Над законом - Андрей Воронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Или я должен действовать на свое усмотрение?
– О господи! – вздохнула она. – И тут приходится выслушивать пошлятину. Впрочем, как хотите. Может быть, и лучше, если это случится неожиданно.
– Погодите-ка... Вы что же, всерьез решили, что я могу убить женщину, да еще и голыми руками?
То есть технически это, конечно, несложно, но есть ведь еще и моральная сторона дела...
– Какая, какая? Я не ослышалась? Вы сказали – моральная? Слушайте, вы кто? Откуда вы такой взялись?
– Здесь странное место, – поделился своими наблюдениями Илларион. – Едва ли не с момента моего появления здесь меня непрерывно спрашивают, кто я такой. Как будто меня нельзя воспринимать непосредственно, отдельно от моей трудовой книжки.., которой у меня, в общем-то, и нет.
– На жулика вы не похожи, – задумчиво сказала Ирина. – Неужели вы тоже из госбезопасности?
– Боже сохрани! – не вполне искренне сказал Илларион. – А почему вы так решили?
– У моего предыдущего напарника тоже не было трудовой книжки, – сухо сказала она.
– Оставим мою персону в покое, – предложил Илларион. – Вы ведь хотели мне что-то сказать?
– Собственно, я хотела просто поговорить с вами, познакомиться...
– Прощупать, – подсказал Илларион. – Вы ведь явно что-то такое имеете в виду, нет?
– Давайте не будем торопиться. Скажите лучше, каким образом вы оказались на кордоне?
– Самым обычным – приехал поохотиться и отдохнуть.
– Это что, шутка?
– Это чистая правда. Я и в мыслях не держал – встревать во всю эту кашу. Может человек раз в жизни выехать поохотиться? А кой черт, извините, дернул вас затевать безобразие со стрельбой? Ведь это, наверняка, была ваша идея, не отпирайтесь.
– Моя. Только вот результатов она не дала, за исключением того, что теперь дорога на ту сторону мне заказана.
– А чего вы хотели?
– Какой вы быстрый... Впрочем, что там... Сказав 'а', надо говорить 'бэ'. Я хотела захватить груз и продать его третьему лицу, в обход обычных каналов сбыта. Таким образом я одним махом обеспечила бы себя надолго.
– Как я понимаю, у вас ничего не вышло.
– Гуннар перехватил мою группу. Тех, кто был со мной, он просто перестрелял, а меня отправил с грузом дальше, пригрозив выдать Старику.
– Он отправил вас без сопровождения?
– Как же!.. Мой спутник вылез из машины в трех километрах от поворота к домику.
– А почему Гуннар все-таки решил использовать вас после того, что вы учинили с грузом?
– Я тренированный курьер. Профессионал, если хотите.
– И что теперь?
Она пристально посмотрела на него и отвернулась, в раздумье похлопывая себя веточкой по штанине.
– Что теперь... Мой ответ зависит от степени вашей лояльности по отношению к Старику и Плешивому...
– По-моему, с некоторых пор это взаимоисключающие понятия.
– Какие слова... Впрочем, да. Так за кого вы?
– А вы?
Она твердо посмотрела Иллариону в лицо и ответила:
– Я – за себя.
– Я тоже, – сказал Илларион и улыбнулся, чтобы хоть как-то снять возникшее напряжение. – Вот и славно. Итак, что могут предпринять в данной ситуации два независимо мыслящих человека? Ведь вы хотите что-то предпринять?
– Я все смотрю на вас и думаю, продадите вы меня или нет, – сказала Ирина.
– И что у вас придумывается?
– Получается, что это был бы с вашей стороны совершенно бессмысленный шаг. Ведь награда за мою голову вам все равно обещана.
– А вдруг Плешивый даст больше?
– Ну, для меня-то это безразлично. Так или иначе, мне до зарезу нужен кто-нибудь вроде вас.
– Романтическое путешествие? Кругосветный круиз? Создание полноценной ячейки общества?
Иными словами, зачем это я вам понадобился?
– Мне нужны большие деньги, – сказала она. – Я хочу бросить работу, осесть в каком-нибудь красивом месте и родить ребенка. Если вы сейчас засмеетесь, я это стерплю, потому что ваша реакция не имеет значения – вы мне нужны.
– Я весь внимание, – серьезно сказал Илларион. – Деньги – это вещь, особенно когда их много.
– В Рижском порту стоит одно судно.., точнее, это яхта океанского класса, под завязку набитая редкоземельными металлами. Она уже готова сняться с якоря, осталось погрузить только одну партию товара. Партия, как я поняла из сегодняшнего разговора с Гуннаром, ожидается большая. Соответственно, требуется мощное сопровождение на случай всяких непредвиденных осложнений...
– Это, видимо, я, – с гениальной прозорливостью сказал Илларион.
