Похоть - Шарлотта Физерстоун

— Тейн? — Ее голос был тихим, чуть хриплым от осторожности и, возможно, страстного желания. — Это ваше имя, верно? Вы были там, со мной, в лабиринте.

В этот момент Честити находилась всецело во власти его чар. Тейн мог делать с ней все, что хотел, и осознание этого терзало его, истощало его силы, помогая похоти брать верх над его железным самообладанием.

Руки Тейна по-прежнему дрожали, и он взглянул на Бела, пытаясь подумать о чем-то другом, кроме идеи оказаться сверху Честити и прижаться к ней всем телом. Нет, если Тейн позволит похоти управлять им, он разрушит все, уничтожит ее невинность и доверие. Не для того он ждал за этими воротами целый день, чтобы уничтожить все это своим необузданным желанием близости с женщиной, сидевшей сейчас рядом.

Обнаружив калитку в саду, Тейн сразу понял: это было единственное место на землях Леннокса и в доме, не взятое под охрану благими. Возможно, они не знали о существовании ворот или просто не понимали их важности — это значения не имело. Тейн умело обратил их легкомыслие себе во благо, решив использовать этот заросший зеленью клочок земли в своих целях. С помощью магии принц превратил скучный пейзаж в подобие земли, окружавшей Неблагой Двор. Днем это было прелестное тихое местечко, наполненное тихим уединением, с множеством деревьев и мирно струившейся речушкой. Ночью же здесь расцвел роскошный сад наслаждений. Даже сейчас вид то и дело менялся, распускавшиеся ночью цветы открывали свои лепестки, источая пьянящий аромат.

Тейн и представить себе не мог, что Честити окажется столь отзывчивой к красоте сада, к аромату не только цветов, но и его тела. Принца возбуждало осознание этого, интриговало то, что девушка, сама невинность, может быть столь чуткой к искушению аромата.

— Это ведь были вы, той ночью, не так ли? — снова спросила Честити, отвлекая Тейна от не самых благородных мыслей.

Она находилась под воздействием его чар, напомнил себе принц. Поэтому все, что бы он ей ни сказал, можно было стереть, заставить ее забыть, если ему было нужно. Так что он признался:

— Да, это был я.

— Вы соблазняли меня.

Нет, на самом деле он просто заигрывал с ней.

Глотая вставший в горле комок, Тейн сосредоточился на пораненной ноге, попытавшись отбросить все мечты о соблазнении. В конце концов, она была заворожена его колдовством! Было бы бесчестно поддаться своему явно безобидному, но все же сексуальному любопытству.

Впрочем, ему было явно не до размышлений о чести. Они точно не помогли бы его члену, который стал твердым, требовательным. Всего один мимолетный взгляд, одно-единственное прикосновение…

Когда Тейн принялся поднимать ее юбку, Честити запротестовала, но он поспешил тихо успокоить.

— Не волнуйтесь, — прошептал принц. — Вам это понравится.

Скользя ладонью вверх по бедру Честити, он поглаживал нежную кожу круговыми движениями, наблюдая, как меняется выражение лица воплощенной добродетели, как широко распахиваются ее глаза, как она проводит языком по нижней губе. Поддавшись искушению, Тейн погладил большим пальцем лоно Честити, и она принялась извиваться под его ласками, так, что ее ягодицы оказались совсем близко к его ищущей руке.

— Вот так, — подбодрил Тейн. — А теперь разведите для меня свои ноги.

Одурманенная его чарами, Честити безропотно повиновалась и приподняла юбки, обнажая лоно и обрамлявшие его светлые волосы. Проникнув пальцами между пухлыми складками, Тейн провел по лоснящейся женской сущности, омывая руку ее соками. Отпрянув, он увидел сладостную влагу на своих пальцах и, поддавшись манящей мольбе похоти, поднес их ко рту и облизал дочиста, пробуя вкус Честити.

Изумленный вздох сорвался с ее уст, и Тейн порочно улыбнулся:

— Откиньтесь на спину и позвольте мне ласкать вас ртом.

Честити из последних сил боролась с искушением, выбирая между тем, что должна сделать, и тем, чего ей на самом деле хотелось. Тейн внимательно наблюдал за этой борьбой, отражавшейся на ее лице. Когда добродетель уступила своему обольстителю, он с торжествующей улыбкой склонился над лоном и нежно прильнул к нему языком. Отзываясь на дразнящие ласки Тейна, Честити вскрикнула и вцепилась ему в волосы. А язык искусного соблазнителя уже кружил по клитору, Тейн чувствовал, как ее пальцы все крепче стискивают его волосы, а бедра распахиваются, моля о большем. Пролетело всего несколько мгновений, а Честити уже начала трепетать в чувственной истоме. Взрываться в экстазе под ласками его рта. Так быстро… Тейн едва мог поверить в это — она была девственно чиста и все же содрогалась в оргазме.

Возбуждение лишило похоть остатков терпения. Как же он жаждал овладеть Честити прямо сейчас! Этого желал его грех — но не Тейн. Предназначенная ему добродетель была опутана колдовскими чарами, а принц хотел, чтобы она подарила ему себя по доброй воле, свободная от воздействия всяческой магии.

Оторваться от плоти Честити оказалось самой трудной задачей, когда-либо выпадавшей на его долю. Похоть яростно протестовала, но он стоически игнорировал ее. Стянув чулок с окровавленной ноги Честити, Тейн отбросил его и приподнял ее лодыжку. В лунном свете он смог разглядеть, что кожа оцарапана — но все не так страшно, как казалось. Тейн кивком подозвал Бела, позволив тому подойти ближе. Пес сначала обнюхал рану, а потом, высунув язык, принялся осторожно вылизывать место пореза. Дело в том, что Бел был непростой собакой — волшебным псом, целителем. Именно в этом и заключалось его главное предназначение.

Честити взвизгнула, и этот резкий звук, похоже, вывел ее из состояния оцепенения. Чувственный блеск и блаженное послевкусие оргазма, сиявшие в ее глазах мгновение назад, исчезли, сменившись отвращением и ужасом.

— Тсс, — утихомирил ее протесты Тейн. — Бел обладает даром исцеления.

Как завороженная Честити наблюдала за Белом, вылизывавшим ее рану, которая, казалось, заживала на глазах. Когда пес закончил свое «врачевание», на лодыжке осталась лишь тонкая, еле заметная царапина.

Встретившись взглядом с Тейном, Честити вдруг выдернула ногу из его рук и сорвалась со скамьи с негодующим криком:

— Что вы себе позволяете?

Состояние апатии, окутавшее было Честити, вдруг слетело, и она с ужасом заметила разбросанные вокруг свидетельства произошедшего. Ее туфелька и чулок валялись на траве, кружевная косынка наполовину сползла, свисая с лифа и обнажая выпуклости грудей в глубоком вырезе платья.

Этот мужчина — Тейн — сидел между ее бедрами, причем подолы пышных юбок были задраны к лодыжкам. Стоило оглядеть окружавшую картину, как слова, опрометчиво сказанные Честити недавно, всплыли в ее памяти. Подумать только — столь сокровенные, глубоко личные мысли, а она высказала их вслух! Поведала незнакомцу то, в чем не решалась признаться даже самой себе.