Молот Люцифера - Ларри Нивен

— О'кей. Ванильное мороженое с фруктами. Давайте рассмотрим: в середине замороженный ванильный крем, поверх которого кладется слой мороженого…

За его спиной раздался какой-то приглушенный звук. — Шарпс этот звук проигнорировал. Во время всего интервью Тим Хамнер не вымолвил не слова. А теперь он корчился, пытаясь сдержаться, пытаясь не разразиться хохотом. Он закатил глаза задыхаясь, осилил себя, придав лицу серьезное выражение: «Я не могу с этим согласиться…» И закричал — крик его напомнил рев осла: — Моя комета! Кубическая миля… ванильного… моро… женого!..

— Имеющего слой воздушного крема в качестве внешней оболочки, — усилил его смятение Форрестер. — Этот слой крема испарится, когда молот обогнет Солнце.

— Она называется Хамнер-Браун, — поправил Тим, страдальчески вытягивая лицо. — Это Хамнер-Браун.

— Нет, дитя мое, это кубическая миля ванильного мороженого с фруктами. И находящийся под внешней оболочкой слой мороженого по-прежнему находится в замороженном состоянии, — сказал Шарпс.

— Но вы забыли… — начал Гарви.

— На один полюс этой порции мороженого мы положим вишенку и примем, что в перигелии этот полюс окажется в тени. — Шарпс нарисовал вишенку. Рисунок демонстрировал, что когда комета обогнет Солнце, вишенка, расположенная на оси сфероида, окажется в противоположной от него стороне. — Не надо, чтобы эта ягодка была подпалена солнцем. И давайте сверху посыплем толченными орехами. Это будут каменные вкрапления… Вишня у нас, предположим диаметром в двести футов…

— Она доставлена самолетом Канадских военно-воздушных сил, — сказал Шарпс.

— Стен Фреберг! Верно! — Форрестер расхохотался. — Тсс… бух! Посмотрим, как эта сцена будет выглядеть на экранах телевизоров!

— Значит так. Комета огибает Солнце, таща за собой светящийся хвост пены (этот слой мороженого оказался недоброкачественным и испарился). Затем она летит к Земле, намериваясь вцепиться нам в глотку… Дан, какова плотность ванильного мороженого?

Форрестер пожал плечами:

— Она не постоянна. Ну, скажем, две трети.

— Ладно. Ноль, запятая, шесть, шесть и так далее. — Шарпс выхватил из стола карманный калькулятор и принялся неистово нажимать кнопки. — Ох, и нравятся мне эти штуки. С использованием плавающей запятой. Никогда заранее не угадаешь, где эта запятая окажется.

— Итак, предположим, кубическая миля. Пять тысяч двести восемьдесят футов, чтобы перевести в дюймы, умножим на двенадцать, и, переведя в сантиметры, умножим на два, запятая, пятьдесят четыре, получается куб… Таким образом, имеем два, запятая, семьсот семьдесят шесть умноженные на десять в пятнадцатой степени кубических сантиметров ванильного мороженого. Чтобы его съесть, понадобится немало времени. Далее — плотность… И — извольте пожаловать — примерно два умножить на десять в пятнадцатой степени. Два миллиарда тонн. Теперь — если учесть поверхностный слой крема… — Шарпс перестал жать кнопки.

Доволен, как нажравшийся обжора, подумал Гарви. Весьма многоречивый обжора, в распоряжении которого имеется последней модели карманное чудо счетной техники.

— Как вы полагаете, чему равна плотность крема? — спросил Шарпс.

— Предположим, ноль, запятая, девять, — сказал Форрестер.

— Вам никогда не приходилось изготовлять крем? — спросила Чарлин. — В воде он тонет. Попробуйте для пробы опустить его в чашку с холодной водой. Приготовляя крем, моя мать всегда так делала.

— Тогда предположим, один, запятая, два, — сказал Форрестер.

— Еще миллиард с половиной тонн на крем, — сказал Шарпс. За его спиной Хамнер издал еще более странный звук, чем раньше.

— Полагаю, что каменные включения мы можем не принимать во внимание, — сказал Шарпс. — Теперь вы понимаете почему?

— Господи боже, да, — сказал Гарви и глянул на работающую камеру. — Э… да, доктор Шарпс, конечно, нет никакого смысла принимать во внимание каменные включения.

— Надеюсь вы не собираетесь показывать все это на экране? — негодующе заорал Тим Хамнер.

— Вы запрещаете? — спросил Гарви.

— Нет… нет… — Хамнер скорчился в припадке смеха.

— Далее. Скорость у кометы, как и полагается, кометная. Огромная скорость. Глянем теперь, какова параболическая скорость Земли. Дан?

— Двадцать девять запятая и семь десятых километров в секунду. Умноженное на корень квадратный из двух.

— Сорок два километра в секунду, — возвестил Шарпс. — И нужно еще учесть обратную скорость Земли. Все зависит от геометрии столкновения. Если мы, например, возьмем скорость в пятьдесят километров в секунду, это будет достаточно близко к истине?

— Вполне, — сказал Форрестер. — У метеоритов скорость от двадцати до, пожалуй, семидесяти. Вполне.

— Ладно. Принимаем пятьдесят. Квадрат, да пополам… Переводим массу в граммы… Получается где-то около два умножить на десять в двадцать восьмой степени Эргов. Вот что такое наше ванильное мороженое. Далее: имеем право принять, что большая часть поверхностного слоя крема вскипела и испарилась, но, понимаете ли, Гарви, на таких скоростях действие атмосферы продлится не слишком долго. При лобовом столкновении оно продлится ровно две секунды. Во всяком случае, какая бы часть массы не испарилась, выделится достаточно много энергии, чтобы тепловой баланс Земли изменился. Взрыв будет внушительный. Предположим, что Земле будет передано двадцать процентов энергии поверхностного слоя крема и тогда, — нажато еще несколько кнопок, и Шарпс драматически возвысил голос, — общий результат таков: два запятая семь умноженное на десять в двадцать восьмой степени эргов. О'кей, вот что такое ваше столкновение.

— Мне это говорит не слишком много, — сказал Гарви, — но похоже, что это большое число…

— Единица в сопровождении двадцати восьми нулей, — пробормотал Марк.

— Шестьсот сорок тысяч мегатонн, примерно так, — сказал мягко Дан Форрестер. — Да, это большое число.

— Господи боже мой, планета будет выжжена, — сказал Марк.

— Не совсем, — из болтающегося на поясе футляра Форрестер вытащил калькулятор. — Взрыв будет равен примерно извержению — одновременно — трех тысяч Кракатау. Или если насчет Феры не ошибаюсь — одновременному извержению ста Фер.

— Фера? — спросил Гарви.

— Вулкан в Средиземноморье, — подсказал Марк. — Бронзовый век. Отсюда и берет начало легенда об Атлантиде.

— Ваш приятель прав, — сказал Шарпс. — Хотя я не уверен насчет оценки количества выделившийся энергии. Рассмотрим проблему под другим углом зрения. Человечество — все человечество — за год использует примерно десять в двадцать девятой степени эргов. Сюда входит все: электрическая энергия, уголь, ядерная энергии, кухонные плиты, автомобили… дальше перечисляйте сами. Итак, наше мороженое несет в себе запас энергии, равный примерно тридцати процентам ежегодного мирового Энергетического бюджета.