Горящая путевка в ад - Александр Белов

— Она притворяется, ведьмы вообще не чувствуют боли! — напутствовал толстяк.

На теле не было живого места, руки и ноги, которые уже не скрывали лохмотья, недавно служившие платьем, покрылись ссадинами и синяками. На один лишь миг девушка смогла приоткрыть заплывшие глаза и посмотрела на толпу, словно надеясь кого-то в ней увидеть, но силы быстро ее покинули и она потеряла сознание.

Стас очнулся, привязанным к столбу. У его ног лежали вязанки хвороста, рядом стоял палач и тот самый старик с рынка. Все это он смог рассмотреть с трудом, перед глазами стояла кровавая пелена и все тело болело, словно его через мясорубку провернули. Собралось много народу и все что-то кричали, но ничего не было слышно, только страшный гул в ушах.

"Ангел, где же мой ангел?"

"Я здесь, — раздался грустный голос. — Прости, но я не знаю, как тебе помочь, у меня нет полномочий, чтобы просто отвязать тебя и унести отсюда".

"Я не в обиде, — он даже смог улыбнуться, хотя было безумно больно. — Пожалуйста, помоги Элларии, не бросай ее".

"У нее свой хранитель, я не имею права вмешиваться в их дела".

"Просто пообещай".

"Но я… Хорошо, обещаю".

Никто не мог слышать этого их разговора, только человек и его ангел.

"Мне пора, — чуть не плача сказала она, — прости меня".

"Скажи, а у ангелов есть имена? Тебя ведь как-то зовут?"

"Лилуйана, но можно просто Ли, — ангел помолчала, а потом вдруг сорвалась на крик. — Зачем тебе знать мое имя?! Все равно ты скоро умрешь! Ты ведь обладаешь Силой, так используй ее!"

"Я не могу, Ли, у меня даже не получается облегчить боль, которая рвет мое тело на части. Я слабак, подвел Элларию и все королевство, мне не будет за это прощения на небесах".

"Там простят всех, нет такого греха, который мог бы совершить человек и не получить за него прощения, это я тебе как ангел говорю".

Неожиданно воздух сгустился и Ли предстала перед Стасом.

— Кроме тебя меня никто не видит, да и не слышит тоже.

Она плакала, слезы чистым хрустальным звоном падали на хворост, и на сухих ветках появлялись листочки.

— Помутней мой нимб! — вдруг ударила себя по лбу Ли. — Слезы ангела способны излечить любого, а ты еще и мой подопечный.

"Не надо, Ли, — даже мысленно Стасу было общаться все сложнее. — Я хочу умереть спокойно, не причиняй мне новую боль".

— Даже не проси! Стас, да приди ты в себя, наверняка у тебя есть друзья, которых тебе просто нужно позвать, ну или призвать.

Все это время Ли плакала и собирала слезы в ладошку, которой протирала лицо, шею, руки Стаса. Боль отступала с каждым новым прикосновением, мысли выстраивались в стройный ряд, и вот уже с губ срывается слово:

— Купидон.

Сначала неуверенно, потом чуть громче:

— Купидон! Купидон!!

— Ну и нечего так орать, — знакомый голос и здоровенная фигура, никак не вяжущаяся с мальчиком из мифов, материализовалась пред светлы очи зовущего, — я все прекрасно слышу и даже знаю, как тебе помочь.

Купидон заряжает свое оружие, Стас машинально отмечает, что стрела совсем не похожа на ту, которую запустили в него при первой встрече, и вот уже маленькая розовая комета летит в сердце старику инквизитору. Тот хватается за грудь, издает странный звук, похожий на кваканье лягушки, и меняется в лице. Ненависть в его глазах сменяется безграничной любовью и вожделением, которые целиком и полностью направлены на ведьму, привязанную к столбу. Он протягивает руки к своему идеалу и приказывает остановить казнь.

— Отвяжите немедленно, иначе сами окажетесь на ее месте! — орет старик, и палач ему подчиняется, не задавая лишних вопросов. — Если упустили настоящую ведьму, нечего было хватать первую попавшуюся девицу только потому, что она безумно красива и обворожительна, как первый весенний цветок.

Толпа разочарованно вздыхает, а после начинает бесноваться — у нее отняли развлечение и теперь его нужно заменить чем-то другим. Стас понимает, что все может плохо кончиться и смотрит на купидона и Ли. Те синхронно ему подмигивают, цепляют за руки и поднимают в небо.

— Но как? — удивляется Стас. — Ты ведь говорила, что я слишком тяжелый для тебя, а у купидона вообще крылышки, как у бабочки.

— Ну ты посмотри, — фыркнула Ли, — его спасают, а он недоволен.

— Молодежь, — протягивает купидон и улыбается.

Полет продолжался недолго, вскоре Стаса опустили у берега большого прозрачного озера. Сильно хотелось пить, и он просто начал черпать из водоема ладонями. Вода оказалась очень вкусной, такой Стас не пробовал никогда в жизни, ему даже показалось, что прошла вся боль, которая еще оставалась после лечения ангелом.

— Это Живое озеро, — подсказала Ли, — если в него окунуть мертвого человека, почившего не более трех дней назад, он оживет.

— Правда, — добавил купидон, глядя, как Стас стал отплевываться, — пока никто не пробовал этого сделать. А еще говорят, что в нем не вода, а слезы ангелов.

— И что, каждый желающий так вот запросто может придти сюда, чтобы напиться живой воды? Ее же продавать можно, — ангелу не понравился алчный огонек, мелькнувший в глазах юноши, но она промолчала.

— Конечно, нет, — возразил купидон. — Озеро могут видеть только чистые душой сущности, а для других оно просто грязная лужа, которая еще и смердит невыносимо. Так озеро себя оберегает.

Вода была теплой и абсолютно прозрачной. Стас решил искупаться, когда еще представится такая возможность. Купидон почему-то краснел и старательно прятал взгляд, а когда тот вышел на берег без одежды, так вообще быстренько испарился, сославшись на дела.

— Чего это он?

— Купидон — мужчина, хоть и бог, а ты, в некотором роде, женщина, — Ли звонко рассмеялась, глядя на красное лицо Стаса и его попытки скорее прикрыться чем-нибудь.

Оказалось, что и одежда, выстиранная в Живом озере, становится новой и чистой, значит, не придется тратиться на новую, тем более что денег все равно нет.

— И что же дальше? — рассеянно произнес Стас.

— Нужно возвращаться в замок Филиппа Неотразимого и думать, как поменять вас с Элларией обратно.

— Но она что-то говорила про круг и Магию, которую не исправить, пока та сама не вернет все на место.

— Японский бог, — протянула Ли.

Они бежали в лес, в самую чащу, туда, где королевская стража не сможет их найти. Большая лохматая собака, словно тень, следовала за ними, не отставая ни на шаг, лишь изредка оглядываясь и громко лая в пустоту.

— Магистр, я больше не могу, — загорелый юноша, держась за правый бок, привалился к дереву. — Мне все еще сложно управлять этим телом. И к тому же, думаю, бежать дальше нет смысла, стража давно отстала.