультурить? Ещё один источник дохода. Денег в какой-то миг стало прям очень много. Множились и множились, только успевай собирать.
Зацепился за дурную мысль — людям помочь. Переламывал себя пару дней, а потом сдался и помог. Благородство, х*ли. Организовали ежедневную кашу и хлеб для нищих. Помогли семьям пропавших. Поднял процент премии рыбакам из денег Ростопчиной.
Ночные бабочки сначала к новому месту работы отнеслись скептически. Может, боялись, что я их рабынями хотел сделать. Потом, как говорится, распробовали. Тепло, чисто, всегда рядом охранник. Стали чуть ли не толпами ко мне захаживать, благодарить. Это я от Криса узнал, потому как ни одна ко мне так и не дошла. Оказалось, что без моего ведома Раиса их чуть ли не с разбитыми мордами отваживала. Такие дела. В жены она мне не набивалась, с разговорами не приставала, зато в нужную минуту согревала.
Мясник получил господство над землями Румянцева не просто так. Он стал пятым господином в совете Виктомска и получил свой голос. Если Мещерский думал, что я на этом остановлюсь, то он сильно ошибался. Не выдержал первый удар, жди второго. На следующем совете я объявлю о желании управлять денежными потоками Виктомска. Ростопчина и Мясник проголосуют за меня, а значит, большинством я буду избран главой совета и держателем общака. Как только право решать, сколько и кому денег выделять, перейдёт ко мне. Мещерский сделается мягким и послушным.
Город станет моим. Останется лишь порешать вопросы с харвом.
Глава 20
Руки на стол!
Кривоносый вертел в руке колоду карт, Архип — пистолет. Я сидел за игорным столом и смотрел на дверь. Та открылась, внутрь вошли Дементий и рыбак. Мужик с крепкими руками, щетиной и приплюснутой причёской жирных волос. Его звали Добрыня. Он носил куртку и грязные синие штаны. Выглядел встревоженно, оглядывался по сторонам и тяжело дышал. А увидев меня, разволновался ещё сильнее.
— Садись!
Послушавшись, Добрыня подошёл к столу, сел.
— Господин, это Добрыня, — встрял Дементий. — Это тот рыбак, про которого…
— Я понял, — смирил я Дементия взглядом и посмотрел на рыбака. — Зачем пришёл?
— Ну… дело есть…, — тот пожал плечами. — Водички нет?
Кривоносый плеснул Добрыне вина, дал табака, Добрыня успокоился.
— Боцман со своими чертями воду баламутят! — изрёк рыбак.
— Как это?
— Сами, черти морские, оплошали, а сейчас мужиков подбивают.
Боцман и ещё шесть рыбаков работали в доках у Ростопчиной, рыбачили на её лодке. Боцман оказался хитрожопее остальных, одной зарплаты ему показалось мало, и он нашёл способ, как часть улова сбывать на сторону. Скидывал рыбу на берег, почти никогда не выполнял план, не получал премии, зато жил и поживал получше других.
Почти год Ростопчина терпела выходки этих придурков, а потом выгнала на мороз. Нехер. Больше трёх месяцев Боцман и морские черти прожирали свои золотые запасы. Те подошли к концу, и нет бы делом нормальным заняться, репутацию восстановить, нет, раскрылась в нём криминальная жила. Теперь Боцман хотел лёгких денег. На кораблях пускай лохи вкалывают, он по-другому может.
— Боцман ходит по барам, — сказал Добрыня, — ишак, неблагодарный! Вы нам условия улучшили, спасибо, господин Глинский, а он?! Водоросль гнилая! Ходит, скот, и подбивает мужиков на грабёж Ростопчиной! Я это лично от него узнал. Пивом меня угостил, задушевные разговоры вёл, в доверие втёрся, а потом и предложил.
Ничего нового Боцман не придумал. Схема та же, только участие его команды ограничивалось сушей. Хотя аккуратнее стал. Предложил рыбакам, которые выловили лишнюю рыбу, скидывать часть ему. Те и премию получат за выполнение плана, и процент от тёмных делишек Боцмана. Добрыня — рыбак-божий одуванчик не стал мириться, что Боцман будет Ростопчину обманывать, решил всё рассказать.
— Ясно.
Ясно, то ясно. И что? Ну проблемы у рыбаков с Ростопчиной. Мне-то чего? Смысл впрягаться?
Даже если она ещё пять-десять мурзиков уволит, с меня не убудет. На пару сотен больше, на пару меньше.
Другое дело, что план у Боцмана был совсем говённый. Нужно было сразу человека надёжного найти, желательно примазать его, взяточку дать, дело вместе провернуть, чтобы тот соскочить не мог. Боцман же, голодранец жадный, ходил и всем подряд дело предлагал.
Если узнал я, узнает и Ростопчина. А характер у неё взрывной. Возьмёт, да одним махом всех моих рыбаков уволит.
И что тогда?
Нет, я-то с голоду не подохну. Отчасти меня кормит район, плюс в ближайшее время я на самую крупную кормушку присяду. Денег Ростопчиной, кончено, жалко, но я переживу. А мужики? Из-за одного дебила все работы лишатся?
Чёрт, с каких это пор меня стали па́рить неотёсанные рыбаки?! Плевать на них, пускай разбираются как хотят! Или не плевать? Херня какая-то…
— Всё понятно, Добрыня, — я посмотрел на Архипа.
Архип понял меня без слов. Достал сотенную купюру и положил на стол. Оголодавший рыбак округлил глаза и медленно, будто боялся, что купюра сорвётся, подтянул к себе.
— Спасибо, господин!
— Где Боцмана найти?
… … …
Доки, конечно, были самым убогим районам из всех. Причём хуже — в разы. Даже хуже моего. Сейчас-то я, ладно, подлатал его, сжалился над холопами и денег чуток вложил, подшаманил рынок, водопровод, канализацию, дороги, но ведь и до этого мой район давал докам фору.
Доки — это тёмное, влажное и вонючее место. Притом что денег там водилось немерено. Если я почти десяток портфелей с наличностью насобирал, то что сказать про Ростопчину? Небось, пластами у себя в комнате укладывает, как утеплитель. Хоть чуть бы расщедрилась. Улицы почистила, канализации и сливные канавы, вонь стоит — блевать охота.
А может это ход такой? Специально говном обмазалась, чтобы к ней лишний раз не совались?
Раньше Боцман жил в моём районе, а после того как его за воровством застукали, переехал на окраину доков. Вот здесь с мужиками мы и стояли.
Двор с щербатым забором, чавкающая земля, исхудавший пёс, который не то что гавкать, еле-еле цепь за собой таскал. Дом — покосившийся сарай, но на крепких брёвнах. Крыша, окна, дубовая дверь. Постоит ещё.
Ботинком сорок восьмого размера Архип долбанул в дверь, мы завалились внутрь и вытащили