– Совершенно верно. Так вот, если бы кто-то сумел захватить эту яхту, он смог бы купить себе остров в тропиках и всю оставшуюся жизнь ходить нагишом с бокалом ледяного шампанского в руке.
– Звучит заманчиво. Захватить яхту – раз плюнуть, это не линкор, вот только в судовождении я полный профан.
– Для этого существует команда. Думаю, если их хорошенько попросить, они доставят нас куда надо.
– Значит, все-таки круиз, – Илларион мечтательно закатил глаза. – Соленый ветер, звезды, общество прекрасной дамы.., ах, меланхолия! В общем, я согласен, – закончил он, резко переходя на деловой тон. – С вами исключительно приятно иметь дело. Остается только улучить момент и выпить на брудершафт.
– Я не против, – впервые за все время разговора улыбнулась она.
Глядя на эту улыбку, Забродов с некоторым изумлением почувствовал, что, несмотря ни на что, он тоже не против выпить с ней на брудершафт.
Очень не против.
– Ситуация критическая, – сказал Говорков.
Вид у него при этом был смущенный и как будто даже виноватый, но Старцев прекрасно знал, что это ровным счетом ничего не значит – внешний вид Тихаря никогда не имел ничего общего с его действительным настроением, словно у него разладилось внутри какое-то реле, синхронизирующее выражение лица с переживаемыми эмоциями. В другое время и при других обстоятельствах наблюдение за мимикой Олега Капитоновича могло бы доставить Старику ни с чем не сравнимое удовольствие.., но не сейчас.
Ибо ситуация и в самом деле была критической.
– Груз необходимо отправить в ближайшие дни, – продолжал между тем Тихарь. – Вы должны понимать, что вечно лежать на складе в Москве он не может – неровен час, случится что-нибудь непредвиденное... А тут такая, я бы сказал, дикая ситуация, на границе. Мы должны быть уверены в полной безопасности груза, и в то же время я вижу, что вы не в состоянии ее гарантировать. Как быть?
Квадрат, судя по всему, погиб, Ирма пропала вместе с грузом, проводник сгорел... Кто поведет машину в Ригу?
– Москвич, – сказал Сергей Иванович первое, что пришло ему в голову. До этого он не думал о Забродове как о возможной, кандидатуре на место курьера, просто этот тип и то, чем он сейчас, по идее, занимался, были единственным предметом, о котором он мог говорить и думать в последние сутки.
Теперь, когда слово было сказано, Сергей Иванович понял вдруг, что в этой идее есть зерно здравого смысла. – Москвич, – воодушевляясь, повторил он. – Мировой курьер. Справится.
– О ком это вы? – с оттенком заинтересованности прошелестел Тихарь.
Сергей Иванович с растущим воодушевлением рассказал Говоркову о Забродове, несколько даже сгустив краски и приукрасив события. Говорков выслушал и расплылся в неумелой улыбке, обнажив кривые желтые зубы. Старцев автоматически заулыбался в ответ, забыв, с кем имеет дело, и немедленно за это поплатился.
– Это наверняка эфэсбэшник, – все еще улыбаясь, произнес Говорков. Сергею Ивановичу показалось, что фраза эта состояла из одних шипящих звуков. – Разузнал все и уехал в Москву, а вы и уши развесили – ждете, когда он вам груз на тарелочке поднесет. Мой вам совет: сушите сухари. Старцев. На вашей должности глупость не просто непростительна – она смертельна.
– Да что это вы, право, Олег Капитонович, – пытаясь унять колотящееся сердце, проныл Старцев. – Что уж вы сразу – сухари... Даже если он и из этих – так что же, в ФСБ не люди, что ли?
Есть-пить им не надо? Такой случай подработать...
Взять хотя бы Квадрата...
– Квадрат был наш человек, – опустив книзу черепашью физиономию, едва слышно сказал Говорков. Теперь казалось, что он весело подмигивает, хотя весельем и не пахло. – Наш, понимаете?
Мы его знали сто лет, и все сто лет он был наш, с потрохами и служебным удостоверением в придачу.
А этот ваш... Забродов.., кто он? И вы хотите доверить ему такой груз?
– Ну, тогда я просто не знаю, – развел руками Старцев.
– А надо бы знать, – стеснительно заметил Говорков. – Кому же знать-то, как не вам? Сейчас ведь не только судьба груза, но и ваша судьба решается, Старцев.
Старцев побледнел. Как ни плохи были дела, такого оборота он все-таки не ожидал.
– Но позвольте, – пролепетал он, чувствуя, что лепечет, и ненавидя себя за этот лепет, но не в состоянии сменить тон. – Позвольте, Олег Капитонович, как же так? При чем же здесь я? В конце концов, и Квадрат, и Ирма были вашими людьми, и я не могу отвечать...